— Иди сюда… Я тебе покажу, что обещал, ты же хотела.
— Да? — желание разводить постыдную и непонятно зачем нужную людям сырость заметно уменьшилось, но полностью не прошло.
Воровато оглянувшись на приятелей Фродо — хоббиты сгрудились вместе в небольшой ложбинке на склоне — Морин зашла за камень, с опаской бросив взгляд вниз. Низина, да и сам склон утонули в густой тьме, в которой невольно мерещились еще более темные тени. Если даже ей чуть не по себе, то как эта мелюзга жива еще? А про совершенно невозмутимо ушедшего во мрак Арагорна и говорить нечего.
— Что ты… тебя кто-то обидел?
Все! Твоей жизни, хоббит, не хватит, чтобы перечислить.
Лучший напиток людей, вино, хоть немного помогает… отвлечься и примириться. И чему-то еще, что трудно описать. Его бы сейчас… или хотя бы мерзкого горького пива. Гадость конечно, того, кто его впервые сварил, стоило бы найти и убить. Но на крайний случай и оно сойдет.
— Нет! — злость на себя и не в меру наблюдательного хоббита переполнила ее, как неосторожно налитый до краев стакан.
Пытаясь удержать ее в себе, Морин отвернулась, глубоко вздохнув. Усилившийся к ночи ветер трепал волосы (убирать их в прическу она все время забывала) и холодил щеки. Некоторые вещи… да почти все, невозможно объяснить, и тем более найти какое-то утешение. Неужели все так и останется… до конца этой человеческой жизни. А что после нее? И есть ли способ… что-то вернуть?
Ладонь, касающаяся еще не полностью расставшейся с накопленным за день теплом горы еще смутно помнила, как можно поднять такие горы вверх, но поросшая жесткой пожухшей травой каменистая поверхность никак не отзывалась, по ней можно было только ударить в сердцах, и потом долго жалеть об этом, потирая ушибленные пальцы.
— Я покажу его тебе, хочешь?
Приятно теплая рука хоббита легла поверх ее и чуть сжала, дружески и сочувственно, заставив вздрогнуть от неожиданного и непривычного ощущения.
— И ты правда совсем не боишься?
Фродо настолько глуп и доверчив… или что-то видит и чувствует, недоступное другим? Это кольцо, оно необратимо меняет смертных (и не только), делает более восприимчивыми и близкими… к тьме.
— Не надевай его часто, Фродо, а лучше вообще никогда. Отдай лучше Сэму, или Пину, пусть пока поносят. Вы же хотите… избавиться от колечка Майрона, да? Не ему его несете.
— Кого? — недоуменно переспросил Фродо. — Нет, я не хочу его никому отдавать и даже показывать. Но ты обязательно должна… посмотреть на него. Ты такая же, как…
— Как твоя прелесть, Фродо? — побороть желание неудержимо захихикать оказалось еще тяжелее, чем удерживать слезы, пришлось до боли прикусить губы. Как люди досадно… малоуправляемы.
Поразительно… и предположить было невозможно, что разговор с хоббитом может настолько забавлять. И этим можно проникнуться, и реагировать как шестнадцатилетняя харадримская рабыня. На какое-то время даже забыть, что все не так… или уже так?
— Вот, посмотри…
Рука хоббита быстро скользнула в карман и неприметное на первый взгляд золотое колечко смутно блеснуло в свете почти полностью скрытой низкими облаками луны. Но она никогда не сочла бы его простым и ничем не примечательным. Самое примечательное кольцо Средиземья.
— О! — глаза Морин мгновенно потемнели, а зрачки неестественно расширились, даже больше, чем от близости нуменорца. — Дай мне его… посмотреть.
Без всяких сомнений и внутренней борьбы Фродо положил свое сокровище на подрагивающую от нетерпения узкую девичью ладонь. И оно тут же ожило, засветилось собственным теплым золотисто-желтым светом, а по всей поверхности проступила причудливая вязь огненных букв. Как в тот раз, когда Гэндальф бросил кольцо в камин, только гораздо ярче.
— Что это? — недоуменно прошептала девушка, поднося ладонь с кольцом ближе к лицу, и, прищурившись, провела пальцем вдоль надписи, беззвучно шевеля губами.
Чуть помедлив, Морин также, как и маг, запинаясь, прочла написанное. Фродо и тогда, и сейчас не смог запомнить слов странно и пугающе неприятно звучащего языка.
