Обогнув холм, поросший небольшим лесом, мы выехали к широкой реке, на пологом берегу которой среди высоких елей притаился охотничий домик. Часть владений Сарматов. Сейчас он пустовал.

Вайт, который следовал за нами, ринулся вперёд и принялся гавкать, распугивая птиц. Я придерживаю поводья, настораживаюсь. В следующий миг среди зарослей показывается и сам зверь. Волк. Он смотрит в мою сторону, Ветер подо мной волнуется и начинает пятиться.

– Тише, приятель, – успокаиваю его.

Серый хищник, сверкнув желтыми глазами, скрывается в чаще, даже не отреагировав на лай ротвейлера.

Ветер успокаивается, как и пёс. Хмыкаю и поднимаю взгляд, осматривая верхушки деревьев. В этих местах когда-то кипела жизнь, трудилось много работников, паслись лошади, а сейчас всё зарастает и превращается в дикие чащобы.

Развернув коня, направляю его обратно к деннику. Нужно возвращаться и сделать пару важных звонков.

Брамс, что ожидал моего приезда, подходит сразу, как только я появляюсь в усадьбе.

– Господин, к вам пожаловала та леди, Лонрэйт.

Я смотрю в сторону парадного входа, и внутри взрывается странное чувство ликования. Будто я действительно только этого и ждал.

– Давно она здесь?

– Давно, уже около двух часов… Я предупредил, что вы, возможно, вернётесь к ночи, но она настояла на ожидании…

Хмм, странное поведение, то настолько оттягивает визит, то ждёт так долго. Велю Брамсу приготовить чай и отправляюсь в душ, чтобы смыть все запахи. На это уходит десять минут, одевшись в чистое, направляюсь в гостиный зал.

Вишен сидит на диване, скольжу взглядом по её фигуре: на ней всё такое же тёмное платье, только кроя немного другого, рукава до локтей, перехваченные завязками, открывают тонкие кисти, ворот лифа закрывает полупрозрачная ткань, скрывая полушария, но заставляя ещё больше разглядывать высокую грудь. Блестящие пепельные локоны уложены в женственную причёску. Вишен Лонрэйт притягивает внимание, как сверкающая звезда на вечернем небе, завораживает.

Заметив моё появление, она плавно поднимается, ещё больше приковывая к себе взгляд. Да, она не робкая девица, которая краснеет при любом мужском внимании, и это добавляет ей ещё больше шарма.

– Добрый день, господин следователь, – срывается с её вишнёвых пухлых губ приветствие.

– Добрый, леди. Брамс вас предупреждал, что я вернусь довольно поздно. Или вы вознамерились дожидаться меня всю ночь? – не удерживаюсь от колкости.

Взгляд Лонрэйт тускнеет, на лице искренняя растерянность. Я уже был накален, ожидая её. Проклятье, я ждал её все эти дни и уже думал, что она не воспользуется моим предложением. И теперь мне хотелось, чтобы она ощутила, каково это – ожидать.

– Извините за мою настойчивость, – приподнимает подбородок и смотрит прямо, – но другого выбора у меня, кажется, нет.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, пока в зал не вбегает Вайт. Пёс, почуяв гостью, подбегает и принимается её радостно обнюхивать.

– Вайт, прекрати, – прогоняю.

– Ваш пёс гораздо гостеприимнее хозяина, – усмехаясь, внезапно произносит и тут же пугается собственных слов.

Она действительно меня боится? Это последнее, чего я бы хотел.

– На место, Вайт! – скомандовал немного резко, но на животное это повлияло, пёс отбежал и лёг рядом с диваном.

В зал вошёл и Брамс с подносом.

– Что ж, тогда располагайтесь, мисс, – указываю на кресла у столика возле окна.

– Благодарю, – Лонрэйт медленно проходит к одному из них, и я следую за ней, бросив на Вайта строгий взгляд.

Брамс удаляется. Вишен провожает его взглядом и поворачивается ко мне.

– Я слушаю, – говорю и беру свою чашку. – Что произошло, леди Лонрейт?

Вишен набирает в грудь больше воздуха и тянется к своему ридикюлю, раскрывает его и молча достаёт конверт из тёмной бумаги.

– Вот, вчера мне подкинули это, – протягивает конверт.

Делаю глоток и беру его, отставив чашку, раскрываю. Читаю короткое послание-угрозу.

