Чем больше ее спрашивали, тем больше Квинн замыкалась в себе. Она чувствовала их заботу, их доброту, их любовь, но не могла впустить их в свою душу, загоняя свою боль еще глубже.

Она не хотела говорить о том, что она чувствует, убив Розамонд, или о том, как Ноа предал ее, о том, каково это — наблюдать, как друг в один момент оборачивается против тебя, а в следующий умирает.

Или о том, что она больше не узнает лицо, которое видит в зеркале.

Лиам наблюдал за ней.

— Я привел тебя сюда, чтобы научить сражаться. Ты согласна или нет?

Глава 37

Квинн

День девяносто пятый

Квинн потребовалась секунда, чтобы осмыслить слова Лиама. Волнение вспыхнуло в ее груди.

— Да, черт возьми, я согласна!

— Тогда ладно.

— Ты будешь учить меня? Тренировать? По-настоящему?

— Разве я только что не это сказал?

— Да, абсолютно. Это то, что я услышала. — Внутренне Квинн проклинала себя за то, что ведет себя как полная идиотка.

Лиам смотрел на нее пристальным, испытующим взглядом, заставляя Квинн чувствовать, что он видит каждую часть ее личности, которую она отчаянно пыталась скрыть — сомнения, гнев, страх.

Она расправила плечи.

— Что заставило тебя передумать? Насчет меня?

— Думаю, ты заслужила это. Вы с Ханной противостояли суперинтенданту. Именно ты поразила цель.

Любой комплимент от Лиама Коулмана доставался с большим трудом, но вместо гордости в животе Квинн забурлила кислая тошнота. «Поразила цель». Он сказал так, словно это не более чем вынос мусора.

Если бы все оказалось так просто.

Лиам с минуту смотрел на деревья, поджав губы.

Квинн ждала.

— Теперь ты должна нести это бремя. И тебе нужно понимать, как.

— Я буду. Я смогу.

— Подумай, что собираешься броситься в следующий бой независимо от того, есть у тебя разрешение или нет. Лучше уж иметь представление о том, что ты делаешь.

Она проигнорировала намек на то, что у нее нет ни малейшего представления. По сравнению со смертоносными навыками Лиама, практически все на планете были любителями. Это ничуть не ослабило волнение Квинн.

— Я готов учить тебя, но только ты должна прикладывать усилия, тратить время, энергию, заниматься…

— Да. Я буду.

Он кивнул.

— Встречаемся здесь каждый день в шесть. Дождь или солнце. Никаких отговорок.

— В шесть вечера? — Время ужина, когда у нее сотня домашних дел, чтобы помочь бабушке…

— На рассвете.

— Нет проблем. — Она бы вставала в три утра, если бы потребовалось. Она бы вообще отказалась от сна.

— Ты перестанешь высыпаться, — предупредил Лиам, словно прочитав ее мысли.

Она одарила его лукавой улыбкой.

— Сон сильно переоценен.

Он нахмурился, как будто не одобряя, даже когда произносил эти слова.

— Ты присоединишься к городской команде охраны. Я тренирую их ежедневно с четырех до шести часов вечера в парке «Волчья прерия» у реки. Не пропускай ни одного занятия.

— Также запишись на смену для патрулирования периметра и охраны. Это значит не спать всю ночь и работать на следующий день. Это предполагает долгие часы и усталость. Ты станешь частью команды, и все члены этой команды будут зависеть от тебя. Весь город будет зависеть от тебя.

Ему важно прояснить, готова ли она к умственным и физическим нагрузкам. Она готова. Квинн знала, что готова.

Дедушка брал ее на охоту с самого детства. Она могла колоть дрова наравне со всеми, а последние три месяца каждое утро таскала 5-галлоновые ведра с водой из колодца.

Чему бы ей ни предстояло научиться, она успешно справится с этой задачей. Ее энтузиазм возрастал стремительными скачками. И так же росла ее решимость.

— Я справлюсь.

Лиам изучал ее с минуту, как бы проверяя на слабину, на трещины в ее броне.

Квинн подняла подбородок и ответила ему прямым взглядом. Она не собиралась показывать ему ничего. Она в порядке. Абсолютно, на 100 % в порядке, в полном порядке.

