– Принимая во внимание характер достопочтенного лиэра Кейлуса, – добавил Эльен, – со стороны господина было бы самоубийством не защититься от… О, смотрите-ка, он решил перебраться поближе к главной дороге!

– Неужели надеется, что там ловушек меньше? – Герберт отправил книгу по направлению к Еве. – Как скучно.

Поймав толстый фолиант, Ева попыталась снова разглядеть в сумерках чужой силуэт. Не получилось; зато отблески заклятий, отмечавших путь убийцы к дороге до моста, виделись без труда.

Уточнять, действительно ли кровожадный дядя Кейлус и Кейлус, чьими стараниями замковую библиотеку пополнил труд по музыкальной магии, – одно лицо, девушка не стала. Хотя бы потому, что о её знакомстве с этим трудом некроманту знать совершенно ни к чему.

И если подумать, желание прикончить венценосного племянника с таким ангельским характером, как у Герберта, можно понять.

– Кажется, он решил ретироваться, – когда вспышки удалились по направлению к воротам, резюмировал Эльен.

– Вот как. – За следующую книгу Герберт взялся со зловещим удовлетворением. – Удачи.

В саду полыхнула последняя вспышка. Сквозь приоткрытые окна снаружи пробился душераздирающий вопль.

Некромант даже не удостоил его вниманием – просто перелистнул страницу.

– Теперь ты достанешь его оттуда, куда он угодил? – мрачно спросила Ева, когда стало ясно, что дальше продвинуться убийце не суждено. – И допросишь?

– Допрашивать их бесполезно. Все они при заключении контракта дают клятву Эйф. Умирают прежде, чем смогут рассказать о заказчике хоть что-то. – Пометив нужное место, Герберт спрыгнул на пол. – Нет, теперь я прикажу прислуге его закопать. Мои ловушки срабатывают без осечек, а рассчитанных на пленение я не ставлю.

Ева лишь сдавленно кашлянула, пока некромант шёл к ней, слегка помахивая книгой в опущенной руке.

Ещё одной тенью в его призрачной свите стало больше… Что ж, хоть насчёт происхождения этой свиты ей не соврали. А защитные ловушки – всё же не хладнокровное убийство собственными руками.

– И ловушки срабатывают на всех посторонних? – слабым голосом поинтересовалась девушка, вспоминая вчерашнюю прогулку.

– На всех, включая нежить и прочие подозрительные объекты. Кроме названных мною исключений. – Герберт вручил ей очередной потрёпанный талмуд. – Но поскольку ты моё создание, для моих ловушек ты и я – одно лицо. Если тебя интересует, почему твоя жалкая пародия на побег не окончилась повторным пробуждением на алтаре. – Ева постаралась скрыть облегчение, но по взгляду некроманта поняла, что ей это плохо удалось. – Выучишь список и историю великих домов Керфи. Эльен тебе поможет. Во второй книге – ещё одно боевое заклятие. Завтра меня не будет до вечера – отрабатывай старое и разучивай новое самостоятельно. Если решишь лениться, узнаю. И не вздумай покинуть замок, пока меня нет. Это приказ.

Запомнив формулировку, Ева прижала книги к груди. Отвесила разученный вчера реверанс, предназначенный для приветствия и прощания с принцем: правая рука напротив сердца, левая придерживает несуществующую юбку, голова опущена, приседание почти до пола – в процессе обучения она не раз чуть не падала.

– Что вы, господин, – вымолвила она, прежде чем выпрямиться. – Ваше отсутствие лишь придаст мне рвения и сил. И я знаю, что вы будете безмерно беспокоиться о «своём создании» каждую секунду, что проведёте вне этих стен, но если будет возможность задержаться, не беспокойтесь. Без вас я не пережила бы этих нескольких часов – однако поскольку я уже не живу, задерживайтесь смело.

Эльен быстро отвернулся, и плечи призрака подозрительно дрогнули.

Герберт устремил на Еву взор, исполненный почти кристаллизованного внимания, – но лицо девушки было непроницаемо в своей полнейшей, абсолютной покорности судьбе.

– Я учту, – бесстрастно пообещал он. – Но если захочешь снова прогуляться, помни одно. Первое предупреждение ты получила вчера. После второго твои перемещения ограничатся несколькими маршрутами, одобренными лично мной. – Отвернувшись, Герберт двинулся к выходу. – Книги оставь на столе, Эльен их тебе принесёт. Идём.

