В сад Эпикурейский приглашая,

Наслажденье испытать, забот лишая.

Мы в тоннеле черном обитаем,

Нас пугает то, чего не знаем.

Дама черная с лицом белее снега -

Путь познания от альфа до омега.

Вот, навстречу даме в черном, в красном дама,

Под вуалью прячет взгляд свой – леди прямо,

А во взоре полыхают страсти бури

Их описывать не буду. Да – цензуре.

Мимо первой дама Страсти проскользнула,

Проходя, плечом легонько оттолкнула

И пронзила любопытного стрелою,

Что следил за их невинною игрою.

Он уже не молод был, но пламя страсти

Обуяло и его, в ее он власти.

Возжелал помолодеть и к даме в ноги:

«В Гесперидские сады искать подмоги».

Молодильные плоды вкусить хотел он,

Чтобы вновь как у юнца горело тело.

Только нимфы обмануть его решили,

Закружили, завлекли, ума лишили.

Так увидела его вся в белом дама

И накрыла лоб рукой, как в детстве мама.

В Гефсиманский сад теперь  лежит дорога,

Покаяния пора просить у Бога.

Я изведать мир хотел, дойти до сути.

Понял я, мирской удел исполнен жути.

Но прожить свою судьбу необходимо,

Хоть порой дорога та невыносима.

Путь познания от взлета до паденья,

От свободы ощущенье наслажденья,

От стремительного взлета страх.

Кто же знает, что там в небесах.

Снежная нежность

Снежная нежность окутала тело,

Холодом зимним меня отогрела,

Кровь, разогнав по сосудам,

Больше я мерзнуть не буду.

Черное белым себе объясняю,

В белых одеждах по дому гуляю,

Белым покрасила стены и пол,

Белым и снег мои окна замел.

Жизнь потеряла эмоции, краски,

Вся заморожена снежною лаской.

Жажду весны с ее бурным цветением

И соловьиным безудержным пением.

Пусть испытаю немного страдания,

Но и безмерной любви ожидание.

Мир пусть окрасится красками разными,

Белыми, черными, синими, красными…

Сквозь черный свет

Темнеет… Сумеречный свет

Неспешно гасит контур зданий.

Пугливо я смотрю вослед,

Теряя признак очертаний.

Мой взгляд столкнулся с чернотой.

Она стена или просторы?

Я устремляюсь за рукой,

Рука подобие опоры.

Мы с ней взмываем в небеса –

Они в полете безграничны.

И взгляд сквозь черные уста

Прорвался, став на миг безличным.

Я растворилось в черноте,

Исчезли контуры сознанья,

Вдруг очутившись в полноте

Гармонии и мира созерцанья.

Часы – не время

Бегу. И дни мелькают быстрой чередою.

Не вижу. Распускается цветок

И облака плывут неспешно надо мною.

Куда я тороплюсь, какой всему итог?

Мне б созерцательность в себе взлелеять,

Чтоб страх исчез куда-то не успеть.

Мой главный враг – часы – не время,

Они мне говорят за временем смотреть.

Теченье времени – морщинки на лице,

Они подскажут, что приходит осень,

Не стрелок бег, что крутятся в кольце,

А в волосах белеющая проседь.

Во времени минута, даже час,

Мелькает словно краткое мгновенье,

Так почему же я спешу сейчас

И так боюсь любого промедленья?

Перелет из Калифорнии в Москву

(подруге)

Мой самолет летит по небу,

Но я не чувствую  полет.

Мне важно только то, что это

Мой сокращает перелет.

Но все обман, минуты длятся,

И я устала долго ждать.

Мне хочется скорей подняться

И к дому стопы направлять.

Там я живу, здесь существую,

Неважен времени полет.

Там ум и мудрость тренирую,

А здесь ученье не идет.

Ты посмотри – чудес полеты,

А люди, что вокруг сидят.

Ужель не интересны переплеты