Одно кольцо притянет, и в черную цепь скует их.
В стране по имени Мордор, где распростерся мрак.
— Да, отличное колечко Майрон себе сделал, только потерял, бедный, — усмехнулась Морин — на, забери…
Дикий, леденящий вой, не идущий ни в какое сравнение с волчьим, ибо не было в нем ничего, присущего живым созданиям, раздался, казалось, совсем близко, у подножия горы.
========== Часть 4 ==========
— Тушите костер, придурки!
Хотя поздно уже, да и при чем тут костер. Кольцо они почувствовали, зря она его взяла, не время было для этого, и не место. Преисполненный неизбывной ненависти ко всему живому вой в первое мгновение спутал все мысли и вызвал почти неконтролируемое желание предаться панике вместе с чуть живыми от непреодолимого для смертных ужаса хоббитами.
Сэм, Пин и Мерри бестолково заметались, пытаясь сбиться в кучу, Фродо замер на месте, дрожа всем телом и чуть не выронив кольцо. Хоть бы орали погромче, больше пользы от них никакой, очень плохо, что от страха онемели, тупые коротышки.
— Надо наверх… быстрее! Арагорн!
Ну куда же ты делся, нуменорец? Я твоих хоббитов спасать не только не хочу, но и не могу.
Но чтобы живые мертвецы отнесли колечко Майрону прямо сейчас, не хочется еще больше. Обойдется он, пожалуй. Зажмурив глаза и подняв ладонь вверх, Морин в очередной раз убедилась, что почти ничем не отличается от тупых коротышек. Обратить в прах быстро приближающиеся черные тени у нее не получится.
Идиотское издевательство.
Хотя наверх — просто единственный возможный путь к отступлению, способный лишь на несколько минут отсрочить неизбежную встречу с назгулами. Опоясывающее плоскую вершину Амон-Сул кольцо из белого камня, зияющее многочисленными проломами, помочь уже не могло, никому и никогда.
Наконец вышедшая из разметанных усилившимся ветром туч луна осветила колышущиеся голые вершины деревьев внизу, неровные травянистые склоны и уже молча надвигающиеся темные фигуры с вязкой черной пустотой под капюшонами плащей.
— А теперь можно орать! — раздраженно крикнула Морин прижавшимся к целому участку стены хоббитам. — И нужно. Без Арагорна вам конец.
— А тебе? — выбивая дробь зубами, задал неуместный вопрос Пин… или Мерри. Не видела она смысла их различать, даже в более спокойное время.
— Не твоего ума дело, хоббит… Просто попытайся не сдохнуть!
Прислонившись спинами к стене, хоббиты наконец обнажили мечи, маленькие и жалкие, как булавки. В любой другой ситуации она от души посмеялась бы.
— Возвращайтесь к хозяину! — Морин с трудом подобрала слова на жутко исковерканном Майроном эльфийском наречии. — Дохлые псы.
Лучше и не скажешь… но вряд ли это поможет. Как бы она реагировала на подобных существ в нормальном своем обличье, теперь не узнать никогда. И оно, увы, уже никогда не станет полностью нормальным. Сейчас призраки не пугали, а были невыносимо отвратительны, мерзкие противоестественные создания.
Призраки кольца лишь повернули головы в ее сторону и ненадолго замешкались, что-то невнятно прошипев, потом идущий чуть впереди кольценосец просто с силой отпихнул ее в сторону, заставив потерять равновесие. Плечо неприятно онемело, но острая боль от впившихся в колени мелких каменных обломков перебила жгучий холод.
Звук, с которым назгульские клинки столкнулись с игрушечными мечиками хоббитов, удивительно напомнил погребальный звон. Фродо, странно замерев и закатив глаза, засунул руку в заветный карман. Что именно там находится, Морин чувствовала не глядя.
— Фродо, нет, сними его!
Не без труда поднявшись на ноги, она бросилась к Фродо, но, к сожалению, не так быстро, как требовалось.
Вот же сволочь Финголфин, надеюсь, он мучился, когда сдох.
— Они теперь видят тебя, и Майрон тоже, убери его!
Меч Фродо беспомощно опустился, словно силы полностью покинули хозяина. Сам он, точь-в-точь как тогда в трактире, бессмысленно рыскал по сторонам помутившимся взглядом.
