Пока, пытаясь помешать глупому гондорцу взять кольцо, она неожиданно не почувствовала на миг промелькнувший и тут же пропавший отблеск прежнего могущества. Что это значит и как стало возможным… кто бы знал.
Может, ее силы — она уже слабо представляла, что и как будет с ними делать — постепенно вернутся сами собой, хотя бы отчасти? Она столько отдала их этому миру… когда-то. Он, наверное, может поделиться ими с ней, вернуть назад… немного. Если захочет.
Но сколько она с тех пор ни пыталась что-то вспомнить, ничего больше не происходило. Как будто тогда и правда показалось.
Рука сама потянулась к твердой, обжигающей накопленным за долгий промозглый день поздней осени холодом поверхности горы, не чувствуя ничего, кроме доступных любому смертному ощущений. Хотя… легкая пульсация поднялась из самых недр, скрытых на непостижимой глубине корней гор, пробежала по пальцам ощущениями легкого холодноватого покалывания и тут же исчезла.
— Валараукар!
Судя по острому взгляду из-под нахмуренных бровей мага она все-таки произнесла это вслух.
— Я просто… пыталась прочесть вон то слово. — Морин брезгливо указала на надпись вверху изогнутой арки дверного проема. Губы сами собой кривились от острой неприязни, поделать с этим ничего не получалось. — Может, у тебя получится лучше… Олорин.
Как же хорошо, что она смогла не сказать «болван».
— Мэллон, — наморщив лоб, неуверенно произнес явно не поверивший в успех Гэндальф.
Каменные створки ворот нехотя, с надсадным, царапающим слух скрежетом, тут же сдвинулись с места, открывая гораздо более темный, чем ночное небо и воды мертвого озера, вход в бывшее гномье царство, с уходящими во мрак ступенями полуразрушенных каменных лестниц.
========== Часть 8 ==========
— Проклятое озеро!
Прежде чем кто-то успел помешать, брошенный сильной рукой камень с глухим плеском вошел в толщу неподвижной черной воды.
— Боромир, ты хуже невысокликов! — раздраженно произнес Гэндальф, с досадой стукнув посохом о землю. — Быстрее отпускайте пони, и идем… неизвестно, что камень мог здесь потревожить. Да, придется тебе теперь ходить пешком, девочка, — выделил последнее слово маг, пристально взглянув на Морин. То, как легко она нашла решение несколько часов мучившей его загадки, определенно не пришлось ему по вкусу. — Досадно, что твоя хромота так и не исцелилась.
— Я помогу тебе, если что… не огорчайся, — с легким смешком прошептал ей прямо в ухо незаметно подошедший сзади Арагорн. — Заодно и щит будет, не хуже, чем у Боромира.
Раздражение от глупой издевки Гэндальфа растаяло без следа, и даже то, что она почувствовала в сердце горы, перестало казаться самым важным.
— Ну идем же, — Арагорн мягко подтолкнул ее вперед. — Ты как будто совсем не боишься таящегося здесь. Главное, не растеряй это… до конца.
— Подожди! — Морин схватила его за руку, на секунду зажмурившись от пронзившего ее насквозь обжигающего ощущения.
Нет… пожалуй, она не будет за него держаться, лучше пойдет сама. Это не придает сил, а катастрофически отнимает, не может же Арагорн все время носить ее на руках.
— Скоро вы познаете легендарное гостеприимство гномов! — радостно вещал недалекий Гимли, все еще не понявший очевидного, прямо-таки бросающегося в глаза. Что давно нет тут никаких гномов, живых, по крайней мере.
Морин брезгливо обошла полуистлевшие останки кого-то, подозрительно похожего на одного из сородичей гнома. От затхлого воздуха, хотя они даже ещё не отошли от открытых врат, неприятно закружилась голова. И она исключительно рада, откровенно говоря, потому что давно лелеемые Гимли планы о грандиозном пире с Балином вызывали у нее лишь тошноту.
— …хмельное пиво.
Уже за одно это их стоило перебить, да.
— По-моему, тут слишком много мертвых гномов. И может стать еще на одного больше.
