— Еду, — буркнул Данила. Сначала хотел послать Валерку куда подальше после дебильной шуточки, но потом спохватился. А ведь в составе ЦСКА вроде бы должна как раз сейчас набирать силу тройка Михайлов-Петров-Харламов. А на скором чемпионате мира в Стокгольме они вообще должны «выстрелить» и стать мировыми звездами. Вместе с Мальцевым, к слову. Эх, надо все-таки как-нибудь дойти до почты и подписаться на «Советский спорт». Семку что ли отправить, чего ему дома сиднем сидеть?

Уже внизу, в метро, где Данила договорился встретиться с товарищами, он с удивлением увидел, как по перрону бродит множество людей со страдальческим выражением лица и потухшими от безнадеги глазами, которые бросаются, словно коршуны к очередному подъехавшему поезду и тоскливо выкрикивают: «Граждане! Лишний билетик! У кого есть лишний билетик? Плачу любые деньги!»

Но важные от собственного превосходства над неудачником мужчины и женщины величественно плывут мимо, равнодушно качая головой — нет билета. Разве что ребятня с сочувствием поглядывает на страдальцев, но увлекаемая твердой рукой родителя также проходит к эскалатору.

Все три эскалатора, кстати, сегодня работают исключительно на подъем. Столь огромна толпа, желающая насладиться хоккейным сражением. Из-за бесчисленного множества лиц, Мельник едва не прозевал одноклубников. Хорошо, что его долговязая фигура виднелась издалека и выскочивший, словно чертик из табакерки Аничкин, цепко ухватил его за рукав пальто:

— Привет, Малой! Айда на улицу, наши уже все там.

Кучка динамовцев, весело обсуждающих что-то, расположилась чуть поодаль выхода из метро. Кое-кто из футболистов не скрываясь затягивался дымом сигареты. Данила поморщился. Никогда не понимал, как профессионал может разменивать себя на эту гадость. Эх, вот бы Льва Ивановича как-нибудь закодировать от этой пагубной привычки. Ведь, в конце концов, во многом именно из-за этого пристрастия потеряет ногу и значительно сократит отпущенное ему время. На сигары его, что ли, для начала переключить? От них, вроде, меньше вреда организму. Интересно, а антиникотиновые пластыри уже выпускают? Надо будет аккуратно поинтересоваться этим вопросом.

Дружной компанией направились ко Дворцу спорта. За Москва-рекой виднелись заснеженные Ленинские горы. Мерцали редкие светлячки фонарей. Таинственно чернели сбросившие листву деревья. Но людей сегодня интересовали не красоты столицы, а горящий призывными огнями Дворец, возле которого и внутри кипела лихорадочная кутерьма, шла бойкая торговля программками, мороженным, влекли к себе болельщиков буфеты, а через раскрытые настежь входы на арену виднелась площадка, на которую уже вышли на предматчевую разминку игроки обеих команд, доносились гулкие удары шайб в борта и слышались зычные возгласы тренеров.

Футболистов узнавали. И хоть сегодня играли другие команды, а, значит, и клубные пристрастия были иными, но зрители то и дело подходили за автографами, или просто обменивались с динамовцами парой ничего не значащих фраз. В принципе, с учетом того интереса, что царил в стране к спортивным мероприятиям, никто не видел ничего особенного в том, что футболисты пришли на хоккей. Мельник уже не раз посещал и баскетбольные и волейбольные игры, чтобы поддержать одноклубников. Причем, без разницы, мужчин или женщин. Главное, чтобы время нашлось, а остальное неважно. Коллективизм внутри спортивного общества здесь был отнюдь не пустым звуком.

— Ой, а распишитесь, пожалуйста! — три бойкие девчушки вихрем налетели на задумавшегося Данилу, умело приперли к колонне и наперебой совали ему программки. — Вы ведь Мельник, правильно? Лучший игрок «Динамо» в этом году. А почему вы за сборную не играли?

Вопросы посыпались на растерявшегося от такого напора парня, как из пулемета. Он даже не успевал ответить на какой-то из них, как в него уже летел следующий.

— Девчонки, простите, давайте в другой раз устроим пресс-конференцию, — с легкой улыбкой попросил юноша. — Я пришел матч посмотреть, а он вот-вот начнется. Не хочу опаздывать.

