– Привет, – кивнул я бармену и повесил куртку на переполненную вешалку.

– Сегодня рано, – заметил он. – Отпуск?

– Осенняя депрессия. Круглогодичная, – усмехнулся я.

Бармен понимающе кивнул.

– Сегодня напитки потеплее?

– Нет. Только пиво и поесть что-нибудь.

За посетителями бара забавно наблюдать, особенно когда ты собрался провести там вечер и особо не торопишься никуда. Они сменяют друг друга, как те студенты, но, по сути, все те же, только лица меняются. Одинаковые куртки и шарфы, одинаковые разговоры, одни и те же заказы флегматичному бармену, которого в другой жизни звали Миша. Мой столик у окна был свободен. Хотя, если быть честным, я намеренно пришел на пару часов раньше обычного, чтобы его занять. Когда это место было не таким популярным, проблем со столиками не было вообще, но с каждой новой пятницей тут все больше процветал барный дарвинизм. Жаль, что я не знал про это место, когда здесь можно было курить. Но в те времена я проводил пятничные вечера в кресле с журналом о новинках в мире гаджетов, прислушиваясь, как воюет с пригорающими котлетами на кухне Катя.

Через час стало заметно более шумно. Молодая компания разместилась в углу, возле аквариума с глупыми рыбами. Аквариум был встроен в стену и светился синим, от чего лица парней и девушек приобретали несколько нездоровый оттенок. В телевизорах с гуляющими по зеленому полю игроками прибавили звук. Примерно через час не очень решающий матч сменится каналом с клипами, но музыка будет играть другая, и я буду следить за тем, как забавно накладывается песня на чужой клип.

Безымянный бар радовал отсутствием знакомых. Несмотря на близкое расположение к работе, проживал неподалеку только я. Остальные же предпочитали коротать вечер поближе к своим домам и преимущественно также, как я шесть лет назад. А название у бара, конечно, было. Но я никак не мог его запомнить. Как имя той студентки, которую учил четыре года, а потом вдруг встретил в маршрутке и на вопрос, помню ли я ее, только кивнул.

Хмурые тучи за окном быстро расправились с остатками дня, и вечер пришел быстрее, чем обычно. В высотке напротив один за другим зажигались окошки, в магазинах напротив сияли витрины с телефонами, возле которых мялись вечерние зеваки, и глянцевые журналы. На дверь нереально дорогого магазина одежды опустились белые жалюзи, над которыми уже давно поработала местная шпана. Видимо, что-то означающие плохо отмытые закорючки пересекали их середину и частично заползали на откос. Рядом сиял вывеской магазин Саморезы. Вывеска была кроваво-красной, от чего название приобретало какой-то зловещий оттенок.

Я подхватил со стола пустую кружку, многозначительно водрузил на столик скомканный шарф и отправился к барной стойке.

– Еще? – уточнил бармен-Михаил.

– Такое же.

Ручки пивных насосов в приглушенном свете казались медными, а пиво янтарным и очень вязким.

– Здравствуйте, Кирилл Олегович.

Я вздрогнул. Вот, опять. Из-за таких моментов часто накатывает желание посетить бар в каком-нибудь другом городе, где твое лицо и имя так же неизвестны, как фамилия кандидата на местных выборах, ну или на краю Вселенной где-нибудь. Механически отвечать на эту фразу было моей обязанностью и привычкой, но не в пятницу же вечером. В моем личном рейтинге столбик очков бара резко потерял одно деление.

Я обернулся. Девушку я не узнал. Ожидал увидеть кого-то из заочников или бывших выпускников, чтобы потом до полуночи без особого удовольствия вспоминать былое и поглядывать на часы. Но девушке было не больше двадцати и лицо ее мне совершенно не было знакомо.

Я кивнул в ответ. Девушка что-то сказала бармену, улыбнулась и осталась ждать заказ. Светлая, нос прямой и тонкий, тонкие губы, волосы собраны в хвост, но несколько прядей обрамляют лицо. Помада и тени яркие, но не слишком, и я бы не стал доверять освещению здесь. Насколько я помнил из стихийных уроков Кати о мейкапе, макияж этот можно было оценить как хороший. На ней была подозрительно знакомая короткая джинсовая куртка.