— Орки! Надо вернуться, мы здесь…
Сказать «не пройдем» Боромир не успел, щупальца разбуженного благодаря его глупости древнего существа с отвратительным чавкающим звуком выстрелили из толщи воды, пытаясь заползти в пещеру. Боромир и Арагорн быстро отрубили несколько из них, пытавшихся схватить Фродо, но путь к отступлению оказался отрезан обрушившимися вратами.
Морин даже не успела испугаться, что они утащат нуменорца в озеро, как все оказалось кончено. Только и без того спёртый воздух заполнился клубами каменной пыли, забившейся в нос и волосы.
Ну, хоть оскверняющего ее творение герба Феанора больше нет, во всем можно найти что-то хорошее.
— Держись ближе к Гэндальфу, Фродо! — шёпотом напутствовала Морин перепуганного хоббита. А от него… — неприязненно кивнув на Боромира, ещё тише добавила она, — подальше.
— Надо постараться идти тише… и быстрее. Возможно, нам повезёт не привлечь ничьего внимания. — Гэндальф на глазах постарел и сильнее ссутулился, словно прожитые бессчетные годы враз навалились на него. — Ни орков, ни темного огня глубин.
Валараукар… он узнает меня в этом теле? Элронд сказал, моя суть никуда не делась, она не могла измениться. Просто не может себя проявить.
После слов мага все разом смолкли и помрачнели. Подъем в сгущающуюся темноту по усеянной скелетами в проржавевших доспехах лестнице внушить оптимизма никак не мог.
— Проклятье! — все-таки споткнувшись о сломанный топор, Морин чуть было не полетела вниз. Внимательнее надо быть, под ноги смотреть и не давать поводов для не смешных шуток. Хотя… так они, может быть, лишний раз подумают, что она все же обычная девушка, а не колдунья или кто похуже.
***
Слишком много возомнивший о себе маг, кажется, все же нашел куда-то дорогу… чисто случайно. После нескончаемых блужданий по узким переходам над едва различимыми в полутьме провалами и короткого кошмарного сна на жестких камнях у края обрыва, Морин уже была готова попробовать решить проблему по-своему.
Валараукар… или Балрог, как они его называют. Она ясно чувствовала присутствие, правда, пока не могла понять, кого из них. Кто-то из… ее прежних слуг (похоже на бред, да) остался в живых, затаившись у корней гор, и теперь, возможно, мог вспомнить ее… хотя вероятность неудачи, увы, нельзя было исключить. Поэтому так рисковать стоило только в крайнем случае. Если они безнадежно заблудятся, или орки соберутся перебить немногочисленных Хранителей.
Подъем по очередной лестнице, в конце которого впервые за все время мучительных плутаний по морийским пещерам смутно забрезжил свет из прорубленных в скале окон, привел их в огромный, некогда поражавший взгляд масштабами и роскошью зал.
После мрака и тесноты пещер, где нередко приходилось пробираться пригнувшись, бесконечные ряды уходящих в захватывающую дух высоту полукруглых стрельчатых арок, опирающихся на толстые резные колонны просто ошеломляли. Двороудэльф… гномье царство. Только теперь уже монументальный гномий склеп.
— Только гномы могли построить такое! Вы только посмотрите… — с все еще распирающей его, несмотря ни на что, гордостью, заявил Гимли.
Коротышка слегка приуныл от увиденных следов жестокой битвы, постоянно попадающихся под ногами скелетов в гномьих доспехах и полного отсутствия каких-либо признаков живых сородичей, но все еще не утратил невыносимого гномьего самомнения.
Могли построить… только опоганить они могли своими шахтами, что до них построили. И не для них, кстати.
Вот так вот и приходится ей почти все время молчать — все, что хочется сказать, произносить вслух совершенно невозможно.
— Это Летописный чертог!
Гимли, не обращая внимания на предостережения Гэндальфа, бегом преодолел расстояние до распахнутых настежь дверей из темного резного дуба. Кости павших воинов устилали дорогу туда особенно густо.
В заваленном обломками разбитых вдребезги каменных колонн, гномьими топорами вперемешку с кривыми саблями орков и рассыпающимися в прах от случайных прикосновений скелетами комнате, яркий луч света из квадратного окна под самым потолком падал прямо на могильную плиту из белого мрамора на высоком сером каменном постаменте.
