При этой мысли она нахмурилась и коснулась наушника.

— Позвони Джулс, — сказала Алексис своему телефону, который находился в заднем кармане, но должен был отреагировать на микрофон в гарнитуре.

Через несколько секунд пошли гудки.

Когда прошло больше пяти гудков, Алексис с хмурым видом вспомнила про разницу во времени. Когда пять гудков растянулись до пятнадцати, а затем и до двадцати пяти, она наконец повесила трубку.

Это не похоже на Джулс.

Даже если она и спала, это не похоже на неё. Джулс спала практически в обнимку с телефоном, особенно когда Алексис не было в городе, при этом Алексис уже оставляла ей сообщение, когда они ещё были в аэропорту Лос-Анджелеса, ожидая посадки на первый рейс.

Будучи полуфейри, Джулс всё равно редко спала.

Что-то в крови фейри давало ей возможность работать и при этом спать всего один час в сутки, иногда в течение нескольких недель и даже месяцев.

Обычно она не ограничивалась таким малым количеством… но всё же могла обходиться одним часом сна, часто даже не выглядя при этом уставшей. Алексис уже наблюдала такое. Во время последнего открытия большого клуба в Лондоне Алексис была уверена, что те пять недель Джулс спала только урывками у неё в офисе.

— Сколько ещё? — проворчал Странник.

Когда она оглянулась на него, он отодвигал в сторону длинные ветки и хмурился, пробираясь сквозь тучи насекомых, которые взлетали у них из-под ног. Воздух был влажным и становился всё жарче по мере того, как солнце медленно поднималось по небу.

Алексис теперь слышала, как в ветвях над ними верещат обезьяны, пока она и Странник проходили под завесой веток.

— Ты такой нытик, — сказала она ему, слегка улыбнувшись.

— Я думал, что выгляжу слишком идеально, — возразил он. — Поэтому я предположил, что тебе будет приятно, если я буду больше похож на…

Он замолчал, как будто подбирал слова, чтобы выразить свои мысли.

— На меня? — закончила она за него, фыркнув и закатив глаза.

Она протиснулась мимо папоротника и ветвей деревьев, меняя направление движения.

— Не переживай, Странник. После этого я планирую провести остаток дня в спа-центре отеля. Который, кстати, был самым дорогим, что я смогла найти на этой скале посреди воды…

Она выгнула бровь.

— Тебе придётся подождать со всеми другими развлечениями, которые ты запланировал, Кэл. Мой день расписан по минутам. По крайней мере, пока я не вырублюсь и не просплю добрых десять часов.

Позади неё она услышала ворчание Странника.

— Это ты так думаешь, — пробормотал он.

Она закатила глаза и хмыкнула.

Она не врала насчёт спа.

Алексис каждый раз бронировала один и тот же курортный отель, когда приезжала сюда, и это было не так уж и дешево, даже по меркам Лос-Анджелеса — даже для такой, как она, которая могла позволить себе останавливаться в большинстве мест, которые она хотела, учитывая прибыльность её клубного бизнеса.

Здесь, в местной валюте, это стоило целое состояние.

Ей было плевать.

Она не прочь разориться во время путешествия, тем более, что почти ничего не тратила, когда находилась дома.

По словам Джулс, она была практически монашкой.

Алексис остановилась, глядя на гору.

К этому времени они довольно далеко отошли от туристической части острова, не говоря уже о раскинувшихся внизу жилых домах. Некоторые их них больше походили на особняки или поместья, чем просто на дома. На Пенанге, помимо обеспеченных местных жителей, которые построили здесь своё жилье, обитала большая и довольно богатая община эмигрантов.

Она могла видеть это впереди.

Врата были хорошо спрятаны, но она сразу распознала некоторые ориентиры: огромный валун, похожий на лицо, упавшее дерево с тремя проросшими в нём новыми деревьями, примечательный участок с красноватыми кустами.

Густые заросли бамбука находились прямо перед проходом к самим вратам.

Бамбук заполнял узкий проход между обрывистыми участками утёса, окружённый с обеих сторон грудами неподъемного гранита и более темного сланца.

