— Ох, Малена, ну вот как мы без твоих советов теперь будем, — грустно сказала Лиля. — Неужели только я смогу к тебе прилетать с Василе.

— Потерпи, сестрица. Скоро мы с Урсой сможем в человечий мир прийти и всех навестить. Не серчай на него, он свет очей моих, и я каждое утро благодарю, что соль нас свела вместе.

— Ну раз просишь, тогда не буду, но подарок с него спрошу, — серьезно сказала Лиля и засмеялась, рассмешив и Малену.

* * *

Ночью мне не спалось, и совсем не от холода, а от плохого предчувствия, что душило, заставляя ворочаться в постели. И понять я не могла: то ли сама себя накручиваю, то ли и правда что стряслось. Я встала с мягкой кровати, накинула длинный, отороченный мехом, халат и тихо вышла в коридор. Замок Урсы был совершенно не похож на замок Василе. Княжеский дом напоминал крепость, что должна быть крепче самой твердыни, чтобы жители Валахии всегда знали — господарь их опора и защита. Василе Дракул жил для народа, а народ любил его больше жизни. В доме Урсы царил холод и снег, стены разукрашены зимним узором, колонны состоят из глыб льда, уходя высоко под прозрачный купол, где видно движение самих небесных огней. Здесь светло и просторно, но лишь рядом с Маленой чувствуется тепло жизни. Она будто сама весна, дарит это волшебное чувство пробуждения жизни.

«Неудивительно, что Урса полюбил тебя, сестрица», — подумала я, подходя к витой лестнице, что вела на смотровую башню. Удивительно, раньше я боялась высоты и никогда не лазила даже на крышу сараев, но теперь единственным местом, где мне было спокойно и хорошо, стали смотровые площадки.

Дверь оказалась не заперта, и я без труда вышла на высокую башню, но к моему удивлению, около края стояла фигура. Сначала мне показалось, что это Василе, но мужчина обернулся, белые волосы взметнулись в потоке ветерка, и я застыла в открытом проеме.

— Лиль, неужели моя кровать такая жесткая? — Урса улыбнулся, показывая, что шутит и совершенно не расстроен тем, что его уединение потревожили.

— Кровать у вас замечательная, спать и спать, но меня подняло с постели плохое предчувствие, вот и решила немного освежить голову.

На башне совершенно не холодно, что скорее пугало меня, ведь до самого горизонта расстилалось снежное белое море. Его волны медленно бились о скалистый берег, и не было ни одной живой души.

— На границе миров ведуньи всегда чувствуют острее, — сказал Урса, повернувшись ко мне. — Но время здесь течет иначе, поэтому нельзя предугадать, когда случится то или иное событие.

Я нахмурилась, еще больше пугаясь этого странного замка.

— Но, когда мы летели сюда, я не заметила никакой границы, что создавалась волшбой аль другой магией.

— Без драконьей магии вы бы и не прошли, даже не заметили стык миров. Не тревожься Лиль, утром я благословлю вас в дорогу с моими дарами. Иди спать, — последнюю фразу Урса проговорил четче, блеснув голубым огнем в глазах. И я сразу же почувствовала, что клонит меня в сон. Поблагодарила за беседу, спустилась со смотровой башни и очнулась лишь утром, в той самой постели.

Будить меня пришла Малена.

Сестра ласково погладила по волосам и поставила на столик чашу с отваром. Знакомый с детства запах наполнил комнату облепиховой нотой. Я открыла глаза, отдохнувшая и бодрая.

— Хорошо спалось?

— Ох, хорошо! — Я сладко потянулась и села, облокотившись на подушки. — Хорошо в гостях, а дома лучше. Пора нам обратно возвращаться, сестрица.

Малена лишь слегка улыбнулась и кивнула, а я прильнула к ней и крепко обняла.

— Не грусти, скоро мы все снова увидимся.

— Я буду ждать.

Я разжала объятия и взяла чашу с отваром. Расставаться с сестрой мне ой как не хотелось, но предчувствие никуда не ушло, и я хотела быстрее вернуться в замок.

— Я пошлю весточку родителям, чтобы они не волновались. Не переживай ни о чем, Маленка.

— Какая ты стала взрослая, Лиля, — выдохнула Малена точь-в-точь как мама, которая тоже стала вздыхать последние несколько солнцестояний, глядя на нас. Я прыснула и покачала головой.

