Интересно, а здесь на свадьбах принято танцевать? Не представляю, как я буду двигаться во всех этих слоях.

– Тут многое будет зависеть от нашей новобрачной, ваше сиятельство, – с видом знатока заявила впихнувшаяся следом Татьяна, словно каждый день выходила замуж.

Ну или как минимум по выходным и праздникам.

– Первая брачная ночь очень важна.

Начинается…

– Пусть в тебе нет магии, но, как ты сама сказала, женской красотой Многоликий тебя наградил щедро, моя голубка. Вот и пользуйся этим.

Я скорее воспользуюсь подсвечником, чтобы отвадить кое-кого от супружеской постели.

Стоило об этом подумать, как по телу побежали мурашки. Даже без всяких наказов нищенки я не собиралась спать с незнакомым мужчиной, а уж если от этого будет зависеть мое возвращение домой…

Нет, Андрюша, никаких тебе сегодня десертов.

И во все последующие ночи тоже.

– Очаруй его своей нежностью и чистотой, – продолжала тем временем трещотка. – Лаской пригрей и…

Вяземский поморщился:

– На эти темы следовало говорить раньше, Татьяна. Без меня. Давайте лучше помолчим.

Продолжайте, князь, в том же духе, и мы с вами почти подружимся.

Недовольно поджав губы, болтушка умолка. Зато нарисовалась другая. С появлением Чета в карете стало совсем тесно. Остальным-то без разницы – они его не видели, а князь к тому же и не чувствовал. И бровью не повел в его сторону.

– В общем, Машка, гостей море, – устроившись между князем и Татьяной, сказал чертяка. Хвост умостил у «тетки» на коленях и теперь флегматично им дергал, постукивая по ее юбке и продолжая вводить меня в курс дела: – И зевак возле храма тоже собралось немеряно. Все шепчутся, тебя обсуждают, лапонька.

– А жених? – не сдержавшись, проронила я, а почувствовав на себе сразу два взгляда, добавила: – Жених уже там?

– Должен быть, – ответил князь.

А Чет подтвердил мои худшие опасения:

– Пунктуален, шельмец. Уже в храме. Гостей встречает, вежливыми речами умасливает. А что ему еще остается делать? Быть главой рода – это тебе не в куклы играть. Император с семейством тоже прибыли. Почетные места заняли, ждут тебя.

Охренеть что получается.

– А Игорь… цесаревич… тоже будет?

Вяземский после моих слов гордо выпятил грудь:

– Это большая честь для нас, Софья, быть одаренными монаршей милостью и вниманием.

– В первом ряду сидит паскудник, – влез с уточнениями хранитель. – Сидит и ухмыляется. Радуется, что не ему досталась божественная кара в твоем лице, Машка.

За божественную кару я украдкой показала Чету кулак и, откинувшись на подушки, прикрыла глаза.

Итак, что у нас на повестке дня? Терпеть семейку Воронцова, терпеть венценосного урода, выйти замуж против воли …

И как тут прикажете оставаться спокойной?

Его императорское величество расстарался на славу. Торжество в Пламенном вечером, днем – венчание в главном храме… Гостей было столько, что у Андрея уже в глазах чернело от злости. Он так и видел, как за фальшивыми улыбками и приторными пожеланиями счастья скрывается насмешка и злорадство.

И ведь не развернешь их и не велишь убираться.

Некоторые хотя бы пытались скрывать свои чувства. Например, матушка. Несмотря на то, что так и не смирилась с женитьбой сына на пустышке, ее сиятельство вела себя достойно: дарила приглашенным радушные улыбки и свое внимание. Хоть каждая такая улыбка давалась ей непросто.

Другие же участники спектакля (так про себя окрестил Андрей эту женитьбу), такие, как Игорь, намеренно выставляли напоказ свои чувства и мысли.

– Поздравляю, князь! – приблизившись к нему, сказал наследник. – Не знаю, с чем, правда, но раз все так делают…

Цесаревич усмехнулся и по-дружески похлопал его по плечу, хоть даже смутно не был знаком с понятием дружбы.

За последнюю неделю Андрей не раз в этом убедился.