Снаружи казалось, что там нет абсолютно ничего.

Также невозможно было отличить эту конкретную заросль деревьев, камней и бамбука от десятков других подобных рельефов, мимо которых они прошли. Вся эта часть горы густо покрывалась всевозможной растительностью, заслонявшей солнце, а также любой другой нормальный вид сверху или снизу горы.

Алексис знала, что находится в правильном месте.

Она могла почувствовать это.

И всё же она колебалась.

— Что такое? — спросил Странник, подходя ближе к ней. — Что-то не так?

Она толком не могла ему ответить.

— Ты что-то видишь? — настаивал он. — Что-то чувствуешь?

Нет, она ничего не видела.

И она ничего такого не чувствовала.

Но было какое-то ощущение…

Это даже не было чувством Светоносной, когда она могла уловить что-то конкретное, измеримое. Это скорее было какое-то мимолётное, ни на чём не основанное ощущение.

Это походило на лёгкое движение пальцев где-то в сантиметре от её спины.

Но там ничего не было.

Она не могла почувствовать ничего конкретного.

Она подумывала начертить быстрое заклинание и посмотреть, сможет ли она разузнать что-то больше. По крайней мере, это должно окончательно разрешить вопрос о том, не ожидает ли их кто-то или что-то.

Пещера, которая была им нужна, находилась как раз по другую сторону зарослей бамбука.

Но Алексис действительно ничего не могла почувствовать.

По этой же причине она поняла, что не хочет использовать даже самую крошечную часть своей магии из-за того, что, вероятно, было просто синдромом смены часовых поясов и паранойей.

В самом деле, она не хотела тратить даже часть своей силы, пока не узнает, понадобится ли она им дальше… уж точно не стоило тратить силу на что-то столь необоснованное, как смутное беспокойство.

Она всё ещё была опустошена.

Она немного подзарядилась, но не полностью, и усталость после перелёта совсем не помогала.

Она была уязвима и знала об этом.

Колеблясь, она посмотрела на Странника.

— Ты чувствуешь что-нибудь? — спросила она. — Какие-то другие разумы? Любое незнакомое присутствие? Что-то, помимо нас и кучки обезьян со змеями?

Странник нахмурился.

— Змеями? — пробормотал он, глядя под ноги.

— Кэл…

— Ладно, ладно.

Его взгляд обратился к джунглям. Она наблюдала, как его глаза сменяли цвет с тёмно-карего до бледно-зелёного нефрита.

Несколько секунд она смотрела на него, затаив дыхание.

— Нет, — произнес он, снова глядя на нее. — Я ничего… не чувствую.

— Никаких других разумов?

— Нет. Я именно так и сказал.

— Никакого чужого присутствия? Или наблюдения?

— На это я тоже ответил.

Алексис кивнула, но как будто не хотела отпускать ситуацию.

В конце концов, она снова посмотрела на него.

— А ты… — она замялась. — …ощущаешь что-нибудь ещё? Ну, знаешь, какое-то предчувствие? Некое внутреннее предчувствие нутром, о котором мне стоит знать?

Странник развернулся, взглянув на неё по-настоящему, и выражение его лица ожесточилось.

— Нутром? — уточнил он, изогнув тёмную бровь. — Объясни мне, что ты подразумеваешь под «нутром», Светоносная, и я расскажу тебе, испытываю ли такие ощущения. Это какое-то особое покалывание в нижней части кишечника, на которое я должен обратить внимание? Заклинание из газов в кишках? Трудности с пищеварением? Стояк, который не отпускает с тех пор, как мы трахались прошлой ночью?

Он замолчал, изучая её глаза.

— Что конкретно я должен ощущать? — спросил он. — Пожалуйста, скажи мне, что это связано с последним пунктом… потому что, признаюсь, я начинаю немного зацикливаться. Я бы очень хотел посмотреть, как ты целуешь мой член, когда мы в следующий раз останемся наедине. Неторопливо, если такое возможно. И целенаправленно.

Стиснув зубы, Алексис покачала головой.

— Проехали.

Она продолжила идти вверх по горе.