Девушки разочарованно повздыхали, но все-таки смилостивились и отпустили Мельника. Правда, одна из них, черноволосая бойкая красотка с роскошной косой, выстрелила напоследок, сверкнув белозубой улыбкой:

— А вы женаты?

Данила едва не полетел позорно на пол, запнувшись от неожиданности. Медленно повернулся и с интересом взглянул на девушку. А ничего такая: фигурка, личико, забавные ямочки на щеках. Ага, «ямочки» — размера эдак третьего!

— К сожалению, пока не нашел свою единственную, — притворно вздохнул Мельник и с сожалением развел руками. — Все, понимаете, некогда. Игры, сборы, тренировки. Какая дура будет тратить свою молодость на ожидания?

Девушки задумались. Очевидно, такая картинка «счастливой» семейной жизни со спортсменом им в голову не приходила. А Мельник, пользуясь их легким замешательством, торопливо зашагал вслед за ушедшими далеко вперед товарищами.

Места достались хорошие. С точки зрения Данилы, разумеется. Из их восьмого сектора прекрасно были видны скамейки игроков обеих команд напротив, у противоположного борта. Любопытно было понаблюдать за известными мастерами и их подрастающей молодой сменой. Отследить, какие эмоции бушуют, как реагируют на происходящее. А не пялиться на спины с номерами. Кстати, а вот ведь странность, почему на свитерах нет фамилий? Или так стали делать позже? О, а ведь это мысль: предложить Бескову сделать игровые номера в команде постоянными и указать фамилии их обладателей. Так, как это стало принято делать позднее. А что, можно будет и сувенирную продукцию с мерчем наиболее популярных футболистов наладить, прочую сувенирку. Эх, мечты-мечты.

ЦСКА, о котором Мельник точно знал, что эта команда является практически бессменным чемпионом СССР по хоккею с шайбой, сегодня откровенно разочаровал. Поначалу еще сохранялась какая-никакая интрига: на быстро заброшенную Якушевым шайбу минут через десять ответил красивым кистевым броском Викулов. И во втором периоде почти до самого конца шла напряженная рубка, в которой ветреная Фортуна то и дело склонялась то в одну, то в другую сторону, но явно колебалась в завершающем мгновении.

Но минут за пять до сирены очередную атаку красно-белых завершил Зимин, которого партнеры по звену вывели на пустой угол ворот Толстикова. И спартаковский бомбардир не промахнулся. Часть болельщиков восторженно заорала, празднуя успех своих любимцев, другая угрюмо молчала.

В перерыве Данила решил посетить туалет. Спустился вниз и направился к заветной двери, лавируя между группками жадно куривших поклонников хоккея. От поклонников «Спартака» то и дело слышалось: « Какую банку Зимин положил!.. Все, теперь дожмем армию…Это еще Слава Старшинов свою клюшку не расчехлил!»

Мельник невольно улыбнулся. Все, как обычно. Кто-то радуется, кто-то — унылые лица фанатов ЦСКА, что молча давились сигаретным или папиросным дымом, виднелись то тут, то там — грустит. Данила мимоходом заглянул в один и попавшихся по дороге буфетов. И тут же присвистнул. Безнадежно! Очередь такая, что не стоит и надеяться на то, что сумеешь пробиться к прилавку до начала заключительного периода. Или периодов — здесь еще менялись воротами через десять минут в финальной трети матча.

Свисток судьи дал сигнал к продолжению. Но перелома в игре, как можно было ожидать, не наблюдалось. Спартаковцы по-прежнему играли раскованно и смело, на лицах у них светились радостные улыбки. Армейцы же почему-то опустили руки, перестали помогать друг другу, их лучшие нападающие постоянно стремились пробиться к воротам Зингера в одиночку. Но защитники красно-белых умело останавливали эти наскоки, прижимали соперников к борту, буквально вязали по рукам и ногам и загоняли в углы. И знаменитости ЦСКА мало-помалу сникли в бессилии, все чаще обреченно закидывали шайбу в зону «Спартака» и угрюмо ехали на скамейку.

А счет на табло начал расти. Фортуна все-таки сделала свой выбор. Ярославцев, Старшинов, Майоров и Севидов довели счет до откровенно неприличного. 6-1