— Я бы с удовольствием… проверила Майрона на прочность. — Даже говорить стало тяжело, наверное, она больше не боец, как ни жаль. — Но не уверена, что у меня получится. Как-то я… не очень хорошо себя чувствую.

— Тебе потренироваться надо, раньше же ты могла, значит, и сейчас сможешь, — с внезапно вспыхнувшей надеждой вмешался Сэм. Открывшаяся возможность спрятаться у нее за спиной, предоставив со всем разбираться, мгновенно воодушевила его.

— В другой раз. — Как-нибудь. Никогда. Тренироваться не хотелось совсем, охотнее всего она бы выкинула молот в Андуин, хотя и жалко. — Придется, конечно, попробовать победить Майрона, если деваться будет некуда. Ставить советую на него — ненадолго разбогатеете.

Морин криво улыбнулась своей несмешной шутке и, оставив Гронд лежать на песке, подошла вплотную к берегу. Рассмотреть как следует лицо в прозрачной, но сильно рябящей от порывистого ветра прибрежной воде не удалось, но, похоже, оно и правда точь-в-точь, как в человеческом облике.

Как прежде остались только Гронд и ее корона — длинные черные зубцы в отражении виделись совершенно отчетливо, хотя до этого она даже и не вспомнила о ней. Морин без всякой радости осторожно потрогала острые края… лучше бы ее отобрали, а не доспехи. Совсем же нечестно, что у Майрона и всех остальных потенциальных противников они наверняка будут.

Медленно, чтобы меньше кружилась голова, она наклонилась, погружая руки в воду, но не успела выпить ни глотка, поверхность прямо над ее ладонями мгновенно окрасилась темно-огненным, словно вспыхнула магическим, не боящимся влаги пламенем, или отражением разгоревшегося за спиной лесного пожара. Потеряв от неожиданности равновесие, Морин, коротко выругавшись, плюхнулась на колени прямо в воду, измочив подол платья.

Жидкое пламя на глазах потемнело, собравшись в огненную точку в середине, и тут же вытянулось в темно-багровое око, с узким вертикальным черным зрачком.

— Майрон! — без всякого выражения обессилено произнесла она, завалившись чуть набок и еще больше погружаясь в воду. Неприятные ощущения холода и сырости дошли до сознания со значительным опозданием.

Самым разумным было побыстрее подняться на ноги и снять кольцо, а не играть с дурацким оком в гляделки. Морин оперлась ладонями о песчаное дно, продолжая смотреть в обжигающую жаром из холодной воды черную скважину зрачка. Он так и будет… пытаться поразить ее вот этим? Глупее не придумать, пусть оставит дешевые фокусы для хоббитов, они бы в обморок попадали со страху, у нее же только в глазах рябит и не более того.

Словно прочитав ее мысли — Морин все же невольно вздрогнула, если это правда так, то очень плохо — огненное око пропало, сменившись полностью скрытым за темным металлическим забралом лицом. Высокие, острые, как ножи, зубцы шлема уходили далеко вверх за пределы видимости, придавая хозяину пугающе (даже для нее) нечеловеческую форму.

Он утратил способность принимать прекрасный (или хотя бы даже нормальный) облик, после прискорбного происшествия в Нуменоре, вот и прячется за этим.

«Как же тебя потрепала жизнь, Майрон», — хотела было сказать Морин, но, вовремя вспомнив, что он вполне может с еще большим сарказмом ответить: «На себя посмотри», предпочла все же промолчать. Горящие желтым огнем немигающие глаза молча (возможно, он и не мог ничего сказать) буравили ее сквозь узкие прорези железной маски.

Вот же урод… ходить теперь мокрой из-за него по такому холоду.

Лучшего приветствия для Майрона, чем любимый жест Пина и Мерри, не придумать и за две эпохи, как ни старайся. Он, конечно, не поймет, но тем не менее… Морин подняла правую руку, отогнув средний палец, поднесла как можно ближе к отражению бывшего помощника и, сделав над собой усилие, резко сняла кольцо, точь-в-точь как Фродо, неловко поцарапав кожу слишком сильно прижатым краем. Оторваться от бессмысленного обмена взглядами оказалось нелегко, оно словно затягивало помимо воли.

