<p>
Беспокойная профессия.</p>
<li>
Будни Егора.</li>
<p>
</p>
<p>
Инструктажная комната управления Службы Хронопереноса Российской Федерации. г. Воронеж. 4 августа 2324 г, 09.42 по московскому времени.</p>
<p>
- Сазонов, долбанный герой! Летишь завтра, и летишь один – Петренко, твой грёбаный напарник, еще на учёбе. По этому!!! Никакой самодеятельности, только долбанное, за ногу его поперёк, наблюдение!!! Одиночный выход на поверхность запрещаю! Нет, запрещаю! Любое отклонение от «Кодекса уполномоченных..» запрещаю!!! Всё, иди… И пса своего сюда больше не води, третий раз напоминаю!!. Вали уже отсюда!!! Удачи!!</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
1469 год от Рождества Христова. Приднепровские степи.</p>
<p>
С наступлением темноты небольшая группа кочевников, сопровождавшая невольников, вышла к вытоптанному конскими копытами берегу небольшой речушки. Кочевники, остановив своих низкорослых лошадок, осмотрелись, спешились, и отправив в степь двоих всадников помоложе, начали оборудовать стоянку и организовывать водопой лошадям. Пленники, сбившись ближе друг к другу, обессилено попадали на траву</p>
<p>
Рослый крымчак что-то громко произнес на своем наречии, от чего суетящиеся рядом с ним кочевники громко засмеялись, глумливо поглядывая на связанных и обессилевших пленников.</p>
<p>
Молодой Юсуф, отвязав от седла шкуру и прихватив свой лук, взял у костра лепешку и пошёл сторожить коней. Проверив, что все они стреножены, Юсуф лёг на подстеленную шкуру и свернулся калачиком. Парня изрядно морозило, не смотря на то, что сумерки только начали сгущаться и степь еще не остыла. Гудела голова, навалилась слабость, тело нестерпимо чесалось.</p>
<p>
Полторы недели назад, его, как одного из самых молодых, отправляли на разведку, на торг. Вместе с двумя парнями постарше, они ходили по торгу, приценивались и приглядывались. Там они и увидели старого грека с женой и молодой девушкой в повозке. Выследив повозку, этим же вечером, они втроем сходу убили грека и его жену. Грек что-то успел крикнуть про страшную болезнь, которая их покарает, но тут же забулькал ловко разрубленным горлом. А потом они занялись дочерью. Девочка выглядела очень бледной, всё обессилено лепетала что-то, почти не сопротивлялась. Потом был грабёж, хотя грабить в повозке старого грека, было считай что нечего. Так как старшие, отправляя их на торг, настрого запретили на кого-либо нападать, брать с собой девочку не стали. Вернувшись в степь, они отчитались старейшинам об увиденном на торге. Про то что они сделали с семьёй старого грека они умолчали. А потом Юсуфа отправили в Кафу, вести рабов на рынок. Вот только пару дней назад Юсуф почувствовал себя не хорошо… Измученный дорогой и болезнью, юноша провалился в беспокойный сон. В тяжком сне-бреду он видел перед собой полные слёз глаза той самой девушки – гречанки, и странную сыпь на её обнаженной груди..</p>
<p>
Один из воинов кинул сидящим невольникам сморщенный кожаный мешок с остатками воды. Значит, даже напиться из реки пленникам не дадут, разве что утром. Агафон дождался своей порции затхлой, пропахшей мокрой шкурой воды, жадно напился. Потом он связанными руками дотронулся до головы, где перевязанная тряпицей пульсировала болью рана. В прочем, рана уже затянулась, и надоедливый звон в ушах постепенно исчезал. Уже два дня, как почти перестала кружиться голова, и мысли перестали путаться. . Долог путь до проклятой Кафы. И что дальше ждет – одному Богу ведомо. Агафон в который раз вспоминал тот проклятый день, когда он стал вдруг чьим-то пленником…</p>
<p>
К своим 27 веснам он стал счастливым мужем и отцом троих сыновей. Работы он не боялся, справил избу, земля кормила, дети росли. Суженая, под стать ему, непокладая рук тянула не богатое, но крепкое хозяйство. Родители были еще здоровы, и были живы. Были. Сейчас от зажиточной деревеньки остались лишь угли. Много лет родимый лес не выдавал, укрывал от набегов жадных до чужого добра и пленников узкоглазых и низкорослых кочевников. И вот в этом году не свезло. Когда его Евдокия испуганно толкнула в бок среди ночи, и Агафон услышал вдруг удары железа о железо и протяжный крик от соседней избы, сон вмиг улетучился. Он выскочил в чем был в сени, схватил топор и выбежал на улицу. В ограде, уже как у себя дома, расхаживали незваные гости в одежде из шкур, которые, радостно ощерившись, кинулись на хозяина. Еле отбив топором кривой меч, оттолкнул замешкавшегося врага, сходу рассек ему грудину. Второй отпрянул в сторону, заверещал что-то, но топор Агафона в тот-же миг с размаху обрушился на его голову. За спиной раздался шорох, удар по затылку и свет померк...</p>
<p>
</p>
<p>
Орбита Земли. 6 августа 1469 г., 00.27 по корабельному времени. </p>
<p>
Пилот-уполномоченный Егор Сазонов сверился с часами, сел в кресле поудобнее, и начал сканировать поверхность земли. Задание, выведенное на планшет, требовало обеспечить наблюдение за группой кочевников и их пленниками, которых они радостно сопровождали в направлении Крыма. Координаты и примерное время прохождения отряда, или скорее шайки разбойников с пленниками, уже были в задании – группа предварительной разведки Управления уже отработала свой хлеб. Осталось доразведать, составить план перехвата, и собственно, акция. Современный Егору Сазонову мир требовал новых людей. Новых генов. Желательно чистых, без примеси мутаций от ядерных катаклизмов 20-22 века. Дорого они обошлись человечеству…</p>
<p>
На акцию давали усиление. Как минимум еще два корабля, таких же, как у Сазонова. А иногда еще и взвод мобильной пехоты. Но это всё потом, сейчас только нужно зафиксировать точное количество комбатантов и пленников, рассчитать примерное место следующего привала, и назад, в Управление, утверждать план. Рутина, скука.</p>
<p>
Егор нашел наконец своих «клиентов» и включил визуальное наблюдение, выкрутив увеличение почти на максимум. На мониторе, в поздних густых сумерках, отчётливо светились теплоконтрастные цели – и сидящие у костра разбойники, и лежащие без сил пленники. Двое дозорных, высланных кочевниками «на фишку» тоже были хорошо видны в стороне от лагеря. Ну и лошадки кочевников тоже. Как на ладони.. </p>
