Победа Бориса, при поддержке «великой государыни» Ирины Федоровны, его сестры, вдовы усопшего Федора Ивановича, и Патриарха Иова, неизбежно столкнула нового царя с придворной знатью. Не последнее место в этой среде занимал Ф.Н. Романов, двоюродный брат умершего царя. Поначалу Борис отмечал Федора Никитича среди других вельмож. Поговаривали, что он дал ему клятву в том, что боярин будет при нем братом и помощником в управлении государством (Буганов В.И., 1997). Ходили слухи о том, что царь Федор, умирая, выразил желание, чтобы именно Романовы унаследовали престол; называл как будто при этом имя Федора Никитича.
Соответствовало ли все это истине – неизвестно. Во всяком случае, Годунов видел в этом боярине и его родне опасных соперников. При всех своих способностях и уме царь отличался подозрительностью, доверием к доносчикам, чародеям. Получил он донос и на Романовых: Бартенев, казначей брата боярина Федора – Александра, пробрался весной 1601 года тайком к родственнику царя Семену Годунову, оба они, по указанию правителя, разложили по мешкам какие-то коренья, и слуга-предатель подбросил их в кладовую своего господина. Потом донес об «отравном зелье», и царь тут же послал людей для обыска. Мешки «нашли», доставили их к Патриарху. При многих собравшихся коренья высыпали на всеобщее обозрение. Романовых, их родственников и друзей (Черкасских, Сицких, Шестуновых и других) взяли под стражу, пытали. В июне 1601 года боярская Дума вынесла приговор: Федор Никитич принял постриг и инок Филарет оказался в ссылке – в северном Антониево-Сийском монастыре. Его жену Ксению Ивановну отправили в один из заонежских погостов; она стала инокиней Марфой. Сослали в разные места тещу Филарета, его четырех братьев: Александра, Михаила, Ивана и Василия. Дети Федора Никитича, пятилетний Михаил и его сестра с тетушкой Настасьей Никитичной Черкасской и женой Александра Романова оказались на Белоозере. Филарет пробыл в монастырском заточении шесть лет. Под колокольней до двадцатых годов ХХ века сохранялось тесное помещение размерами в кубическую сажень, где жил опальный инок-боярин.
Верный обычаю идти «по следам» своих героев, осенью 2001 года я побывал в древней обители, бережно восстанавливаемой под руководством архимандрита Трифона (Плотникова). Практически ничего не сохранилось в монастыре из вещественных свидетельств пребывания в ней будущего Патриарха. Обитель прошла страшный путь поругания (детская колония, дом-интернат для престарелых, пионерский лагерь). Трагический путь разрушения святыни завершился пожаром 1992 года. И только после этого монастырь вернули Русской Православной Церкви…
* * *
Сложной оказалась судьба инока Филарета в Смутное время. При Лжедмитрии I Романовым была оказана сомнительная «честь» – все они были возвращены из ссылки, как «близкие родственники» нового царя. Владыко Филарет стал Митрополитом Ростовским. 1613 год – год избрания на царство своего сына Владыко встретил в польском плену. Начались длительные сложные переговоры по его возвращению на Родину…
А государство в это время сотрясали крупные политические и военные события: 27 февраля 1617 года в деревне Столбово под Тихвином, в специально для этого возведенном здании, был подписан мирный договор России со Швецией, по которому Новгород, Старая Русса, Порхов и Ладога вновь вошли в состав русского государства. Одновременно наша страна вынуждена была согласиться с утратой Копорья, Ивангорода, Орешка, устья Невы, южного побережья Финского залива. 1 октября 1618 года был успешно отражен штурм Москвы войсками польского королевича Владислава, не оставившего планов захвата русского престола. Наконец, отец царя Михаила Митрополит Филарет смог вернуться из плена на Родину. Произошло это 1 июня 1619 года.
Старший Романов, человек честолюбивый, всю жизнь мечтавший о короне, в свое время изгнанный из царского дворца Годуновым, теперь, к старости, достиг заветной цели: получил и высшую церковную власть[4], и власть светскую, которую делил с сыном-царем. Патриарх Филарет, по мнению очевидца, «был роста и полноты средних, Божественное писание разумел отчасти; нравом был опальчив и мнителен, а такой владетельный, что и сам царь его боялся. Бояр и всякого чина людей из царского синклита томил заточениями необратными и другими наказаниями. К духовному сану был милостив и не сребролюбив; всеми царскими делами и ратными владел»[5]. (Отзыв Высокопреосвященного Пахомия, Архиепископа Астраханского, 1655).