Отражение задергалось, бледнея, и пропало, как подхваченный ветром листок, а ее тут же пронизало уже знакомое ощущение — в тот раз оно было похоже на растяжение, совсем не болезненное и воспринимаемое как должное, а теперь ее сжало со всех сторон сразу и отбросило назад.

— Морин! Что это? — Опять эта противная холодная вода в лицо… ну, зачем?

Она все же отключилась, совсем ненадолго. А пока еще отдаленный царапающий слух злобный вой ничего хорошего не предвещал, забыть его или с чем-то спутать совершенно невозможно.

— Назгул! — Морин сунула так до сих пор и лежавшее рядом с ней на песке кольцо в руку Фродо. — Бегите в лес, скорее. Не ждите меня.

На какой-то… мелкой летающей гадости на этот раз. Жаль, нет ни возможности, ни желания посмеяться, ноги бы унести суметь. Драконы у Майрона не очень-то задались, куда ему. Черная тень застила небо, неотвратимо приближаясь. Похоже, на этот раз она ошиблась, посчитав, что неинтересна назгулам, их манит лишь кольцо и его нынешний хозяин.

Заунывно воющий черный призрак на недодраконе явно хотел познакомиться с ней поближе и был огорчительно близок к цели. Убежать вряд ли получится, хотя лес и совсем близко. «А если его… нет, не могу!» — Ни малейших проблесков силы не было, как всегда, в самый нужный момент.

Неужели Майрон действительно прислал раба кольца именно за ней? Так соскучился, или сильно обиделся на незамысловатое человеческое оскорбление?

До спасительной лесной чащи, в которой уже успели скрыться хоббиты, не хватило совсем чуть-чуть. Морин прижалась к сосне, и неосознанно подняла руки, закрывая лицо от обдавшего чуть не сбившим с ног порывом ветра черного шипастого крыла, но тварь со злобным шипением взмыла ввысь, уходя резко в сторону.

Фродо! Морин одновременно с назгулом почувствовала живую пленительную волну золотого сияния, устоять перед которой призрак кольца не сумел. Но стоящие вплотную деревья надежно защищали коротышку, кольценосец мог только с бессильным воем кружить над лесом.

Колючие ветки неприятно хлестали по лицу, ноги так и норовили подвернуться, попав в невидимые в траве колдобины. Вдохнув остро пахнущий хвоей и смолой воздух — еще бы назгул не портил настроение, воя над головой на одной ноте — Морин увидела притаившихся в кустах можжевельника хоббитов.

— Снимай давай! — Морин лишь на миг позволила себе коснуться кольца на руке Фродо. — Не могу больше слушать эту дохлятину. И пошли быстрее.

***

— Арвен не хочет уезжать в Валинор, Арагорн, — Элронд тяжело вздохнул, переводя взгляд на украшающие стены королевского шатра ристанийские знамена, как будто белые конники на зеленом фоне могли успокоить его тревоги.

Лицо Владыки, хотя это и казалось невозможным, выглядело измученным и заметно постаревшим. Словно все больше расползающиеся зло и мрак действительно выпивали жизненные силы из него и из его дочери. Неровный свет колеблющихся на проникающем в шатер ночном ветру свечей делал это еще более заметным и пугающим.

— Она выбрала удел смертный… чтобы остаться с тобой. — Элронд поджал губы и в упор взглянул на него, заглядывая в глаза.

Арагорн вздрогнул, острый взгляд светло-серых глаз проник до самого дна души, увидев все сокрытое там. Но ни малейшей тени осуждения или неодобрения не промелькнуло в них — лишь усталость, горечь понимания, сочувствие и что-то еще, странно похожее на его колебания и смятение.

— Я не дам ей погибнуть! Надежда еще есть, Элронд!

От того, что творящееся в его душе больше не было тайной, и, возможно, даже уже давно, стало легче. Владыка должен знать ответ…

— Элронд, мне нужен…

— Нет, Арагорн! — решительно остановил его Элронд, поднимая руку. — Не надо спрашивать у меня. Что чаще лжет нам — разум или сердце, мне и самому хотелось бы узнать. — Вновь отведя взгляд в сторону и еще больше помрачнев, Владыка все же добавил: — Разберись в себе сам.

Арагорн удивленно взглянул на Элронда — таким, преисполненным смятения и неуверенности, он не видел его ни разу. Это из-за ослабляющей душу и угнетающей разум Тьмы, тревоги за Арвен, или что-то другое?