— Ты уверена? Нет ничего постыдного в том, чтобы подождать еще.

Она собрала свои спутанные иссиня-черные волосы в хвост и усмехнулась.

— Уверена.

Лиам кивнул, как бы что-то решив сам для себя.

— Мы начнем с ножа. Ты уже удовлетворительно владеешь огнестрельным оружием и наработаешь навыки на групповых занятиях. Тебе нужно знать, как защитить себя, когда закончатся патроны или ты окажешься в ситуации ближнего боя. Учитывая твой недостаток в размерах и силе по сравнению с твоими противниками…

— Эй!

— Сейчас не время тешить самолюбие. Ты как выглядишь? Девчонка ростом метр с кепкой, которую сдует легкий ветерок? При любом раскладе твоими вероятными противниками будут взрослые мужчины, превосходящие тебя на сотню фунтов. Размах рук у них будет больше твоего, а значит, ты окажешься в зоне их поражения раньше, чем они в твоей. Бравада приведет к тому, что тебя подстрелят, выпотрошат и еще хуже.

Квинн сглотнула.

— Да, хорошо.

— Рукопашный бой — это последнее средство защиты. Если у тебя закончились патроны или нет доступа к оружию, насилие должно стать твоим последним средством. Понимаешь? Я не могу не подчеркнуть сказанное. Если ты можешь избежать физического столкновения или убежать, сделай это.

— Поняла.

— Я серьезно.

— Я поняла!

— Карамбит — более длинный нож, который поможет тебе. Он создает пространство, хотя с таким изогнутым лезвием его трудно спрятать. — Его глаза сузились, когда Лиам изучал ее стойку. — Колени согнуты, ноги на ширине плеч. Левая нога вперед, правая назад и под углом в положение «на три часа». Держи вес по центру бедер, чтобы сохранить равновесие и возможность нанести удар без толчка.

После целой вечности отработки правильной формы, боевой стойки и умения держать нож по сто раз каждый, Лиам взял палку длиной около фута и шириной в запястье.

— Подними левую руку, локоть согнут, ладонь ребром направлена в сторону нападающего. — Он продемонстрировал. — Сделай выпад, отталкиваясь задней правой ногой, сохраняя равновесие и концентрацию.

Квинн повторяла за Лиамом, впитывая все, изучая его движения, запоминая каждое слово.

— Понятно.

Он взмахнул палкой, как ножом, и поманил ее.

— Нападай.

— Серьезно?

Он кивнул.

— А что, если я наврежу тебе?

Уголки его рта дернулись — улыбка в исполнении Лиама.

— Попробуй.

Квинн крепче сжала свой новый нож.

— О, не сомневайся.

Глава 38

Квинн

День девяносто пятый

Они дрались несколько часов. Лиам почти ничего не говорил, только ворчал, выражая либо недовольство, либо одобрение — в основном недовольство.

Когда он говорил, то только для того, чтобы поправить ее.

— Ноги шире. Держи равновесие. Работа ног — это половина успеха. Прячь клинок как можно дольше, а когда придет время ударить, не медли. Скорость и неожиданность играют решающую роль.

Каждый раз, когда Квинн бросалась на него, он уклонялся или отбивал ее нож в сторону. Лиам сбивал ее с ног или опрокидывал на спину простым толчком или ловким движением руки, которого она не ожидала.

— У тебя плохой захват. Возьми нож, но не слишком крепко, чтобы рука оставалась гибкой для удара. Гибче!

Снова и снова он наносил ей легкие удары палкой по животу, груди, бедрам, подчеркивая уязвимые места, которые она оставила открытыми для атаки.

Каждый раз он говорил:

— Ты мертва.

Она бурчала «Еще раз» и поднималась на ноги.

С наступлением полудня солнечный свет потускнел, косо падал на двор, отбрасывая все более длинные тени.

— Ты каждый раз чересчур усердствуешь, — объяснял Лиам. — Когда бьешь, держи себя в руках и не перенапрягайся. Это выводит тебя из равновесия. Тебя обезоружить так же легко, как отнять конфету у ребенка.

Лиам мог сбить ее с ног сто раз сегодня, но Квинн твердо решила подняться еще сто и один раз. И в конце концов, когда-нибудь, она сама собьет его с ног.