– А я вас знаю? – вдруг спросил я, чувствуя острую потребность удовлетворить любопытство.

– Немного, – отозвалась девушка, не поворачиваясь ко мне – она все еще улыбалась бармену. – Вы пришли к нам в группу сегодня.

– Понятно, – сказал я глупую и, в общем-то, лишнюю фразу.

Я твердо решил допить последний бокал и распрощаться с баром, пока меня тут не сделали местным аттракционом. Компанию у аквариума я теперь тоже подозревал.

– Хорошего вечера, – сказала девушка у меня за спиной и унесла три пенные кружки, едва я успел обернуться. Я не успел даже ответить.

Да, она присоединилась к той компании в углу, но, вопреки моим ожиданиям, поглядывать, смущенно улыбаясь, не меня никто из них не стал. И все же лучше не рисковать. Итак, в понедельник не избавиться ни мне, ни ей от неловкого чувства какой-то полу родственной близости оттого, что просто перекинулся парой слов в баре. Может это и допустимо для прогрессивных молодых преподавателей из столицы, но я не такой. В обоих случаях.

Я потянулся к телефону. Часы показывали, что время идти домой еще не пришло. Из знакомых, проводящих вечер не в домашней обстановке, у меня было лишь двое, но один из них уже вторую неделю гостил в столице и обратно особо не собирался, а второй обещал отправить жену и сына с поселок к теще на все выходные. Последняя маршрутка до поселка отходила через четверть часа. Я набрал и отправил ему вопросительный знак. Через вполне объяснимую задержку пришло короткое сообщение – «в 23». Что ж, еще два часа. Конечно, там будут карты, дешевый коньяк, малознакомые люди и разговоры о футболе, но все лучше, чем мирок из дивана, холодильника и выпуска новостей. Видимо еще без одной кружки не обойтись.

Два часа прошли за созерцанием клипов. С экранов лилась яркая жизнь, совсем не похожая на промозглую осень за окном. Я достал карточку с остатками зарплаты, обмотался шарфом и направился к стойке.

Попытка уточнить время оказалась фатальной для моего телефона. Он поведал мне о том, что его тоже необходимо периодически кормить и ушел в режим экстренного отключения.

– Отлично! – сказал я вслух и громче, чем ожидал. Я точно помнил силуэт своей зарядки в розетке за шкафом в преподавательской, а вот достучаться до совсем пожилого охранника вечером было той еще проблемой. На мой вопрос бармен-Миша виновато показал мне свой айфон.

– Удачи и до понедельника, если остаетесь здесь, – улыбнулась уже почти знакомая девушка, имени которой я все еще не знал, и забрала со стойки свою карту.

– Надеюсь, – ответил я, пряча телефон, и натянуто улыбнулся в ответ.

Казалось бы, что проще – поставить телефон на зарядку на пару часов, пока сам сидишь в аудитории?

– Не хочу надоедать, но вы забудете свой кошелек, – она показала не мой бумажник, на самом краю стойки.

– Ерунда, там сотня и мелочь. Сам кошелек стоит дороже.

– А домой отправитесь пешком, если его кто-нибудь подвезет?

Я показал темный экран телефона.

– Уж точно не на такси.

– Знакомо, – девушка утопила половину лица в толстом шарфе и пристально смотрела на мой телефон, что-то обдумывая.

– Хотите, я вызову вам такси?

Я покачал головой.

– Спасибо, но мне бы еще вернуться обратно, а перед этим хотя бы узнать место, где меня ждут, – я поймал себя на мысли, что слишком много говорю, но остановиться не мог. Злость на телефон, самого себя и бармена-Мишу с его айфоном не утихала.

– Ситуация, значит, патовая, – сказала девушка и развела руками. – Хорошо, пойдемте, я дам вам зарядку.

Говорят, есть такое состояние – жамэ вю, когда происходящее кажется не реальным. Мне показалось, что последняя фраза прозвучала из близкого телевизора, но не от девушки, которую я почти не знал. Как-то реагировать на такие вещи жизнь меня пока не научила. А пора бы в сорока годам.

Я только покачал головой.

– Я не из вежливости предлагаю. Ситуация, и правда, крайне хреновая, —заметила девушка и улыбнулась. – Видите вон тот дом?