Непростым нравом отличалась царская матушка инокиня Марфа. Ее деспотичность, упрямство, сильное влияние на сына сказались и на его личной судьбе. Михаил взрослел, встал вопрос о его женитьбе, о продлении царского рода. В 1616 году, когда ему исполнилось двадцать лет, выбрали невесту – Марию Ивановну Хлопову, дочь незнатного дворянина. Но завистники постарались сделать все, чтобы расстроить предстоящий брак…
Хлопову царь приглядел на смотре невест, устроенном во дворце, объявил свою волю отцу и дяде невесты. Но поперек встала Марфа – ближайшая подруга инокиня Евникия (Салтыкова) настроила ее против. Сыновья Евни-кии боялись потерять влияние при царском дворе с появлением Хлоповых, их родственников и свойственников, с которыми они не ладили. Вскоре, наряду с оговорами, сплетнями, последовало более серьезное – Хлопова стала страдать рвотами. По указанию царя М. Салтыков привел к больной доктора-иноземца Валентина Бильса. Тот осмотрел ее, заключил: у девушки расстройство желудка, что можно вылечить; «плоду и чадородию от того порухи не бывает» (Новомбергский Н.Я., 1906).
Такой диагноз, благоприятный для невесты и жениха, не устраивал Салтыковых. Доктора Валентина к Хлоповой больше не допускали; лекарство, им назначенное, дали ей всего два раза. Второй врач – Балсырь, младший по положению, – тоже осмотрел девушку, нашел у нее слабую желтуху, которая-де излечима. Его тоже оттеснили от невесты. А лечить ее стали… Салтыковы, давая какой-то водки из царской аптеки для «аппетита» (Буганов В.И., 1997). Ей давали также Святую воду «с мощей» и камень безуй[6] (безоар – Ю.М.).
Пила ли она прописанную водку – неизвестно. Ей вскоре стало лучше. Но недоброжелатели не успокаивались: Салтыков внушал царю, что врач Балсырь сказал ему о неизлечимости болезни Хлоповой. Матушка настаивала, чтобы удалить невесту от двора. Бояре, в угоду царице Марфе, приговорили: Хлопова «к царской радости непрочна».
Невесту из дворца, в котором уже шли приготовления к свадьбе, выслали на ее подворье, а через десять дней с родственниками отправили в далекий Тобольск, затем – в Верхотурье. Царь Михаил, судя по всему, испытывал к Хлоповой искреннее чувство, не соглашался взять другую невесту. С приездом отца у него появилась надежда. Влияние Салтыковых ослабевало. Филарет к ним относился иначе, чем его супруга. Некоторое время он вынашивал планы женитьбы сына на одной из иностранных королевен. Посольства в Данию (1621 год, сватали за племянницу короля Христиана) и в Швецию (1623 год, за сестру курфюрста Бранденбургского Георга, шурина шведского короля Густава Адольфа) не принесли успеха. Хлопова жила к тому времени недалеко от Москвы – в Нижнем Новгороде, куда ее привезли в 1620 году. На здоровье она не жаловалась. Михаил Федорович, не забывший избранницу, объявил отцу, что женится только на ней.
Вскоре специальная комиссия, назначенная Патриархом, начала следствие. Доктора Бильс и Балсырь повторили свое заключение семилетней давности: Хлопова страдала нетяжелой желудочной болезнью; в ее скором излечении не могло быть сомнения. М. Салтыков, царский кравчий, призванный к допросу, запирался, увиливал. Было ясно, что он солгал, «облиховал» Хлопову (Балязин В.Н., 1995). «Великие государи» советовались с боярами И.Н. Романовым, И.Б. Черкасским, Ф.И. Шереметевым. Послали за Хлоповыми. Отец невесты поведал, что дочь его заболела только в царском дворце; до приезда в него и во время ссылки все время была здорова. Духовник подтвердил ее слова. То же сделали Шереметев, глава комиссии, и Михаил, архимандрит Чудовский, медики, съездившие по указу государей в Нижний Новгород. Иван Хлопов настаивал, что его дочь отравили Салтыковы. Дело закончилось для Салтыковых плохо – их выслали в деревни, вотчины забрали в казну, инокиню Евникию перевели в Суздальский Покровский монастырь.