– Куда?

– Принимать ванну. И спать. – Заметив опасливое непонимание в её лице, Герберт скривился. – Не беспокойся: если думаешь, что меня волнуют твои немёртвые прелести, вынужден разочаровать. Даже если б меня интересовала подобная ерунда, твою кандидатуру на эту роль я бы в любом случае не рассматривал.

– Надменные женоподобные нарциссы, знаешь ли, тоже не в моём вкусе, – буркнула Ева. Немного успокоившись, опустила книги на стол, чтобы выйти за некромантом в коридор. – Зачем тогда?

Ванную комнату на её этаже Эльен показал ещё вчера, после урока с Гербертом. Та оказалась куда лучше Евиных ожиданий: просторное помещение с белёнными извёсткой стенами, сносной каменной раковиной и небольшим бассейном, выложенным разноцветной мозаикой. Даже смеситель был, с двумя вентилями, как дома. Умылась Ева с комфортом и помыться тоже думала – но сомневалась, что некромант помешан на чужой чистоте.

– Для нормальной работы твоему мозгу требуется множество веществ, которых теперь ты не получаешь. Я создал раствор, который компенсирует это. Слуги всё приготовили. – Герберт шёл к лестнице наверх не оглядываясь. – По той же причине время от времени тебе требуется сон. Твоё тело его не требует, но мозг без него придёт в негодность. Кроме того, сон помогает закрепить новые навыки. Считай это частью обучения.

Ева живо представила себе бассейн, полный мерзкой зелёной субстанции с запахом формалина, отчего её слегка передёрнуло.

– Значит, я буду лежать в каком-то растворе? – Поднимаясь по гулким ступенькам, она вела рукой по каменным перилам. – И долго?

– До утра. Ты будешь спать в этом растворе. Совместишь два полезных занятия. Если ты забыла, ты теперь не дышишь, так что для тебя это не проблема.

Ева вдруг отчётливо вспомнила о своём плачевном состоянии. Она приняла его, даже шутила о нём, но за уроками магии и мыслями о бунте почти забыла о его истинной плачевности.

Промолчав, она обречённо побрела за Гербертом.

В конце концов, в некромантии он точно разбирается получше неё. Раз сейчас Ева мыслит и, следовательно, существует (и даже сомневается – всё по Декарту), своё дело он знает. Значит, к этому надо относиться как к лечебным процедурам; а возраст, когда ты бьёшься в истерике у кабинета зубного, заслышав визг бормашины, Ева переросла лет двенадцать назад.

Они вошли в ванную, заставив хрустальные свечи по стенам вспыхнуть. Раствор ждал в бассейне, заполненном наполовину. К облегчению Евы – прозрачный, золотистый, подрагивавший, как самая обыкновенная вода. На вид ничуть не противный. Вдохнув, следов мерзкого характерного запаха девушка тоже не ощутила.

Кажется, всё было не так плохо.

Кажется.

Герберт присел на одно колено рядом с бассейном. Старое, пожелтевшее от времени зеркало на стене подле маленького окошка отразило его движение. Вчера это зеркало подтвердило Еве, что смерть ей даже к лицу: во всяком случае, выглядела она лишь чуточку бледнее обычного.

Одной ладонью коснувшись воды, другой Герберт выплел в воздухе рунную цепочку.

– И как часто мне нужно это делать? – спросила Ева, следя за его движениями.

Некромант не ответил. Не сразу. Его пальцы чертили руны так быстро, что различить знакомые Ева не смогла.

– Раз в два-три дня, – наконец откликнулся Герберт. Когда он выпрямился, золотистая вода мерцала. – Сколько ты протянешь без этого, не знаю. Прежде на людях не экспериментировал… Полагаю, не больше недели. Это оптимистичный прогноз. Раздевайся.

Вода отливала перламутром, искрясь, будто в ней растворили сияющие пылинки. Это было даже красиво.

Залюбовавшись, Ева не сразу услышала последнее слово.

Когда услышала, посмотрела на некроманта: тот стоял подле бассейна, выжидающе скрестив руки на груди.

– Может, выйдешь? Не знаю, как принято в вашем мире, но у нас девушки не привыкли при посторонних…