— Ты-то чего вздыхаешь? Конечно, взрослею, ведь у меня такие мудрые сестры.

— Ах ты подлиза! — рассмеялась Малена и принялась меня щекотать, а я пыталась не расплескать отвар, отмахиваясь от шаловливых рук сестры. Малена радостно засмеялась и прекратила меня щекотать, когда я встала с кровати, чтобы одеться.

— Спасибо, Лиль, — вдруг серьезно сказала Малена.

— За что?

— За то, что ты прилетела.

— Ты — моя семья, я бы нашла способ увидеть тебя. И Иринь, конечно, нашла бы. Всегда об этом помни.

Малена крепко обняла меня и снова выдохнула, как наша матушка.

На прощание Урса вынес нам по две шкатулки и сказал:

— Выбрать из них вы можете лишь одну вещь, но не ищите умом, чувствуйте сердцем.

Мы с Василе кивнули с пониманием и уставились в открытое нутро одной из шкатулок, которую он открыл для князя. Тот осмотрел все и почти не задумываясь вытащил небольшой предмет: простое серебряное колечко, которое ему только на мизинец могло налезть. Не прельстился ни самоцветами диковинными, ни кинжалами острыми. Урса довольно улыбнулся и кивнул выбору.

— Сразу видно, что маг ты сильный, Василе. Не обманешь твои глаза, не схитришь. Выбрал самое ценное в этой шкатулке — я сам создал это кольцо, наградив его символом противоположным моей магии, оттого такой сильной в этом украшении, знаком Феникса. И как не дракону носить столь ценный артефакт. Пусть он тебе прослужит долгую службу, Василе.

Урса сжал ладонь князя, на котором лежало кольцо, в кулак и сказал:

— Боги с тобой, древний.

Теперь подошла моя очередь. Я заглянула во вторую шкатулку, и глаза мои разбежались, как рысаки зимой от лисы. Тут были и украшения ручной работы, и дорогие диадемы, и свертки тканей дорогих, и специи бесценные — чего тут только не было! Шкатулка будто и дна не имела: столько в нее помещалось вещей. Но тут я увидела тусклый блеск серебра. Темное от времени, оно выглядело старым и совсем неуместным в этом кладезе роскоши, но пальцы мои быстро перебрали дорогие украшения и все-таки подцепили торчащее большое кольцо. Я потянула и вытащила на свет парные височные кольца для очелья. Они были простыми: лишь одно большое кольцо, а в центре подвеска — крыло дракона. Тоже почерневшее от времени и тускло мерцающее, но другого украшения мне и не нужно было.

Только сейчас я вспомнила, что свои обрезанные волосы затянула в тугой пучок, да так с ним и проспала, не расплетая, чтобы Маленку не пугать, а то ненароком подумает, что Василе меня обижает. Отрастут, не беда. Очелье же я надела матушкино. Сестрицам родители новые подарили, с изящной вышивкой, а я выпросила ленту, что еще моя мама до замужества носила. Простая лента из белых и красных нитей, тонкая, с символами богини-защитницы Макоши, но я ее очень любила, носила и в мир, и в пир. Зато колец не было. Ругали меня и сестрицы, и мама, но не нравилось мне ничего. Кто ж знал, что свои височные кольца я найду в шкатулке бога северного. Диво дивное!

Урса удовлетворенно кивнул и посмотрел на меня.

— Прекрасный выбор, Лиль. Защита на них стоит самой Макоши, серебро это плетенное самим ее веретеном из тончайших нитей, оттого легкое и все магией пропитано. А уж с таким мужем, как Василе, магия эта удвоится, оберегая весь ваш род. Носи с радостью.

Я поклонилась и поблагодарила за столь щедрый волшебный дар. Урса передал их Василе, и он помог закрепить их на повязку около висков. Вот теперь весь убор собрался. Маленка ахнула от удивления, а потом радостно сказала:

— Лиля, узор изменился. Нить серебряная вплелась в твое очелье. Как же красиво.

Я хотела развязать, но Малена схватила мои руки и попросила:

— Дома посмотришь. Не снимай, пусть магия полностью впитается.

— Хорошо, сестра. Еще раз спасибо вам за дары волшебные. Вовек нам за них не отплатить.

Урса фыркнул и качнул головой, рассыпая белоснежные волосы по плечам.

— Дары сами вас нашли, значит, они вашими и были. Пусть боги хранят вас. Летите домой.