– Наверное, весь в предвкушении брачной ночи? – продолжал насмешничать наследник, не то пытаясь вывести Воронцова из себя, не то просто находя в отчаянье друга какое-то изощренное удовольствие. – Расскажешь потом, какая она в постели?

Его высочество собирался уже отойти, наверняка решив, что достаточно потрепал нервы несчастливому жениху, но Андрей схватил его за руку, заставив обернуться.

– Твои действия привели к этому, и тут уже я ничего не могу сделать. Но я не позволю оскорблять свою невесту и будущую жену. Один косой взгляд в ее сторону, одно неверное слово, и будем стреляться. Или я вызову тебя на бой стихий.

Лицо цесаревича перекосилось от злобной усмешки:

– А что дальше? Верная казнь?

– Пусть и так, – невозмутимо отозвался Андрей и так же холодно продолжил: – Но ты ее уже не увидишь, потому что к тому времени будешь гнить в могиле.

Разжав пальцы, Андрей нарочито низко поклонился, делая вид, что выражает цесаревичу свое почтение. Вот только презрение в его глазах яснее ясного давало понять, что он думает о наследнике Российской Империи.

Хмыкнув, Игорь отошел от князя, но надолго Андрей в одиночестве не остался. Приглашенные продолжали прибывать, жаждали его внимания, и колдуну уже начало казаться, что в храме скоро не останется свободного места. Невесте придется продираться к нему, орудуя локтями и каблуками.

Эта мысль заставила улыбнуться, как и предвкушение скорой встречи. Несмотря на то, что все его естество противилось этому союзу, Андрей не переставал думать о Софье Вяземской. Ругал себя за эту слабость, злился и вместе с тем… хотел ее увидеть.

«Кажется, я начинаю сходить с ума», – подумал князь и заставил себя улыбнуться, принимая поздравления от очередной супружеской пары, которой никогда прежде не был представлен.

Как и многим другим здесь собравшимся.

– Ваше сиятельство… – раздался из-за плеча тихий вкрадчивый голос с легким брусским акцентом.

Андрей обернулся.

– Все вас поздравляют и, наверное, мне тоже стоит… но… – Незнакомец (а Андрей раньше точно его не видел) грустно улыбнулся. – Мое сердце скорбит по такому славному древнему роду, как ваш.

– Вы не на похоронах, – наверное, резче, чем следовало бы, заметил князь.

– Уверены? – тихо поинтересовался мужчина. Пожилой, с залысинами и глубоко посаженными глазами, он скользил по жениху сочувствующим взглядом и скорбно улыбался. А потом еще и принялся горько вздыхать: – Не те уже времена, совсем не те… Раньше цари-батюшки пеклись о сильных колдовских родах, о наследии России, а сейчас… Уничтожают, растаптывают будущее такой славной земли…

– Вы бы поосторожнее с такими речами, сударь, если голова дорога. И, к слову, вы не представились. – Андрей требовательно посмотрел на собеседника.

– Голова дорога, но сердце от этого болеть не перестает, – проигнорировав последние слова князя, сказал мужчина и поклонился. – Не буду более отнимать у вас время. Просто знайте, что даже из безвыходной ситуации можно найти выход. И не всегда стоит слепо следовать воле правителей…

– Андрей!

Его сиятельство оглянулся на окликнувшего его Шуйского, и незнакомец, не теряя времени, поспешил затеряться среди гостей. Андрей не успел его задержать, да и не знал, стоило ли.

Последнее, что ему сейчас было нужно, – это принимать странные советы от странных незнакомцев.

– Готов к новому этапу своей жизни, дружище?! – Алексей широко улыбнулся и сердечно пожал другу руку.

– Я бы сказал, настроился, – обтекаемо ответил молодой мужчина.

А в мыслях добавил:

«Но так и не смирился».

Подавшись к нему, Шуйский с хитрой улыбкой поинтересовался:

– А как обстоят дела с моим чудо-решением? Надеюсь, на него ты тоже уже настроился?

Андрей нахмурился и качнул головой. Зелье, презентованное Шуйским, он отдал на проверку знакомому зельевару, хоть и не верил, что несколько капель снадобья, пусть и чудодейственного, как утверждал адъютант цесаревича, смогут решить его проблему.

Нет, это было бы слишком просто.