Дни менялись один за другим, перетекая в недели как в ускоренной видеосъемке. Я заглянула почти во все доступные мне места этого дома, знала в лицо каждого охранника и домашний персонал. Женский коллектив был неприветлив, воспринимающий меня в штыки, будто я пришла на их территорию не силой, а без спроса. Наверняка каждая девушка тут была им помечена. Определенно.

Сидя в гостиной очередным днем, я закинула ноги на диван, держа в руках любимый кофе на вынос. Напротив сидел Фред, стреляющий очередной смешной историей. Скулы сводило от смеха, а мышцы живота болели как после занятий. Фред был моей отдушиной, особым человеком в этом доме. Он действительно тёплый человек, с добрым сердцем и терпеливым характером.

Разразившись новой порцией смеха, я поставила кофе на стол, хватаясь за живот.

– Сегодня в этом доме шумно, что за повод? – Высокомерно прорычал неожиданно вернувшийся Аластер, с пренебрежением окидывая нас глазами, в которых трещали глыбы льда. Даже в комнате стало резко холодно и мгновенно тихо.

– Добрый день Сэр, – поднявшись с места, сказал Фред, складывая руки за спину.

– Ты много отвлекаешься Фред, я плачу тебе не за анекдоты.

– Да сэр, больше не повториться, – громко ответил парень, после чего Мэлор выветрился, оставляя после себя температуру минус.

– Боже, Фред, как ты его терпишь? Он же просто до жути не выносимый.

– Все не так плохо Аста, бывало и хуже, – кратко сказал Фред, стоя в своей рабочей позе.

Какое-то время мы перешептывались, стараясь изо всех сил не портить себе настроение появлением хозяина. Смотря третий по счету фильм, изредка комментируя, я услышала с улицы шум. Сердце волнительно зашевелилось. Душа обрадовалась по-детски, искренне. Вскакивая с места, я схватила Фреда за руку, таща за собой.

– Идём, идём скорее, – радостно лепечу торопясь почти вприпрыжку.

– Куда, что случилось? – Подхватывая мою улыбку, так же смеясь, спрашивает Фред.

– Дождь, это дождь, наконец-то. Мне можно выйти.

Фред понимающе кивнул, сжимая мою ладонь в своей крепче.

Запах… свежесть, дождь. Летний ветерок сразу ласкает кожу. Глубоко вздохнув, прикрывая глаза от наслаждения, я спустилась по ступенькам вниз, давая крупным холодным каплям касаться моего тела. Несмотря на теплую погоду, очень холодно, но меня это не остановит. Ни за что.

Улыбка не сходила с лица, я наслаждалась этим моментом. Мгновенно промокая до ниточки от крупных холодных капель, уже привыкнув. Фред стоял на крыльце особняка, с интересом наблюдая. Он улыбался своей теплой улыбкой, в то время как остальные лишь исподлобья наблюдали за происходящим.

Мне было так все равно. Пока я тут чувствую свежесть, просто хочется жить. Я расставила руки в стороны, несколько раз прокручиваясь вокруг себя. Душа смывала с себя черноту, освобождая. Дождь, я любила его, чувствуя его ласкающую любовь в ответ.

Белая рубашка мгновенно прилипла к телу, хорошо выделяя грудь. Соски даже через белье набухли упругими бусинами, просвечивая. Но разве думала я об этом, испытывая искренне детские эмоции.

На втором этаже четкий силуэт Аластера наблюдал за происходящим, от чего с лица сошла улыбка. Врезавшись глазами, друг в друга, смотрели в каком-то противостоянии. Неожиданно мужчина отвернулся, уходя с поле моего зрения. Но спустя пару минут он выскочил из дома, торопливо спускаясь по ступенькам в мою сторону. Его рука сжалась на моем запястье, со злостью, остервенением. Мэлор не говоря ни слова, стал утягивать меня за собой, как котёнка, загоняя в клетку. Радость перешла в ужас, а холодное от воды тело стало гореть. Затолкав меня в первую комнату на этаже, мужчина толкнул меня, прижав к стене.

– Шлюхи в моем доме занимаются мной. Решила всем показать себя.

Его руки схватились за мою рубашку, одним махом разрывая ткань, с характерным звуком рассыпающихся пуговичек. Мэлор не слышал моих криков, не чувствовал ударов от моих рук. В него кто-то вселился, кто-то страшнее его самого. Аластер оголил мою грудь, прильнув губами в бешеном порыве. Его зубы сомкнулись на сосках, болезненно прикусывая.

