У меня нет слов. Просто нет слов. Именно тогда, когда он мне нужен больше всего, Рамон отключил телефон!

– Ты что-то хотела ему сказать, Венера?

– Да, – почти выкрикиваю я. – Что еду с ним! Но этот… эсдеринос выключил телефон!

Я зла. На него. На себя. На себя, потому что нужно было сразу идти ночью, как решила. Или вчера не быть такой категоричной. А теперь…

Я готова расплакаться от такой несправедливости, бесовы гормоны!

– Теперь я не успею, – всхлипываю расстроенно.

– На машине нет, – кивает Доминик. – По воздуху – можешь успеть.

Вертолет! Конечно. Как я могла о нем забыть? Доминик приобрел его, когда Чарли была на последнем сроке беременности. На случай, если они будут в Морийском лесу в то время, как супруге наступит время рожать. Чтобы можно было доставить Чарли в Крайтон в кратчайшие сроки. Насколько я знаю, друзьям он так и не пригодился, но мог выручить меня сейчас.

– Я велю его приготовить, – говорит альфа, – а ты пока оденься и попрощайся с Шарлин. Она расстроится, если ты сбежишь по-легорийски.

В ответ на мой наверняка полубезумный взгляд он добавил:

– Венера, вы все равно не взлетите раньше, чем через десять-пятнадцать минут. К тому же, ты босая и в халате.

А-р-р-р! Доминик прав. Сто раз прав. Я хочу отправиться на поиски дочери, хочу догнать Рамона, но мне еще нужен пилот и обувь. Обувь точно нужна. Пилот, конечно, нужнее, но…

В таком раздрае я несусь в свою комнату. От бега даже ноют швы, разойтись уже не должны, но я заставляю себя немного замедлиться. Совсем чуть-чуть. Если у меня откроется кровотечение, Доминик меня никуда не отпустит. Подозреваю, что и Перес меня с собой не возьмет. В комнате я натягиваю первое, что попадается под руку: вчерашний брючный костюм, удобные туфли на низком ходу. Надо бы взять сменную одежду, но я не знаю, куда мы полетим, и какая там будет погода. Поэтому сгребаю несколько комплектов нижнего белья, футболку, джинсы, вельветовую куртку, косметичку…

Чарли появляется в моей спальне вовремя и приносит дорожную сумку.

– Так и знала, что тебе это пригодится! – восклицает она: – А еще это.

Этим оказывается мой паспорт, который Рамон забрал из моей спальни в Вилемие и передал Доминику. Если честно, я думала, что осталась без документов. Но Рамон и это предусмотрел.

Чарли помогает мне все быстро сложить, и мы идем к площадке, на которой уже раскручивает свои лопасти небольшой вертолет. Сумку несем вместе, хотя она оказывается не настолько увесистой, тем не менее моя подруга настаивает на том, что тяжести мне сейчас носить не стоит.

– Тебе тоже!

– Поверь, Анхель весит раза в два больше, – отмахивается Чарли. – Он могучий волк, весь в папочку.

– Ты не злишься, что я так быстро улетаю?

– Хм, я конечно хотела, чтобы ты осталась дома, с нами, но я бы, наверное, больше на тебя разозлилась, реши ты действительно остаться.

Мои глаза округлятся.

– Почему?

– Потому что он твой истинный, который ищет вашу дочь. Я даже собиралась разбудить тебя утром, поговорить об этом.

– Что тебя остановило?

– Кто, – слегка краснеет Шарлин. – Доминик сказал, что нехорошо лезть в чужую личную жизнь. Он был настолько убедителен, что я почти поверила, что ему совсем не хочется сделать тоже самое.

– Почему ты считаешь, что ему хочется мне помочь?

– А почему он лично везет тебя в Крайтон? Конечно, он такой же как и я. Альфа, что с нас взять! Любим мы везде свой нос сунуть.

Я смеюсь и обнимаю Чарли так сильно, что она ойкает.

– Спасибо тебе, – целую я ее в щеку. – Спасибо за твою поддержку.

– Для этого и нужны друзья, правда? Напиши мне! Или позвони, как найдете ее.

Мое сердце пропускает удар.

– Если найдем.

– Когда! – настаивает Чарли, перекрикивая шум вертолета.

