– Чего пялишься?

Мда, а сама сестра ни капли не изменилась

– Бео, где твои манеры?! Брат только с дороги, уставший.

Сестра немного смутилась. Девушка неловко обняла меня и чмокнула в щеку.

– Бео, ты выросла.

– Спасибо. Ты тоже… изменился.

– Ну все, пойдем наверх. Селин, марш в мойню. Чтобы через телл был в обеденном зале.

– Да, мам!

Все как в старые времена. Я ухмыльнулся и пошел умываться. Прислуживающие уже разогрели чан с водой, наполнили ванну. Эх-х, вот где настоящее блаженство, подумалось мне. Молодая Прислуживающая потерла мне спинку. Обычно я мылся сам, но тут мама прислала помощницу. Брат рассказывал, что обычно таких Прислуживающих потом… пользуют. Только мне как-то неинтересно было. Я очень плохо понимал отношения мужчин и женщин. Хотя на эту тему у нас с Винстромом было много занятий разного плана.

Как-то, лет пять назад брат приехал из университета на каникулы. Он тогда немного вина от отца втихаря выпил и начал меня спрашивать:

– Как тебе Лиина?

– Кто?

– Да ладно тебе. Эта Прислуживающая, вон во дворе подметает.

– А-а, новенькая.

– Какая новенькая, дурень. Я ее еще на прошлых каникулах приметил.

– Ну, может быть, – я немного обиделся на обзывательство.

– Ну и как тебе она?

Я посмотрел в окно на девушку в коротком летнем сарафане с косынкой на голове. Мама строго всех Прислуживающих-женщин обязала покрывать голову. Хотя соблюдали далеко не все.

– Коса красивая.

– Вот-вот! Волосы ведь красивые?

– Не знаю. Волосы как волосы. А вот коса красиво сделана. Я так не умею.

– Да что ты с этой косой дурацкой привязался? Как тебе ее грудь, ноги, попка?

– А что с ними? – спросил я тогда, подумав, что какая-то болезнь охватила Прислуживающую.

– Ох, ну и балбес!

– Ничего я не балбес, – пробурчал я.

– Ну возьми хотя бы Шамму и Лиину. Кто из них красивее?

Я задумался.

– Ну, Шамма наверное.

– Почему?!!!

– Тетя Шамма всегда чистая, и одежда у нее хорошая. Еще она слушает меня. А у этой Прислуживающей вон пятно на платье. И косынка съехала вбок… Еще она метет некрасиво.

– Единый, спаси и обереги! Нет, я, конечно, всегда знал это. Но какая же чушь у тебя в голове творится?

Я обиженно замолчал. Поэтому я и не люблю говорить. Надо думать как все, и быстро, а у меня не получается.

– Да блин Шамме уже за сорок, ты видел ее ляшки? А грудь у нее больше твоей головы! Да и вообще, она же черная! Как ты можешь ее считать красивой?! – Вестр помолчал. – Может ты под красивой понимаешь добрую?

– Не знаю, – я помотал головой. Лучше помолчать. Это я уяснил давно. Убедить кого-то в чем-либо мне никогда не удавалось.

– Ладно… Слушай, а мужиков ты красивыми не считаешь? Вот я например, красивый?

Я оглядел небритого братца, от которого сильно несло вином.

– Нет, ты очень некрасивый.

– Ну слава Единому!

Я не совсем понял тогда, почему он обрадовался.

– Вот, выпей, – Вестр вытащил откуда-то из-за пазухи закупоренную бутыль.

– Но… мама заругает.

– Да что ты все мама, да мама. Значит так, сейчас допиваешь вино и идешь к Лиине. Сначала спросишь про погоду, – у Вестра язык немного заплетался, – а потом предложи на сеновал. Ну не сразу, там, поболтай немного.

– Зачем?

– Вот олух. Пей давай.

Брат впихнул мне в рот горлышко бутылки и теплое крепкое вино полилось внутрь. Я быстро глотал. Вестр таким бывал редко. Когда не в настроении или пьяный. Брат любил меня поучить чему-нибудь.

Потом мы спустились через задний вход и брат толкнул меня в сторону подметавшей девушки. Меня мутило. Я сделал несколько шагов.

