Фразу «все не как у людей» придумали из-за таких чудиков, как Ерофей Бенедиктович Везучий. Ненормальным у него было все, начиная с имени-отчества и заканчивая работой.

Личная жизнь его тем более текла не как положено, а как попало – в ней тоже все было шиворот-навыворот. Мечтая о семье и детях, к тридцати годам Ерофей оставался холостяком и серьезных отношений избегал. Спал с несимпатичными ему женщинами, а от тех, кого по-настоящему сильно хотел, шарахался как от огня.

Подтверждение своей уникальности наш герой получал на каждом шагу. Не стал исключением и канун Нового года.

На нормальной работе сотрудников 31 декабря распускают пораньше, чтобы до полуночи люди успели помыться, переодеться в праздничное, накрыть на стол и проводить старый год. Везучего шеф, наоборот, задержал, заставив принимать запоздавший товар: партию элитного алкоголя.

Строго говоря, в функции менеджера по рекламе эта задача не входила, и выполнял ее Ерофей впервые. По неопытности запутался, обсчитался, но, по счастью, в свою пользу. В итоге обнаружилась лишняя коробка, и ее Везучий решил забрать к себе – в качестве компенсации за потраченное время, которое в праздничный вечер особенно дорого.

Впрочем, домой Ерофей и не спешил: там его не ждал никто, кроме матери, и вечер не обещал быть томным. Мать его была властной и капризной дамой, к тому же со своими причудами. И чудачества свои она заставляла выполнять Ерофея беспрекословно. Так что Везучий счел бы за счастье оказаться под Новый год где угодно, только не у домашнего очага.

Только вот пойти на поводу своих желаний Ерофею не светило: мать периодически давала о себе знать и направляла тридцатилетнее чадо на путь, который считала истинным. Правда, представление о добре и зле у Клавдии Дорофеевны постоянно менялось, так что тропинка, по которой приходилось брести ее сыну, постоянно где-то плутала, обрывалась и возвращалась к тому же месту, откуда брала начало.

В этот вечер Клавдию Дорофеевну осенило: для того чтобы жизнь Ерофея изменилась в лучшую сторону, нужно отойти от традиций. К столу срочно нужно было приготовить что-нибудь эдакое, чего в их семье никогда не ели. Полный холодильник салатов и заготовок для горячих закусок решительную хозяйку не смутил. Загоревшись шикарной идеей, она тут же позвонила сыну и продиктовала список продуктов, которые он во что бы то ни стало должен был купить по дороге домой. В списке значились тамарилло, гранадилла, горгонзола, трюфельное масло, копченый угорь, устрицы в створках, чернила каракатицы и еще с десяток наименований, большую часть которых Ерофей слышал впервые.

Поиск деликатесов, которых объединяла лишь их экзотичность, занял больше часа, и все равно раскопать удалось лишь небольшую часть заказанного. Недостающие ингредиенты Ерофей решил заменить чем-нибудь на свой вкус. В итоге он загрузил в машину пакеты с разными сортами сыра и колбас, консервированным морским коктейлем, темным виноградом и какими-то фруктами с хищными именами. На всякий случай захватил контейнер с оливье и сетку с мандаринами – подумал, что раз мать за три часа до Нового года делает заказ, жрать дома совсем нечего. Что могло случиться с заготовками, он не мог даже предположить. Да и стоит ли ломать голову над разгадыванием загадки, которая уже через полчаса раскроется сама собой? Даже с учетом возможных пробок, путь до дома не должен был занять сильно больше времени.

Но тут дорожка, по которой двигался в будущее Ерофей, вновь неожиданно резко вильнула: Клавдию Дорофеевну осенила еще одна идея, ослепительнее первой. Женщина вспомнила, что на даче, доставшейся Ерофею от деда Дорофея, томился ящик со старинными елочными игрушками.

– Я поняла, почему счастье обходит наш дом! – поделилась она озарившей ее мыслью с сыном. – Все потому, что мы неуважительно относимся к семейным традициям. Елочные игрушки – вот наш талисман! Мы обязательно должны повесить их сегодня на елку!

