Ещё одним из подвигов Ямато Такэру является его победа над богатырём Идзумо Такэру[11], которая была им одержана не в результате военной доблести, а благодаря хитрости. Сперва он обменялся с ним клятвой о дружбе, а затем предложил своему новому другу торжественно обменяться мечами и скрестить их в дружеском поединке. От Идзумо он получил острый наточенный меч, а сам дал ему заранее заготовленную деревянную имитацию меча, после чего заколоть доверчивого оппонента не представляло особых сложностей.
Миф о Ямато Такэру, беспрестанно воевавшем по приказу своего отца и ставшем в итоге трагическим героем, обречённым на бесконечные сражения, потерявшим жену и погибающим от болезни в холодных горах Синано, в числе прочего говорит о значительных военных победах Ямато и о консолидации населения страны под их властью. Хотя «Кодзики» относит эти события к первому столетию, есть основания полагать, что активное покорение непокорных соседей относилось скорее к четвёртому, а персонаж Ямато Такэру – собирательный образ военачальников того времени.
По итогам этих военных кампаний лидеры Ямато в то время владели значительной территорией, включавшей острова Кюсю и Сикоку и остров Хонсю чуть ли не до равнины Канто (современный Токио и окрестности), и осуществляли правление через наиболее верных подданных из числа покорившихся им племён.
Эти племена по-японски называются удзи, и слово это в древней японской истории очень важное: оно появится ещё раз, когда речь пойдёт о формировании японской религии. Кланы, обладавшие определённой автономией за признание преданности клану Ямато, получали во владение значительные территории и претворяли там в жизнь политику верховной власти.
В государстве, состоявшем из клановых групп, императорский род имел наибольшие преимущества в силу ряда причин, но во многом это связано с тем, что глава этого рода почитался ещё и как верховный жрец: ритуальная составляющая была тогда сильнее политической. Именно в то время формируется культ Солнечной Богини как верховного божества, ставший идеологической основой японского государства.
Религия синто (神道, «путь богов») безусловно является ключевой для понимания японского общества с древнейших времён и до наших дней. Являясь по сути многобожием (стоит заметить, что идеи единого бога в Японии не появилось по сей день) и первобытным верованием в могущество сил природы, синто тем не менее стало ключевым элементом японского сознания. В основе синто лежит идея божеств ками (можно заметить схожесть с айнским словом камуи), обитающих вокруг нас, и главным из них является богиня солнца Аматэрасу. Именно ей подчиняются все остальные мириады богов, – а значит, и люди тоже.
Однако кроме религиозных мотивов, у объединения Японии под властью одного рода были и довольно прагматические: императорский род являлся официальным представителем всех остальных японских кланов на мировой арене, что неизбежно заставляло относиться к нему с уважением. Иными словами, с древнейших времён верховная власть в Японии была тесно связана с религией, что, впрочем, было свойственно политическим институтам древности. Удивительно скорее то, что даже сейчас, когда мир в основном отошёл от таких взглядов, священная верховная власть японского императорского рода носит скорее религиозную функцию, нежели политическую.
Особо важные кланы, которые помогли в своё время Ямато прийти к власти, теперь получили за эту помощь высокое положение в государственной иерархии, а также упоминание о своём божественном происхождении в древних хрониках. В зависимости от близости к правящему роду, главам этих кланов достаются первые политические должности: о-оми – высшие министры, о-мурадзи – высокопоставленные чиновники.
Так были заложены две основы политической системы древней Японии, закрепившиеся на многие столетия. Во-первых, это теснейшая связь религии и политики, древних мифов и реальной власти. Даже сегодня 126-й император Нарухито, чья династия непрерывно правит Японией и является древнейшей в мире, возводит своё происхождение к Солнечной Богине Аматэрасу, а его дальним предком считается полумифический император Дзимму.
Во-вторых, люди оказываются у власти благодаря своему происхождению, и этот принцип аристократизма становится определяющим на много столетий вперёд. Возможности двигаться по службе в соответствии со своими способностями японское государство не будет предоставлять людям ещё очень долго.
Эту систему историки впоследствии будут обозначать двумя словами: удзи-кабанэ, где удзи – это род, а кабанэ – название титула, который был пожалован главе клана верховным правителем. Это и самая первая политическая система, появившаяся в японском государстве, и самая первая попытка жителей архипелага упорядочить существовавшие между ними политические отношения.
Тем не менее говорить о полном подчинении всех племён, живших тогда на территории страны, одному пока всё же несколько преждевременно. Скорее всего, тогда по населённой территории архипелага были разбросаны отдельные укрепления и поселения с разной степенью самостоятельности и со своими отношениями друг с другом (от самых дружественных до самых агрессивных), а самый главный род, который сегодня мы называем «императорским», просто имел наибольшую поддержку среди других племён и получал из Китая официальные документы, дающие право на власть.
При этом нужно помнить: на северо-востоке, выше современного Токио, жили совершенно другие племена и царили другие порядки. Это чужаки эмиси, говорящие на незнакомом языке и практикующие другие обычаи. В тех краях ещё почти не выращивают рис и хоронят людей, просто бросая в ямы. Это те самые «люди Дзёмон», среди которых встречаются и знакомые нам айны, спокойно осваивавшие северо-восток архипелага, пока южные племена, не жалея сил и людей, борются за власть и место под солнцем.
Цивилизация с юга страны на север распространяется не очень быстро, но, когда первые контакты наконец происходят, отношение со стороны молодого и амбициозного государства Ямато очевидно: там, на севере, живут чужаки, они не платят нам дань, они варвары. И поскольку территория страны неуклонно расширяется, а договориться с этими людьми не представляется возможным в силу различия вообще во всём, – их надо или покорять, или уничтожать.
Северо-восточные варвары, впрочем, тоже относились к южанам без особой симпатии. Войны с эмиси стали вполне обычным делом для истории японского государства, и символическое деление страны на запад и восток[12] тоже во многом берет начало именно оттуда.
Традиция возводить огромные курганы, символизирующие высокий статус похороненных там людей, постепенно уходит в прошлое. Связано это было с тем, что страна развивалась и жизнь шла вперёд: буддизм, начавший оказывать огромное культурное влияние на политику и общественное мнение, постепенно вытеснил этих гигантов и сделал их пережитками прошлого – они для новой цивилизации были слишком архаичными, слишком примитивными, слишком не подходящими той новой и цивилизованной стране, которой Япония постепенно становилась.
Период Кофун заканчивается, по одной версии, в 538 году (год официального появления буддизма в Японии, хотя на самом деле он был известен и до этого), по другой – в 592 году. Следующий период, который называется Асука, примечателен ещё более серьёзными внешними заимствованиями, развитием государственности, укреплением власти единственного правящего рода. Его можно считать завершением перехода от доисторического конгломерата различных племён, объединённых относительно центральной властью и верой в божественную силу умерших предков, к той стране, которую можно назвать Японией в нашем понимании этого слова.
Само название происходит от названия местности: Асука – так называлось село к югу от современной Нары, где были найдены следы императорских столиц и дворцов. А надо отметить, что столиц в древней Японии было очень много, и менялись они постоянно, поскольку со смертью каждого нового императора место его правления объявлялось нечистым и нужно было срочно переезжать туда, где не было загрязнения. И в этом следовании религиозным верованиям, несмотря на всё их практическое неудобство, можно увидеть незрелость японского государства на тот момент: постоянная столица – это всё же важный элемент верховной власти.
