Клац! Щелк! Клац!

  За мгновенье все тело покрылось укусами. Белки глаз превратились в кровавую пелену. Тимофей закричал, но из разорванного горла вырвался лишь присвист и сопение. Это был последний клац.

  Чувствуй себя как дома

  Подлый нрав Олега и алкоголь в крови подначивали друзей на всякую дикость. Круши, ломай, кидай, разоряй, танцуй, валяйся, заедай. Камера на телефоне записывала все гнусности.

  Он не понял почему убежали девчонки, да и пусть. На Алесю у него были большие планы, а материала уже достаточно для их исполнения.

  Когда Олегу наскучило, он вновь забрался на гранитный постамент, лихо свистнул и огласил:

  - Ну что черти, по домам!

  Предложение, которое приняли буквально все, но об этом уже будет поздно жалеть.

  Ребята, запевая отрывки из песен, сцеплялись в шатающиеся пары и брели как зомби в сторону города. Трудней пришлось с двумя: будить храпящего Максима и вытаскивать его жирное тело из провалившейся под ним земли; а блюющего Тимофея осмелился нести лишь Максим, по чистоте не сильно отличающийся от компаньона.

  Спрыгнув с постамента, взгляд Олега привлекли выбитые строчки на плите. Буквы чуть подрагивали, становились то четкими, то размытыми. Олег прочел три слова в слух:

  - Сколько осталось жить?

  Он ухмыльнулся, но улыбка вытянулась в тугую нить. Тело сковал холод, словно он голый стоит посреди снежной вьюги.

  - Дв... Я-я. Дн... А-а... - Замогильный ветер рвал и скручивал слова и души. - Дв... Я-я. Дн... А-а...

  Все кончилось также внезапно, как и началось. Паралич прошел после двух слов, сказанных скрипучим голосом над ухом:

  - Два дня.

  Все двери дома закрылись на замки и щеколды. Олег запустил записи. На каждой мелькали люди, которых не могло там быть. Сгорбленные и скрюченные тела стояли покачиваясь, бродили или ползали за ребятами.

  Олег не уснул, скорее потерял сознание. Очнулся он от гудящих голосов, холодных и острых, повторяющих одно и тоже:

  - Чувствуй себя как дома. Чувствуй себя как дома. Чувствуй себя как дома.

  Олег был не в кровати, а на дне вырытой могилы на том самом кладбище. По краю ямы стояли мертвецы. Тимофей с разорванным горлом. Максим, распухший раза в два. За его спиной пряталась девушка в белом платье. Алеся стояла по стойке смирно с черными следами на шее, а позади мужчина держал ее за плечи. Олег не мог двигаться, не мог кричать. Лица мертвецов закрутились. Нежить полезла к нему в могилу, заполняя яму смрадом смерти.

  На утро парня нашли работники кладбища. Не живим, не мертвым. Родители незамедлительно отослали его в больницу для душевно больных. Когда медбрат завел Олега в палату, он что-то сказал, отчего парень забился в припадке, крича в ужасе, пока не испустил дух.

  При разбирательстве у медбрата спросили, что же он сказал. Ответ был прост:

  - Я сказал ему "чувствуй себя как дома".