– Прошу тебя, прошу, прошу, пожалуйста, умоляю, не делай этого, – воплю, продолжая беспомощно брыкаться.

Большая ладонь раздвинула ноги, ухватывая мою плоть сквозь джинсовые шорты.

– Ты этого хочешь да? – Шипел он, продолжая гладить мой центр ладонью, а ртом облизывать грудь.

– Нет, я… не надо.

– Значит, не хочешь меня? – Рычит, глубоко распахнув голубые глаза.

Грубая ладонь соприкоснулась с моей шеей. Из носа буквально валил дым. Тёмный оскал разозленного бессердечного человека убивал сам по себе.

– Ещё раз ты будешь вести себя как шлюха, ты станешь ей. Ты моя, тебе ясно? Твоё тело могу видеть только я. Если я тебя ещё не трахнул, то только из жалости, но она не бесконечна, ты поняла меня? Хочешь, чтобы у Фреда были проблемы принцесса?

– Нет, пожалуйста, он не при чем, я не понимаю о чем ты.

– Нравится тебе, ты его соблазняла, да?

– Нет, нет, я… никого, я ничего такого не делала, – шиплю, искренне не понимая свою вину.

– Пошла вон отсюда, я не хочу тебя сегодня видеть, – рычит, убирая свои руки от меня.

Мэлор юркнул в другой конец комнаты, метаясь туда-сюда.

Я не понимала что сделала, не понимала его реакции. Я даже не представляла. Что, черт возьми, там у него в голове?

Понимал ли сам Аластер, что с ним происходит? Есть ли тому объяснение? Он злился, как будто внутри какая-то часть его менялась. Он бы давно мог взять девчонку, убить, отыметь, сделать с ней что угодно. Но от чего-то, ему хотелось лишь её внимания. Впервые в жизни, мужчина желал искреннего отношения к себе, тем сильнее ненавидел жалкую девочку. Взор других на неё сбивал с толку. Хотелось всем показать, что она его. И сейчас все увидят. Всё будут знать, иначе убьет.

Сжав разорванную рубашку на груди, с округленными глазами, я пригладила мокрые волосы дрожащей рукой. Мужчина ходил как лев, кидался, рычал. Мэлор утер лицо ладонями, наконец-то замерев на месте.

– Аста, я отморозок, я злодей, долбанный псих. Не заставляй меня выходить из себя, – стукнул он по столу, заставляя меня вздрогнуть.

– Я просто стояла под дождём, ты ведь мне разрешил… – слезы ломанулись по щекам проклятыми дорожками, – я знаю, что тебе наплевать на меня, на мою жизнь, но у меня была она, своя, собственная, а теперь я тут. Ты постоянно угрожаешь мне, мне ничего нельзя, никуда нельзя. Я больше не могу. Если тебе нужно мое тело, для моей свободы, хорошо, – в порыве сдаюсь, не отдавая отчета своим действиям, – но я устала, бери что хочешь от меня, но отпусти.

Я разжала сжатую ткань между пальцами, скинув себя рваную рубашку. Слезы смешивались с каплями дождя, на дрожащих мокрых ресницах. Глаза были опущены вниз, боясь посмотреть на него. Мэлор как грозовая туча нависал надо мной. Чёрная, мощная, грубая скала, с высоко вздымающейся грудью, высверливая физическим взглядом.

Но все что я почувствовала, это презрение. Словно он осуждал меня. Но боролся с порочностью, он хотел, но от чего-то не позволил себе. Аластер стянул через голову футболку, обнажая горячее тело. Мышцы словно слеплены скульптором, играли вместе с его движениями. Я чаще и отчаяннее задышала, готовясь к чужим прикосновениям. Мэлор подошёл вплотную, касаясь ладонью бархатной девичьей щеки. Глаза его потеплели, неожиданно снова вызывая недоумение.

– Оденься, – протянул он мне чёрную ткань, – и иди к себе.

Я, протянув ладонь, тут же накинула на себя его футболку, которая была для меня как платье. Бегло окинув его глазами, вышла, торопливо поднимаясь в свою комнату. Всю дорогу меня преследовал его запах, словно его тень шла за мной. Запах, который я вдыхала, чувствуя не страх, а возмущение. Не презрение, а непонимание, не бурю, а шёпот, не боязнь, а волнение.

Даже если он самый ужасный человек, самый бездушный, в нем непременно хранилось что-то из светлой стороны. Я так охотно хотела это придумывать, не смотря на злость, на дикую обиду, ненависть. Но что-то теплое проявлялось с тем не понятным блеском, из-за которого я была жива. Из-за которого не тронул сейчас.