Так, что там брат говорил? Погода, сеновал, потом поболтать. Я проделал почти полпути к Прислуживющей, когда меня затошнило. Я бухнулся на колени и стал извергать из себя остатки пищи вперемешку с красным вином. Прислуживающая вскрикнула и позвала на помощь. Интересно, как это выглядело со стороны? Лиина потом сказала, что ей подумалось, будто я все внутренности свои выплюнул наружу. Брат клял меня последними словами, но на следующее утро искренне извинялся. Мол, хотел же для меня как лучше. Я тогда еще дал себе обещание не притрагиваться к вину, но со временем обещание забылось.

И вот теперь меня обмывала молодая Прислуживающая. Я настороженно следил за ней. Интересно, это мама ее прислала? Мыло пахло каким-то знакомым цветочным запахом. Я спохватился и вспомнил, что времени мне отвели немного, и принялся вытираться.

Спустя десяток асенд я уже сидел в чистой одежде за обеденным столом. Мама пожурила меня за то, что я забыл расчесаться.

– Тебе постричься надо. Совсем зарос. Ты в Геленквейле-то хоть постригался?

– Да. Два раза.

– Что с твоим последним письмом? Ведь второе ты написал хорошо?

– Красивое письмо, – буркнул я.

– Ладно. Тахо, принеси документы Селина. Хочется взглянуть.

– Ну что, получил диплом? – ехидно спросила Беотель.

– Нет, грамоту дали.

– Хоть что-то. Поучишь меня, о великий Колдующий?

Мама укоризненно взглянула на сестру.

– Поучу, если хочешь, – ответил я серьезно, запихивая в себя очередную ложку вкусного супа. Бео поперхнулась и уставилась на меня во все глаза.

– Мам, с ним что-то не то!

– Что ты имеешь в виду?

– Он даже не заикается!

– Вот видишь. Правильно мы Селина отправили подальше от дома. Скоро тебе двадцать два стукнет. Совершеннолетие. Будешь главой дома формально в отсутствии Калара.

– Вот именно что формально, – фыркнула вредная сестренка. – Я не буду стоять и ждать его на ужине.

– Будешь, Бео. Как и я. Традиции надо блюсти. А иначе будет сущий бардак. Кушай, кушай сынок. Как доехали?

– Нормально. На гноллов только напоролись.

– Никто не погиб? Мы уже слышали от Бевела эту ужасную историю про разбойников. Двух Охраняющих погубили. Еще и Мария. Где же нам теперь найти таких Охраняющих и Прислуживающих?

– Да, Мария хорошая. Жаль, что ее больше нет.

– У тебя с ней что-то было? – спросила мать пронзительно.

Я сначала не понял, но потом дошло.

– Нет.

– Почему? – еще более резко спросила Беринна.

– Да кто же с ним станет, – фыркнула Беотель.

– Помолчи, – перебила мама.

Я лихорадочно пытался что-то придумать.

– Ну… Мария говорила про жалость. А я так не хочу, – я помотал головой.

– Ладно, оставим эту тему.

Мама поманила Прислуживающую, и Тахо передала ей мою грамоту об окончании.

– И я хочу посмотреть! – сорвалась с места Беотель. Мама поморщилась, но не стала ругать ее на этот раз за нарушение этикета. Все-таки ужин семейный.

– Так, что тут у нас? Низко, низко, средне, средне, средне.

– Надо же. Молодец, братик, – искренне похвалила Бео. – Не думала, что ты хоть одно средне получишь.

– Смотри Бео, у него средне по практическим предметам. Так что и правда может чему-нибудь научит. Винстром же немаг. Селин, а можешь сейчас сотворить магию? – с любопытством спросила мама.

– Гхм, – я аккуратно вытер лицо салфеткой. – Могу попробовать, только с первого раза может не получиться.

– Ты главное дом не разнеси, – заметила Бео.

С первого раза и правда не вышло. Но со второго я успел слепить красивое Баоно. Про правильную форму из учебника почему-то и мысли не возникло. Небольшой светящийся шарик появился справа над моим стулом.

– Ух-ты, классно! – Беотель снова метнулась, на сей раз ко мне. – Его можно потрогать?

– Не советую. Жжется.

– А ты ведь сразу попробовал?

– Ну да.

Беотель хихикнула.

– А еще что умеешь?

– Только Зар и Зарво. Это…

– Нет, не говори. Мы с Винстромом проходили в прошлой кварте. Зар – направляет силу в землю и немного в растения, ускоряет рост. Зарво… м-м-м, вроде бы изменяет растения. Плохо помню.

– Верно. Зарво сложное. Его надо постоянно подстраивать.

– Да, а как?

– Ты же видела формы на картинках?