– Хорошо, повесим, – согласился Ерофей, не сразу сообразив, на что подписывается. В приметы он не верил, но знал, что с матерью спорить – себе дороже.

– Значит, съездишь за ними? – с облегчением воскликнула Клавдия Дорофеевна, обрадованная тем, что сына не придется уламывать.

– Что значит «съездишь»? – не сразу понял Ерофей. – Разве они не в кладовке?

– На даче, сынок, они на дедовской даче! – пояснила мать и тут же поспешно добавила: – Ты уже пообещал, так что без игрушек даже не возвращайся!

Вместо того чтобы направить автомобиль к центру, где в просторной трехкомнатной квартире проживали Везучие, Ерофей повернул на трассу, ведущую в дачный поселок. При этом Новый год он рисковал встретить в дороге: до дедовской дачи добираться было нужно минут сорок-пятьдесят, столько же должен был занять обратный путь. На часах же было десять минут одиннадцатого.

До дачи Ерофей добрался за 45 минут – подфартило. Но на этом везение закончилось. Где именно мать могла спрятать коробку с игрушками, он не представлял. Получить эту информацию из первоисточника не вышло – при попытке позвонить, Ерофей обнаружил проблемы со связью: сигнала не было от слова совсем.

Пока рыскал по комнатам и чердаку, началась метель. Взглянул на часы: до Нового года оставалось меньше сорока минут.

«Если сейчас же не выехать, до боя курантов домой не успеть», – прикинул. Принял решение наплевать на игрушки и поспешить в город. Но намерениям его не было суждено осуществиться: мотор отказался заводиться, а топливомер соврал, будто бензин на нуле.

Борьба с заупрямившейся «Шкодой» продолжались четверть часа, и Ерофей ее проиграл. Пришлось возвращаться в дом. Там было холодно, но все же теплей, чем на улице, тем более что ветер усиливался, продолжая заносить дорогу метущимся снегом.

Впервые желание, загаданное Везучим под Новый год, исполнилось: праздник ему предстояло отметить не дома с матерью, а черт-те где и в гордом одиночестве.

Было Ерофею, правда, не до праздника. Осознание того, что он застрял вдали от цивилизации на неопределенное время, вызывало содрогание.

Не без труда взяв себя в руки, Везучий решил, что встретит Новый год, как положено: ровно в полночь выпьет бокал шампанского и загадает заветное желание. А после уже будет решать, как устроиться на ночлег, чтобы после январских каникул дачники нашли не окоченевший труп, а живого мужика, пусть даже немытого и заросшего.

Подумав, Ерофей затащил в дом коробку с алкогольными напитками и пакеты с продуктами, а заодно и пару фужеров, презентованных к празднику шефом.

Порадовался тому, что в дачном поселке имелось электричество. Правда, лампочки в люстре почти все перегорели: оставалась одна, да и то бессовестно подмигивающая и грозящая вот-вот погаснуть.

Проведя ревизию напитков, доставшихся ему даром, Ерофей понял, что стал обладателем добротного ассорти: трех бутылок шампанского, двух бутылок вина и одной – с выдержанным коньяком. С закусками, благодаря странному заказу матушки, проблем тоже не было. Везучий обтер заморский фрукт и, очистив его ножичком из брелока, положил на салфетку. Оставалось открыть шампанское, наполнить им новенький фужер и ждать полуночи.

Наливая себе игристое вино, Ерофей, поддавшись непонятному порыву, наполнил и второй фужер из набора.

В полночь чокнулся с ничейным бокалом, выпил, загадав Снегурочку, закусил экзотическим плодом и… свалился на диван, почти мгновенно лишившись связи с реальностью.

Проснувшись, Ерофей даже не сообразил, где находится. Было темно, тепло и тихо: слышно было лишь, как потрескивают в печи дрова. Лежать было неудобно и, ощупав себя, Везучий сообразил, почему: он завалился спать в верхней одежде.

Постарался вспомнить, где это он умудрился так нажраться, что заснул, в чем был. Воспоминания заканчивались на том, как он встретил Новый год, глотнув шампанского и отправив в рот какое-то фруктовое извращение. Как пил дальше, топил печь и укладывался спать, Ерофей не помнил.