Я присоединяюсь к Доминику, закидываю сумку на заднее сиденья, а сама располагаюсь на соседнем. Быстро пристегиваюсь, надеваю защищающие от шума наушники, и мы почти сразу взлетаем. Сначала Чарли становится маленькой, потом их особняк, а после и поселение исчезает из вида. Мы летим над лесом, пролетаем над широкой рекой Ривермонт, над линиями шоссе. Мы летим так быстро, что я почти начинаю верить, что мы успеем.

Успеем же?

А если не успеем… Даже думать не хочу об этом. Где я потом буду искать Рамона?

И мне приходит в голову единственное, что я могу: снова воспользоваться связью истинных. Я всеми правдами и неправдами закрывалась от нее эти дни. С тех пор, как позвала Рамона в день свадьбы, но сейчас открываюсь. Не знаю, слышит ли он меня, но я прошу не улетать.

Прошу взять меня с собой.

Впрочем, только на эту связь и надежда. Потому что мы опаздываем на десять минут.

Обидно до слез, потому что мне казалось, что мы вот-вот успеем. Что должны успеть. Но просто кто-то полночи не спала, а потом, наоборот, спала слишком крепко. Но я смотрю сквозь стеклянную стену, как взлетает самолет, удаляясь в небо, и понимаю, что на нем вполне может улететь Рамон. Улететь на поиски нашей дочери.

Да что же со мной не так? Карма дырявая, или я просто каждый раз делаю не тот выбор? Что не так? Почему я не могла сказать, что подумаю? Или, например: «Постучись ко мне утром»? По-моему, эсдеринос в этой ситуации я. Точнее, эсдерина.

– Я узнаю, куда он отправился, – пообещал мне Доминик и ушел, а я опустилась на жесткое сиденье в зале ожидания. Опустилась, обхватила голову руками и занималась тем, что ругала себя последними словами. Доругалась до тех пор, пока мне вдруг не стал чудиться аромат Рамона. Тонкий, едва уловимый, но его я ни с чьим бы не спутала.

Он здесь сидел перед отъездом? Логичное предположение, но аромат не исчезал, а становился отчетливее. Тогда я вскинула голову и увидела истинного, идущего ко мне через зал. Точнее, уже подошедшего: пока я удивленно моргала, Рамон оказался на соседнем сиденье.

– Ты не улетел, – получилось с упреком. Но у нас с ним в последнее время без упреков не получалось общаться. – Почему ты не улетел? У тебя позже рейс?

Кровь ударила мне в лицо, и я почувствовала себя по-идиотски. Неужели он сказал мне неправильное время? Очередная ложь?

– Нет, – он качнул головой. – Пришлось пропустить наш коридор. До следующего, правда придется ждать два с половиной часа.

– Почему?

– Что – почему? Я услышал твой зов. Понял, что ты все-таки передумала.

Мы смотрим друг другу в глаза, так глубоко, что я не выдерживаю этого взгляда, отворачиваюсь. Гораздо проще смотреть на взлетные полосы. На серое, пасмурное, но бездождевое небо. Несколько месяцев назад мы улетели отсюда на острова, и я надеялась на все самое лучшее. А что сейчас?

– Почему тогда ты мне не ответил? Когда был на архипелаге.

– Я посчитал это последствиями горячки, а не твоей попыткой со мной связаться, – отвечает он серьезно.

– Попытками, – поправляю я. – Их было много.

– Теперь я внимательнее.

Рамон не пытается меня коснуться, но у меня возникает ощущение, что он поглаживает меня взглядом. Будто касается им. Я это чувствую кожей.

– Это ничего не меняет.

– Я уже понял.

– Я хочу найти дочь, и все.

– Я хочу найти ее не меньше твоего.

В этом мы точно заодно.

– И ты не отдашь ее Волчьему Союзу или кому-либо? – теперь я смотрю ему в глаза. Потому что мне очень важно узнать ответ.

– Никому и ни за что, – обещает Рамон так, что это похоже на клятву. – Она наша дочь. И будет с нами.

– Даже если мы будем не вместе?

В его глазах темнеют, он сжимает челюсти, но отвечает уклончиво:

– Давай для начала найдем ее.

Я в общем-то с ним согласна: только это сейчас и имеет значение.

– Пойдем, – он подает мне руку. – Сообщим остальным, что ты летишь с нами.

– Остальным? – хмурюсь я в замешательстве, но тут необходимость у Рамона отвечать отпадает, потому что в конце зала я вижу Доминика с Хантером и Алишей.

– Они тоже летят?

– Да, когда Хантер узнал, что мы отправимся на архипелаг Джайо, то предоставил в мое полное распоряжение свой частный самолет. С одним условием – он тоже полетит.