Именно тогда я впервые задумался о троне и власти.

Тот разговор стал поворотным моментом во всех моих стремлениях.

Но смысл и цель у всего этого была лишь одна – ты…

***

Чжи Мон выплакал ночью все слёзы по уходящему в другой мир человеку, который – один из немногих! – был ему другом.

Глядя сквозь завесу жгучей влаги на далёкие равнодушные звёзды, он вспоминал весь путь, что ему пришлось пройти плечом к плечу с правителем Корё: каждый день, каждую победу и поражение. И чувствовал он при этом не тоску и сожаление, а неизмеримую гордость, осознавая, что жизнь его не напрасна, даже если в её бесконечности и не встретится больше таких великих людей и подобных свершений.

А он точно знал, что встретятся. Уже повстречался – королевская звезда этого человека разгоралась всё ярче. Значит, всё, что он, Чжи Мон, делал во имя Небес, было не зря…

Он простился с Ван Гоном, в одиночестве стоя у его холодеющего ложа, когда последний рассвет нынешнего короля занимался над Сонгаком. Большего Чжи Мон себе позволить просто не мог. Отныне его скорбь была надёжно спрятана в самой глубине души, куда никто и никогда не сможет добраться.

Именно поэтому сейчас звездочёт был спокоен и собран, поражая всех, кто видел его, своей невозмутимостью, граничившей, по мнению многих, в том числе и генерала Пака, с вопиющим неприличием. Однако мнение окружающих о нём было последним, что когда-либо беспокоило Чжи Мона.

По его распоряжению королеву Ю и королеву Хванбо так и не выпустили за пределы дворца. И сделано это было не из бездушия астронома, а лишь для того, чтобы избежать распространения информации и вспышки мятежа.

Сторонники Ван Му продолжали тянуть время.

Но поскольку обе королевы смиренно приняли свою участь и не порывались покинуть дворец, Чжи Мон перестал скрывать от них правду. Он вошёл в спальню правителя вслед за ними и скромно встал в изножье кровати.

Королева Ю, присев на край постели, с приветливой улыбкой принялась расспрашивать супруга о самочувствии, но тот её уже не видел.

Он никого не видел, кроме…

Заглянув ему в глаза, Чжи Мон вздрогнул.

– Су Ён… – на последнем вздохе прошептал король, прощаясь с этим миром.

Осознав, что случилось, королева Ю просто обезумела. Она рыдала, трясла Тхэджо за плечи, просила его не оставлять её, вернуться к ней.

А Чжи Мон старательно отводил от неё взгляд. И дело было не в скромности или вежливости. Он просто не мог видеть её страданий – страданий несчастной нелюбимой женщины, потерявшей любимого мужчину. Ведь именно равнодушие Ван Гона сделало королеву Ю той, что наводила ужас на весь дворец, начиная от самых ничтожных слуг и заканчивая её собственными детьми.

Отчаявшаяся согреться взаимностью женщина стала чудовищем не по своей вине: её страсть превратилась в ненависть из-за нелюбви. Зная, что в сердце Тхэджо живет одна-единственная другая, она ненавидела мужа настолько же сильно, насколько продолжала его любить.

И Чжи Мон даже не хотел представлять себе, что чувствовала сейчас королева Ю, когда на её руках Ван Гон умер с именем другой женщины на устах.

Он поднял взгляд на королеву Хванбо, которая, как всегда, скромно держалась поодаль и молча кусала губы, не смея иначе выразить свою скорбь и прикоснуться к королю, возле которого безутешно рыдала его первая жена, всё так же умоляя его вернуться.

Астроном закрыл глаза и увидел, что Тхэджо вернулся. Вернулся к своей Су Ён.

Единственная любимая женщина короля шла ему навстречу, молодая и счастливая, с букетом полевых цветов. Она улыбалась, наконец-то дождавшись его в ином мире, как верно и преданно ждала в этом.

И Чжи Мон, благодаря которому два любящих сердца соединились, прежде потеряв друг друга, вновь почувствовал, что его жизнь струится по лабиринтам времени и миров не напрасно.

Пройдя через все жертвы и потери, Ван Гон и Су Ён выстрадали свое право быть вместе, теперь уже навсегда.

Это было меньшее, что Чжи Мон мог сделать для своего друга.

