И тут вдруг все разом бросились к Копре. Вьетнамцы хватали ее за руки, дергали за одежду и едва не свалили на землю. Все это напоминало какую-то жуткую оргию.

– Я! Я! Я ел! Возьмите меня в Америку! – кричали все наперебой.

– Сэм! – позвала Копра своего продюсера, отбиваясь от наседавшей толпы. – Наш план не сработал. – И вдруг она исчезла из виду. Земля при этом содрогнулась.

Сэм застонал. И позвал на помощь.

Лагерные охранники подбежали к толпе и оттащили вьетнамцев от Копры Инисфри. Она лежала в грязи, как выброшенный на берег кит. Лежала совершенно неподвижно.

– Копра! Копра! С тобой все в порядке? – испуганно воскликнул Сэм.

– Сэм, я не могу подняться.

– Что у тебя болит, детка?

– Ничего у меня не болит, говнюк! Я просто не могу встать. Помоги мне.

– Жди меня здесь, – скомандовал Сэм.

– Не бросай меня в таком положении. Мне нужно крепкое плечо, на которое я могла бы опереться. Только встать на ноги – а дальше я сама справлюсь.

– Пойду посмотрю, нет ли тут подъемного… То есть, я хочу сказать, нет ли тут в лагере каких-нибудь крепких парней, – пообещал Сэм.

Копра Инисфри лежала в грязи и на чем свет стоит ругала своего продюсера. И тут к ней подошел невысокий жилистый вьетнамец.

– Меня зовут Фонг, – сказал он.

– Не приставай ко мне, если только тебе не пришлось перенести операцию по изменению пола и ты теперь хочешь рассказать об этом американскому народу.

– Вы с телевидения?

– Забудь об этом. Лучше помоги мне.

– Подождите.

– О Боже, а что мне еще остается делать? – спросила Копра, обращаясь к небесам.

Вьетнамец куда-то исчез. Но вскоре вернулся и притащил плоский круглый камень. Поднял курчавую голову Копры и просунул камень ей под шею.

– Бывают подушки и помягче, – ворчливо заметила Копра.

– Я еще не кончил, – отозвался Фонг.

Он опустился на колени, причем голова Копры оказалась у него между ног. У Копры промелькнула дикая мысль, что это какой-то экзотический азиатский сексуальный ритуал. Она разинула было рот, собираясь закричать, но потом вспомнила, что последнее время ей за секс приходилось платить. Оставалось закрыть глаза и надеяться на лучшее. Может быть, если он ее изнасилует, она попадет в программу Донахью и покажет этому засранцу, чей рейтинг выше.

Вьетнамец одной рукой приподнял ей голову, и Копра почувствовала, как прохладный камень скользит между землей и ее спиной. Некоторое время ее голова покоилась на коленях мужчины, а всю ее переполняло восхитительное чувство ожидания сексуальной близости. Вьетнамец взял Копру за плечи и изо всей силы толкнул. Одновременно с этим ногой он протолкнул камень Копре почти до копчика, и Копра неожиданно для себя самой почувствовала, что сидит.

– Недурно, – похвалила она Фонга. – Я бы могла найти работу для такого смышленого парня, как ты.

Фонг встал и взял Копру за руку.

– Внимание! – сказал он.

– Подожди. Не все сразу. Дай мне сначала перевести дух. Я устала. У-уф!

– О’кей, – согласился Фонг и присел рядом с Копрой на корточки. – У меня есть доказательство.

– Что? – осведомилась Копра, поправляя то, что один из модных журналов назвал “Последним писком причесок в стиле "афро"”.

– Доказательство пропавших без вести.

– Молодец, – похвалила его Копра.

В этот момент прибежал Сэм Спелвин. За ним – трое рослых молодых людей, весьма похожих на культуристов.

– Копра, я привел помощь.

– Поздно. Тонг уже помог.

– Фонг, – поправил ее Фонг, вскочил на ноги и поклонился Сэму. – У меня есть доказательство пропавших без вести.

– Ты слышала, Копра?!

– Ну да. И что с того?

– Пропавшие без вести! Ведь это же одна из самых горячих тем! Ты же сама в прошлом году сделала о них две передачи.

– Правда? Какие именно?

– Ты что, не помнишь? О близнецах американских военнопленных и о женах американских военнопленных, которые изменяют своим мужьям.

– Так ведь это военнопленные. А этот парень говорит о пропавших без вести.

– Военнопленные, пропавшие без вести – одна и та же разница. То есть никакой.

– Почему мне никто не сказал этого раньше?! – возмутилась Копра. – Можно было вместо двух сделать четыре передачи. Я бы снова пригласила в студию тех же гостей, но говорила бы не о военнопленных, а о пропавших без вести. Тогда бы нам не пришлось делать эту хренотень о людях, трахающихся с рыбами.

– Да ничего страшного, Копра, девочка. Давай послушаем, что нам скажет этот парень. – И Сэм обернулся к Фонгу. – Так у тебя есть доказательство?

– Да, доказательство пропавших без вести. Хотите посмотреть? Возьмите меня в Америку. Я покажу.

– Покажи нам сейчас. А потом мы возьмем тебя в Америку.

– О’кей, – согласился Фонг и начал расстегивать рубашку.

– Эй, оставь в покое рубашку! – осадил его Сэм Спелвин. – Нас не интересуют вьетнамские культуристы.

– У меня доказательство. Я покажу, – пояснил Фонг. Он стянул с себя рубашку и повернулся к Сэму и Копре спиной.

Спина его была покрыта пленкой, со всех четырех сторон приклеенной к коже серебристой клейкой лентой. Пленка висела свободно и колыхалась, когда Фонг шевелился.

– Что это? – удивилась Копра.

– Я приклеил к спине, когда попал в лагерь. Чтобы защитить. Сейчас сниму. Вы посмотрите.

Сэм пожал плечами.

– Ладно, попробуем, – согласился он и принялся отклеивать ленту. Фонг тихонько стонал от боли.

– О Боже, я этого не вынесу! – запричитала Копра Инисфри и закрыла лицо руками. В громадных лапищах исчезло не только лицо, но и вся голова с последним писком причесок в стиле “афро”. – У него там, наверное, какая-нибудь гнойная рана.

– Подумай получше, – произнес Сэм Спелвин. Он уже отклеил пленку и внимательно разглядывал спину Фонга. Копра тоже отважилась взглянуть.

И тут случилось то, что потом стало предметом долгих разговоров в кулуарах телестудии. Копра была настолько ошарашена увиденным, что, не отдавая себе в этом отчета, встала на ноги без посторонней помощи. Она схватила Фонга в охапку, развернула его лицом к себе и так яростно поцеловала, что чуть не сломала ему передние зубы.

– Фонг, дитя мое, ты едешь в Америку.