- А разве вы тоже были там?
- Все ведь не могут быть академиками. Но мы стоим друг друга.
- Я работал, - неожиданно для себя сказал Кедрин и протянул Велигаю карточку с расчетами.
Глаза Велигая на секунду стали жесткими, но взгляд привычно скользнул по расчетам. Потом он протянул руку и взял у Кедрина карточку.
- Ты уже сообщил?
- Шел на связь.
- Беги. Остальное потом. - И крикнул уже вдогонку: - Седов в тебе не ошибся!
"Ты, кажется, тоже" , - подумал Кедрин, но это мельком, потому что он бежал, неся в руках ставшую бесценной карточку с расчетами, в которых была разгадка природы запаха, а значит - победа над ним!
Возвращаясь в институт, к Велигаю, Кедрин подумал, что полгода назад он, сделав подобное открытие, вероятно, ощутил бы себя на десятом небе и был бы горд, как петух. Он и сейчас чувствовал радость в душе. Но это было совсем другое - это была другая радость, радость не просто за себя, а за то, что он сделал нечто важное и нужное для других.
Кедрин застал Велигая в той самой лаборатории, где встретился с ним впервые в день смерти Андрея. Там все было, как прежде. Будто что-то могло измениться оттого, что в кресле Кедрина сидел другой человек.
Едва Кедрин вошел в лабораторию, Велигай, сидевший, как и тогда, в кресле рядом с вычислителем, обернулся и знаком попросил его пройти и сесть в кресло у стола.
Прошло, наверное, более часа, прежде чем вычислитель закончил работу. И все это время Кедрин думал: "Какими же теперь должны стать скваммеры, как удержать в пластмассе радикал, выбиваемый неизвестным излучением?" Неизвестным для него, но, может быть, не для Велигая. Ведь неспроста он то появляется на спутнике, то вдруг оказывается на Земле. Вероятно, Велигай и занимается проблемой новых скваммеров. "Вот когда приходится пожалеть, что у нас, в Приземелье, нет своих вычислительных центров!"
- Да, жаль... - незаметно для себя проговорил Кедрин.
- У нас там тоже будут свои вычислительные центры. И скоро... - сказал Велигай, подходя к Кедрину.
- Пожалуй, вы знаете, о чем я думал все это время?
- Это несложно - о скваммерах.
- Верно. И что вы думаете?
- Я думаю, что скваммеров не будет. А вы что думаете, Кедрин?
- Лететь на спутник.
- Тогда нам по пути.
- Кстати, Велигай, как вы считаете, мне здорово влетит за нарушение... за то, что работал?
- Боитесь?
Кедрин вздохнул:
- Да.
Велигай рассмеялся и похлопал Кедрина по плечу так, как здороваются по пути на смену монтажники.
- Тогда я попрошу, чтобы добавочный срок наказания разложили на нас обоих.
Они вышли из института.
Велигай тяжело влез в лодку, уселся и подождал, пока Кедрин сел рядом. Затем дал команду автопилоту.
- Скажите, Велигай... Вот там будут свои вычислительные центры. Будет стопроцентная гарантия. Да?
- Да.
- Но ведь это значит, что рано или поздно строительство и Длинных кораблей придется передать машинам.
- Да. Когда корабли пойдут однотипными сериями... Но они пойдут однотипными сериями.
- Чем же тогда Приземелье будет отличаться от Земли?
- Разве что природой. Но ведь это еще надо сделать, Кедрин,.
- Да. Машины будут вытеснять нас, а мы...
- Нет, мы не будем убегать от них. Все-таки командуем-то мы и всегда будем командовать. Мы будем всегда опережать их и уходить все дальше. Туда, где еще не могут эффективно работать машины. Туда, где может только человек...
- Но в конце концов...
- А конца не будет, Кедрин, - сказал Велигай. - Мир бесконечен, к счастью... Ох, еще сколько работы для человека! А теперь дай мне поразмышлять. Мне трудно думается при ускорениях и в невесомости - неудачный организм... А сейчас полтора часа самого лучшего времени для размышлений: полет в сумерках...
- Я подожду, - согласился Кедрин. - Это хорошо: полет в сумерках...
В сумерках зажигались звезды. Лодка мерно тянула в своем лодочном эшелоне, автопилот пощелкивал и помигивал цветными огоньками. За прозрачным куполом зажглись опознавательные огни, на пульте засветился экран локатора,
Кедрин и сам .задумался. Итак, в скваммерах запах объяснен. А тогда, в спутнике? Разве там была поблизости схожая пластмасса?
Да, была. Иллюминатор в крышке резервного люка.
А откуда берется это излучение? Что это за излучение?
Это пока не известно. Как всегда, установление, каких-то фактов порождает новые вопросы, возникает потребность объяснить новые факты. И так без конца...
"Ничего, - подумал Кедрин. - Во всяком случае, объяснение одного факта я им везу". Пожалуй, срок наказания ему не уменьшат. Это такой народ монтажники...
И Ирэн. Все равно без нее он не может. Он готов сказать это всем и каждому. Если бы не она, он так и остался бы на Земле.
- Да, - негромко сказал Велигай.
- Вы... следите за моими мыслями?
- Немного, - сказал Велигай.
- Тогда скажите, бывают ли полосы несчастий?
- Сформулируй точнее...
- Одно несчастье за другим. Что это значит? Люди страдают от этого запаха. Гибнет, как бы то ни было, но гибнет Слава Холодовский, а еще до этого летит реактор у Лобова. Почему такая система?
- Полоса несчастий, гм... - пробормотал Велигай. - Давнее определение... Я думаю, что это означает наш очередной шаг вперед.
- Почему?
- Потому, что когда вы входите в темную комнату, вам еще не ясно, на что там можно наткнуться, обо что ушибиться, что опрокинуть на себя. Это станет ясно, если зажечь свет. Но чтобы зажечь свет, надо войти в комнату. А она темна, и тот фонарик, которым мы ее предварительно освещаем, нам помогает не всегда. Ну, и мы натыкаемся на что-то...
- Но ведь явления совершенно разные, и все же...
- Явления одного порядка, - задумчиво сказал Велигай. - И то и другое влияние неизвестных излучений. Реактор у Лобова полетел, вернее всего, потому, что автоматика вышла изпод контроля. Вам не надо рассказывать, сколь тонкой была настройка этих автоматов. Кстати, это наша вина - всегда надо предусматривать и неизвестные сегодня факторы, мы это иногда упускает из виду. Вот такой фактор и вмешался, очевидно...
- Я понимаю, кажется. Излучение проникло через защиту их реактора пластик...
- Может быть, и не проникло. Механика могла быть и вашей, той, что вы рассчитали. А автоматика работала в вакууме, и он тут мог нарушиться. Впрочем, - сказал Велигай, улыбаясь, - это лучше объяснит другой монтажник...