***

Вернувшись в Сонгак ни с чем, Ван Со тотчас же бросился на поиски Чжи Мона, чтобы посоветоваться с ним и узнать новости. Но дворец был оцеплен, внутрь, к королю, никого не пускали, и принц стоял, размышляя, что ему теперь делать. Как вдруг, не заметив его, мимо пробежала Хэ Су, запыхавшись и хромая сильнее обычного.

Он схватил её за руку и увлёк в безопасный угол, где никто не мог их обнаружить.

– Король скончался, – жалобно выпалила Хэ Су без приветствий и других лишних слов.

– Что? – Ван Со даже не сразу понял, что она сказала, а когда понял, почувствовал, как ему в лицо пахнул порыв ледяного ветра.

– Когда я видела его в последний раз, он был близок к смерти, а сейчас… – Хэ Су печально покачала головой.

Отец… умер?

Его отец, король Корё, умер?

Несмотря на болезнь Тхэджо, на все события последних дней и внутреннюю готовность к неизбежному, Ван Со стоял, поражённый этим свалившимся на него известием, и не слышал, что говорила ему Хэ Су. И только когда она, привлекая внимание, схватила его за руку, вновь взглянул на неё, с трудом осознавая её слова:

– Он велел тайно привести к нему наследного принца! Завтра принц Ван Ё нападёт на дворец!

– Как ты об этом узнала? – Ван Со, с усилием выбираясь из пут скорби, лихорадочно соображал, как действовать дальше. А действовать нужно было быстро. Если бы Ён Хва не перехватила его по пути, сейчас бы он уже приближался к Хупэкче!

– А разве это важно?

Он заглянул в глаза Хэ Су и понял, что она не обманывает его, а ещё – что она доверяет ему. Она доверяет ему! Это неожиданное открытие ободрило Ван Со и придало сил здраво мыслить и действовать:

– Наследный принц в Хупэкче. Все дороги из Сонгака перекрыты. Но мы должны найти способ попасть туда, и как можно скорее!

– В Хупэкче? – переспросила Хэ Су, и по её лицу, которое внезапно озарила надежда, принц понял: ещё не всё потеряно, что подтвердили её слова: – Я знаю того, кто сможет нам помочь!

Она потянула его за собой в глубину фруктового сада, где в старом ханоке, недалеко от дворцовых ворот, на время праздника разместили кисэн, приезжих артистов и музыкантов.

Там, на веранде, Ван Со увидел Бэк А, который о чём-то просил одну из кисэн в скромной дорожной одежде. Глядя на неё, четвёртый принц смутно припомнил, что где-то видел её, но где и когда?

– У Хи! – бросилась Хэ Су к этой девушке, очевидно, зная её. – Ты ведь говорила, что родом из Хупэкче!

– А почему ты её об этом спрашиваешь? – вмиг насторожился Бэк А, пряча кисэн за спину.

– Мы должны привести оттуда наследного принца, – пояснила Хэ Су.

Вопросительный взгляд Бэк А переместился на Ван Со, который остановился поодаль.

– Как я могу доверять ей? – обронил четвёртый принц, подозрительно разглядывая У Хи, чьи знакомые черты не давали ему покоя.

– Она мой друг! – принялась убеждать его Хэ Су. – Ей можно доверять.

– Не знаю, о чём вы, но да, ей можно доверять, – поддержал её Бэк А.

Ну что ж… Если и Хэ Су, и тринадцатый принц могли положиться на эту девушку, значит, и он тоже может.

– Судя по всему, король скончался, – сообщил Ван Со, с изумлением глядя на то, как внезапно подкосились ноги у этой знакомой незнакомки и как его брат бережно подхватил её и прижал к себе.

– Ты в этом уверен? – растерянно пробормотал тринадцатый принц, меняясь в лице.

– Да. Нам нужно защитить трон. Совсем скоро Ё и Ук попытаются захватить его.

Ван Со сделал вид, что не заметил, как при имени восьмого принца на него испуганно взглянула Хэ Су. Правильно, ведь она ничего не говорила ему о Ван Уке. Но в этом не было нужды: и без того всё было ясно. Все события последних дней: недуг короля, боевые доспехи под праздничным одеянием восьмого принца, Ён Хва с кордоном солдат – сложились в целостную картину, которая весьма недвусмысленно указывала на зачинщиков мятежа и заставляла готовиться к худшему.

– Я их остановлю, – продолжил Ван Со, обращаясь к брату, – а ты поезжай за Му. Тебе потребуется два дня, но Ук перекрыл все дороги.