– Снова думаете на вашего мужа? – поднимаю на неё взгляд.

Вишен кивает и проводит ладонями по ткани платья, показывая, что она действительно взволнована.

– Это явно чьи-то проделки, – откладываю послание. – Не думаете ли вы, что это может быть кто-то из близких? Решивший подшутить или действительно шантажировать.

– Возможно, господин следователь, – соглашается. – И мне очень хочется… жить спокойно, – краем губ она улыбается, но в этой улыбке скрыты тревога и, возможно, даже страх. – Вы сказали в прошлый раз, когда были в моей усадьбе, что готовы помочь мне, и поэтому я здесь. Мне нужна ваша помощь, господин следователь.

В ответ на её слова Вайт заскулил и опустил на пол голову, жалобно взглянул на меня. И что это значит?

– Как уже сказал, я возьмусь за ваше дело, леди… Лонрэйт, – поднял на неё взгляд. – Но для этого мне нужно, чтобы вы рассказали подробно о своих родственниках. О своих и вашего мужа. Погибшего мужа.

Вишен сглотнула, в серых глазах сверкнула надежда. В груди в ответ разлилось какое-то странное чувство победы. Пожалуй, ради этого я готов был ловить нарушителей безоговорочно. В этой девушке определённо было какое-то неповторимое обаяние, и слова Глинвера тут уже не при чём. Я увидел это в ней сразу, как только встретил на том лугу.

– Готова рассказать прямо сейчас, – Вишен решительно берёт свою чашку и подносит к губам. Завороженно смотрю, как она опускает тёмные изогнутые ресницы и делает маленький глоток.

Тяжелое напряжение мгновенно сковывает всё тело, заставляет туго втянуть в себя воздух и отвлеченно отвести взгляд.

Родственников у Лонрэйт оказалось огромное количество, и начала она со своих родителей. Я слушал со всей сосредоточенностью, на которую был способен, не упуская ни одну деталь. Об отце она говорила напряжённо и прерывисто, а когда дело дошло до родственников мужа, глаза тут же потемнели, а губы с каждым словом сжимались в прямую линию. Отношения, как выяснилось, в семействе Лонрэйтов были натянутые, Вишен недолюбливали и относились, по её словам, с пренебрежением. И, Глинвер прав, – любви между ней и Кармоном Лонрэйтом не было. Мои изначальные впечатления о ней в том кафе впервые оказались ошибочными. И где-то в глубине я был рад этому.

Проклятье, я получал огромное удовольствие лишь от того, что она была сейчас в моём доме, сидела напротив меня в доступной близости. Понимаю, что начинаю думать совсем не о том, о чём следует. К тому же наступали сумерки, и полумрак лишь ещё больше разжигал неуместные побудительные желания.

– Давайте сделаем вот что, – произношу и бросаю взгляд на часы, когда Вишен заканчивает отвечать на мои наводящие вопросы. – Продолжим завтра, если вы не против.

– Конечно нет, – улыбается, через паузу оборачивается и смотрит в окно. – О, как быстро же настал вечер! Пэкк, моя служанка, меня наверняка заждалась! – берётся она за подлокотники чтобы подняться. – Благодарю, господин следователь, что выслушали меня и…

– Мы продолжим завтра, – прерываю её лишь только потому, что её оживление дразнит ещё больше. – Вы не против прогулки в окрестностях Байрон-Холла?

Вишен замирает.

– Прогулки? – переспрашивает.

– Да. Ещё многое нужно обсудить, думаю, комфортнее будет на личной территории. К тому же важно сохранить всё в секрете, а это будет сделать трудно, если явитесь в прокуратуру.

– Да, вы правы…

– Или вас что-то стесняет? – вопросительно приподнимаю бровь.

– Нет, ничего, единственное…

– Что?

– Мне нужно знать, какую сумму вы возьмете за это.

В воздухе повисает молчание. Отставляю чашку и наклоняюсь. Вишен затаивает дыхание, но я наклоняюсь к Вайту, чтобы потрепать его ухо.

– Не думайте об этом, леди Лонрейт, считайте, что это компенсация за проделки моего пса. Всё могло бы обернуться плачевно, если бы вы в погоне пострадали. Кстати, как ваша ладонь?

Вишен, слушая меня до этого с некоторой растерянностью, раскрыла губы и взялась за свою кисть, чуть поглаживая, будто я мог покуситься на неё. Она очень забавная. Очень.