Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Р. Валиуллин, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

В этой книге воплотилась моя давняя мечта объединить под одной обложкой три романа о самых романтических городах мира – Питере, Венеции и Париже. Каждая из историй, как и каждый из городов – со своим сложным характером, со своей драматической судьбой, со своей толпой и надеждой на удачу. Именно в эти города стекались те, от кого удача постоянно убегала. Им казалось, что приехать сюда стоило только ради того, чтобы тебе фартило всю оставшуюся жизнь. Они еще не знали, что совсем скоро город проникнет в их дом, в их постель, он будет все время рядом; куда бы они ни уезжали.

Поэтому не случайно три романа, три поцелуя, три судьбы объединила одна героиня по имени Фортуна. Во всех трех историях она такая притягательная и такая знакомая. Мужчины влюбляются, женщины страдают от зависти. Лично мне ее бесконечно творческий характер напоминал одну неугомонную пчелу, которая то зло кусала меня, защищая свое личное пространство, то угощала меня бескорыстно медом, объясняясь в любви.

– Ты безумна, – говорили одни.

– Я знаю.

– Ты невыносима, – говорили другие.

– Знаю.

– Временами ты просто мегера.

– Знаю, знаю. Хватит признаваться мне в любви.

Я знал, как она выглядит, но передал ее образ только словами. Мне хотелось, чтобы читатель тоже смог увидеть героиню. И тут фортуна мне улыбнулась: я познакомился с замечательным художником Натальей Трипольской. Она так прониклась этими историями, что смогла создать на бумаге целый мир, в котором живет Фортуна. Это была та самая Фортуна, которую я себе представлял, о которой писал. Наконец-то я ее увидел! Вот она: с одной стороны, самая обычная женщина, с другой – яркая, харизматичная. В этих картинах характер Фортуны переплетается с настроением каждого из трех великих городов. Иллюстрации к книге так же искренни и многослойны, как и судьбы героев романов. Замысловатая графика намеков и интриг придает тексту дополнительное пространство, в котором можно бродить, словно в лабиринте, разглядывая граффити на стенах.

Искренне Ваш, В. Ринат.

Перед прыжком я на автомате проверил подвесную, карабины и как руки дотягиваются до систем основного и запасного парашютов. Потом оглянулся и посмотрел на Антонио. Он нервничал и, отводя глаза, хлопнул мне по груди дважды ладошкой. Губы мои нарисовали в воздухе «с Богом», в следующую секунду я решительно шагнул в открытый воздух, который, пытаясь подхватить меня, быстро разогнал до пятидесяти метров в секунду. Раскинув в стороны руки и ноги, будто пытаясь объять необъятное, я радовался птицей и любовался пейзажем внизу, который тоже спешил ко мне навстречу. Всеми своими клетками я ощущал, насколько тот притягателен. Земля хотела обнять меня. Я уже предвкушал то самое острое ощущение, когда должен раскрыться парашют и тело мое зависнет в тишине, достигнув терминальной скорости, когда я смогу просто лечь на поток воздуха. Свист тишины в ушах превратился в один сплошной крик неба, когда яркая лампочка солнца неожиданно осветила в памяти истошный вопль маленькой Фортуны в испанском парке «Авентура» и ее лицо, искаженное капризом. Девочка непременно желала получить желтого цыпленка, которого я только что случайно выиграл в одном из аттракционов. Из ее чистых глаз катились отборные слезы.

– На! Воспитывай! – недолго думая, протянул я девочке игрушку. Та обняла ее, засветилась, и цыплят стало двое. Антонио, ее отец, в знак благодарности протянул мне открытую бутылку «испанской крови». Я глотнул вина, и мы двинулись к выходу. К жаркому солнцу на небе, от которого сильно хотелось спрятаться в тень или в море, прибавилось еще одно: Фортуна порхала от счастья впереди нас, мы втроем: я, Антонио и его жена Лара – брели, оплавленные жарой и вином, сзади. Тем летом я отдыхал с семьей моего лучшего друга на побережье Средиземного моря. В то время как мы разлагались на пляже, жена моя с сыном осталась дома. Несмотря на осень, климат в Испании в это время мне показался гораздо приятнее, чем в семье. Я видел разные семьи – счастливые и не очень, многочисленные и неполные, богатые и с низким уровнем жизни, с террасами для вдохновения и с тесными кухнями, где пространство было заставлено квартирными вопросами, – моя семья была без удобств. Причина, конечно же, лежала во мне. Она жила во мне своей личной жизнью и диктовала свои требования, она играла ту самую главную роль любой причины: причинять неудобства.

Номер в отеле был однокомнатный с балконом, с видом на соседний отель. Две двуспальные кровати и раскладушка. Я сразу же занял раскладушкой балкон, там и проводил все ночи под настольной лампой луны и скрипичную симфонию сверчков. После ужина в отеле Антонио и Лара, словно по договоренности, уединялись в номере, а мы с шестилетней Фортуной шли изучать окрестности, пройдя сквозь лавку, где я покупал для нее сладости, себе – бутылочку красного и хамон.

– Сегодня мы пойдем вот к той горе, видишь? – указал я ей рукой, когда мы вышли с Фортуной к побережью, которое переливалось праздными огоньками фламенко. Потом откупорил бутылку, понюхал и сделал хороший глоток. Красная магия враз погасила внутривенную жажду.

– На которой огни? – Девочка все еще надеялась, что я передумал.

– Да.

– Фу ты, так далеко. А она сама не может к нам подойти?

– Будь ты Мухаммед, она бы подошла, – взял я ее за руку.

– А это кто?

– Пророк.

– Пророк – это тот, кто предсказывает? – не останавливался поток ее мыслей.

– Да.

– Значит, как мой дедушка. Он тоже любит предсказывать футбол и погоду.

– Ну и как?

– По-разному, – сжала Фортуна крепче мою ладонь.

Мы шли медленно, наматывая на свои ноги набережную, которая, казалось, была бесконечна. Несмотря на быстро сползающие сумерки, народу на побережье не убавлялось. Люди шли, зеркально-заинтересованные своим отдыхом, и в одну, и в другую сторону. Фортуна уже отцепилась от моей руки и весело скакала по плиткам дорожки, наступая на избранные, то и дело подбегая ко мне за новой конфетой. Потом снова исчезала, позвякивая розовым рюкзачком. Я протягивал ей кулек, из которого она вылавливала очередную порцию допинга, и удалялась. Я же прикладывался к стеклу бутылки, делая небольшие глотки прекрасного испанского пойла. Рьоха была моей любимой женщиной в этот вечер.

– Ты не скучал? – наконец, устав прыгать по тротуару, спросила она и повисла на моей руке.

– Нет. Я не умею скучать, – свернул я с асфальта на песок, ближе к морю.

– Правда?

– Да.

– А меня научишь? Я жутко как скучаю, когда одна, – согласились ее ноги с изменением маршрута.

– Хорошо, – глотнул я вина.

– Сейчас? – улыбнулась она.

– Нет, вот когда тебе станет скучно, тогда и начну учить, – сел я на песок и стал снимать сандалии. Фортуна тоже последовала моему примеру.

В этот момент, оторвавшись от стайки людей, рядом с нами полуобнаженной кометой пронеслась женщина, взвизгнув тормозами голосовых связок, за ней мужчина. Вскоре он ее догнал и завалил на песок. Женщина смеялась о чем-то безудержно, пока он не заткнул ее смех поцелуем.