Он оглядел каюту. Собирать было нечего - люди приходили и уходили налегке. Взглянул на часы. Ежедневный корабль на планету уйдет через час.

Кедрин шел по пустынному коридору. Очередная смена - его смена готовилась к выходу в рабочее пространство. Только скваммер No 283 останется в зале. Ничего, выздоравливает Кристап.

Единственным, кто попался Кедрину по дороге в порт, был Герн. Он цепко ухватил Кедрина за рукав.

- Слушайте, - сказал он, поглядывая на Кедрина с некоторым подозрением. - Вы, по-моему, из этих... Ну да, это же вы заметили ту странную вспышку. А? Так вот, Седов прав. Расстояние между Трансцербером и кораблем сократилось больше, чем следовало. Что все это значит?

- Что?

- Я не знаю. Просто не знаю. Я многого не знаю. Например, зачем Гур забрал меня лучший астролокатор.

- Да, он просил поблагодарить за антенну.

- Антенну? Если бы! Астролокатор! Острейший! Он захватил его, этот разбойник, этот космический пират, этот Гур. Благодарность, а? Как вам нравится? И знаете что? Я подозреваю, что это именно он забирает всю энергию, так что временами не хватает не только на освещение - не хватает на радиотелескопы! Правда, ненадолго. Зачем это, я знаю? Я же говорю, что я ничего не знаю! Зачем ему, например, точно знать место Трансцербера? Фантазии... А я знаю только, что надо будет скорее закончить корабль.

- Скорее, - сказал Кедрин и вдруг рассердился. - Скорее будет тогда, когда работать будут автоматы. Они не будут гибнуть, их не надо будет спасать. Вот и все!

- Летать всегда будут люди, - строго ответил старик. - Это их привилегия - летать. То, что требует мужества, всегда будут делать- люди. Автоматы не обладают мужеством. Они руководствуются программой - хотя бы они составляли ее сами для себя, но программа остается программой. А делать сверх программы способен только человек. Какой же вы монтажник, если не понимаете этого?

- Я был плохим монтажником, - сказал Кедрин. - Был, ясно?

- Ага, - сказал Герн. - Тогда извините. Счастливого пути, да.

Он медленно поклонился, но глаза его смотрели мимо и улыбка была лишь данью вежливости;

Кедрин вышел в вестибюль перед посадочным шлюзом. Здесь было тесновато. Монтажники находились и здесь, потому что спутник давно уже был тесноват и места для компаний не хватало. Посадки еще не было, и Кедрин уселся с независимым видом.

- Кто боится запаха, - говорил один монтажник, - пусть идет к Косте на закалку. В его лаборатории трудно выдержать три минуты, но и одной достаточно, чтобы стать невосприимчивым на всю жизнь ко всем и всяческим запахам.

- Я бы делал скваммеры из твоей шкуры. Она такой толщины, что уж не пропустит никакого запаха.

- Кстати, насчет шкур: у Ирвинга в каюте на полу такая шкура, что люди, заходящие к нему впервые, пугаются и просятся скорее на Землю.

- Почему на Землю?

- Там тигры давно не кусаются и даже у носорогов прелестный характер...

- Между прочим, именно Ирвинг изобрел способ полета пятками вперед. Он говорит, что это предохраняет голову.

- Но это лишь для тех, - сказал Ирвинг, - у кого есть голова.

Кедрин сидел и грустно улыбался. Веселые мальчики! Эти - из недавно пришедших. Для них пока еще кругом романтика. А он, Кедрин, здесь уже почти два месяца и знает, что к чему...

Объявили посадку. Пилот появился из раскрывшегося переходника. Его лицо было знакомо, хотя раньше оно не было таким холодно-суровым.

- Привет, Сема! - сказал Кедрин. .

- Салют! - сказал Сема.

- Вы теперь на приземельских?

- Что же, я должен всю жизнь летать на глайнерах? - спросил Сема. - Я на приземельских.

- А тот пилот?

-.Не летает. На Земле.

- Его тогда действительно лишили?

- Его?.. Хотел бы я... Он готовит себе экипаж.

- Ага, - сказал Кедрин. - Можно садиться?

- Сделайте ваше одолжение, - сказал Сема. Кедрин шагнул в переходник. Гур нагнал его уже в салоне. Он протянул Кедрину маленький пакетик.

- Вот, возьми... на память; Я снял для тебя копию с записи Холодовского.

- Зачем?

- Прочитаешь на планете, когда будет время и настроение...

- Спасиб... - рассеянно сказал Кедрин.-Ты видел Герна?

- Да.

- Он тебя не убил?

- Хотел. Но я его обезоружил: спросил, из какого пластика была защита автоматики в реакторах "Гончего Пса". При неожиданных вопросах Герн теряется, и я успел сбежать. Кстати, а ты не помнишь, какой пластик?

- Никогда не знал.

- Жаль. Впрочем, я узнаю. Думаю, что это был пластик "К-178"... - Он хитро прищурился.

- Ну и что?

- Ничего. Итак, расстаемся да месяц?

- Не знаю...

- Зато знаю я. Ты попрощался?

- Что? А...

Кедрин умолк. Гур сказал:

- Ничего, грустящий друг мой... Воистину прав был кто-то, сказавший: "Если бы бури в пространстве были столь же преходящи, как в любви, не было бы ничего приятнее полетов..." Кто это сказал?

- Не знаю, - буркнул Кедрин.

- По-моему, опять я. Или иной классик, но это неважно...

Прозвучал сигнал окончания посадки. Кедрин поднял глаза.

- Скажи ей, что...

- Нет уж, - усмехнулся Гур. - Это ты сделай сам... Через месяц или раньше...

Когда люк корабля вдвигался на место, Кедрину показалось, что из зала донесся веселый голос:

- Или раньше...

XVII

Капитан Лобов - там, на орбите Трансцербера, - сидит в своем кресле за пультом и думает. По старой привычке руки его лежат на пульте, но сейчас эта привычка ни к чему и пульт ни к чему - управлять нечем. Нервы сохранились, но вот ног у "Гончего Пса" нет.

Управлять нечем. Но все остальное в таком возмутительном порядке, что ни экипажу, ни пассажирам делать нечего. Наблюдения над Ахиллесом ведутся, и он подступает все ближе, и снова на какое-то время скорость сближения увеличилась, а потом стала прежней, но ничего не стало от этого понятней. И к людям все чаще приходят мысли: "Земля не успеет. Не может успеть. Земле нужно еще больше месяца, а здесь Ахиллес догоняет, он уже наблюдается визуально - пока как яркая точка, но скоро она обретет линейные размеры, затем ее можно будет наблюдать и без помощи оптики, а потом..."

И люди думают о том, что будет потом... А капитан Лобов думает о том, как бы сделать, чтобы они не думали.

Обстоятельства приходят ему на помощь. Приходят в негодность термоустройства одного из отсеков - жилого. Морозец хорош зимой на Земле, но не сейчас и не на орбите Трансцербера. Все люди немедленно мобилизуются на ремонт термосистемы. Причины аварии неизвестны - еще вчера все было в абсолютном порядке. "Но аварии всегда случаются неожиданно,- утешает капитан Лобов.- Ничего, это не так страшно. Поработаем как следует дня два - и все будет в порядке".