Мужчина быстро добрался до края трусов, рванул их, спуская вниз и закидывая в салон кабриолета.
Его пах прижался к разгорячённой точке меж моих ног, рука продолжила движение к застежке на бюстгальтере. Мои руки скользнули по его груди к напряженному члену, дошли до ширинки и вновь вернулись наверх – к неумелому расстегиванию ремня.
Его зубы мягко прикусили нежную кожу на шее, я закричала и с трудом расстегнула пуговку его брюк. Пальцы прошлись по стоящей, ребристой от вен плоти. Мужчина хрипло застонал и спустился губами к груди, стаскивая с меня лишнее для нас двоих платье.
Я начала двигать рукой в его брюках, не сдерживая стонов и не в силах контролировать жжение между ног.
Замочек на лифчике он с мастерством расстегнул, после чего отправил в машину вслед за трусиками. Его губы накрыли твердый, напряженный сосок, заставив меня выгнуться от ощущений и отпустить его член, чтобы впиться ногтями в твердые плечи.
Шаг ближе, я обхватываю бедрами его бедра. Взгляд глаза в глаза, и он входит. Я задыхаюсь от ощущений, однако мой крик был перекрыт его жестким поцелуем и сильными толчками в глубине.
Его руки скользили по моему разгоряченному телу, не прерывая резких опытных движений во мне. На внутренней стороне бедер уже чувствовалась моя влажность, темп никто сбавлять не желал, а мой сорванный голос утопал в нашей страсти.
На секунду бешеные толчки стали плавными, мою обнаженную грудь сжали его пальцы, после чего он резко вышел, перевернул обескураженную меня лицом к капоту и вошёл сзади, продолжив держать одной рукой за грудь, а второй остановившись на талии.
Я не сдержала очередного громкого стона и попыталась ухватиться за что-нибудь руками, однако гладкий уже нагревшийся от наших движений капот ничего подобного не имел, потому я лишь уперлась руками в чёрную сталь и выгнулась сильнее. Пока не упала на него вновь, прижавшись мокрой щекой и ухватив, наконец, продолговатую статуэтку в основании крышки.
– Пожалуйста! – мой жалобный крик-всхлип.
Усилившиеся и участившиеся движения и вновь моё желание подняться, потому как живот внизу уже сходил с ума, говоря о скорой разрядке. Непрерывное движение мужчины заставило всё внутри сжаться, по телу прошла судорога оргазма, а чёртова фигурка в руке хрустнула, оторвавшись от своего основания. Я закричала. Член во мне стал чудовищно горячим и твердым. Я приподнялась на локтях, уже не в силах сделать это из-за перенапрягшихся рук, и выгнулась, чувствуя его горячее окончание, заполнившее меня изнутри.
Мы оба замерли, тяжело дыша и не понимая, что происходит. Я, так вообще, всё ещё стояла в позе спиной к нему и смотрела в крепко зажатую в собственной ладони фигурку.
По внутренней стороне бедра потекло горячее напоминание моей порочности. Я зажмурила глаза со всей возможной мне силой. Мужчина нежно провёл по моей спине ладонью, остановился на попе и коснулся губами обнаженного плеча, после чего вышел из меня, сжав моё полупопие в собственническом жесте. Я выпрямилась и осталась стоять к нему спиной.
– У меня есть салфетки в машине, – звук застегиваемой ширинки, – но в этом нет смысла – сейчас накроет оборот.
Я сглотнула вязкую слюну и распахнула глаза.
– Салфетки не помешают, – моё отстраненное и всё ещё пьяное.
– Секунду, – с улыбкой в словах сказал он, после чего начал обходить автомобиль.
А я в этот момент сделала то, что мой воспаленный мозг смог родить в этой ситуации – побежала в близлежащий перелесок, попутно поправляя стянутое к животу платье и моля всех богов, чтобы он посчитал меня ненормальной и не рванул следом.
– Джей! – разъярённое мне вслед, но я лишь побежала быстрее, чтобы его растерянность дала мне фору, – какого ты… ?! Джей!
Мне повезло, потому как деревья начались намного ближе, чем я предполагала, а потому ступни касались уже не колючей травы, а сухой листвы. Через две минуты забега я запнулась и прокатилась по земле вниз с оврага, ударившись о дерево и зашипев от яркой боли в плече.
Мне хватило меньше секунды для того, чтобы прийти в себя, выругаться по поводу собственной глупости и самой тупой идеи с побегом, но возвращаться было бы ещё страннее. Потому я поднялась, ощутив, как по бедрам вниз стекает липкая горячая кровь, вперемешку с остатками нашего секса пятнадцать минут назад.
Я тряхнула головой, понимая, что довести до такого даже его жестокое обращение не могло, а значит это был неожиданно сбитый цикл месячных. А потому…
Живот свело судорогой боли. Я не смогла сдержать крик, но оборвала его так же резко, как начала – вдалеке послышались голоса. Поднявшись и попытавшись выпрямиться, я вновь завалилась на колени и ткнулась лбом в землю – ощущения только усилились.
По телу прошлась волна боли, будто с меня резко содрали всю кожу. Боль сменилась противным хрустом и моим воем, из-за всех сломанных враз костей. Я распласталась по земле, чувствуя, как моя кровь стекает на неё горячей гадкой лужей.
По щекам заструились слёзы, тут же заглушенные рыданиями и резкой свободой, ярким отблеском сознания и куражом. Мне было легко, приятно и весело, потому я рванула вперед, не разбирая дороги и несясь мимо деревьев, кустов и… мимо поля! Огромного, длинного и совершенно бесплотного. Мои лапы несли меня вдаль, где я смогла бы… нет! Мне нужно вернуться и вызвать того Альфу который посмел назвать себя моим. Поиграть с ним в догонялки, вызвать на соревнования, победить или стать его… но больше меня тянет вперед – в тёплые стены дома, где есть цель. Нерушимое обещание самой себе.
Я остановилась посреди асфальтированной дороги. Из моего горла раздался протяжный громкий вой, не вызывающий его на поединок, не заставляющий бежать и бороться за меня, но обещающий, что я сделаю это в следующий раз. В ответ ему раздался длинный ответный – волк с той стороны леса был зол и обещал догнать меня сейчас. Мне хотелось рассмеяться ему в ответ, однако я не могла позволить себя догнать.
И снова бег, только уже навстречу восходящему солнцу, небу и дому. Я должна сделать обещанное, прежде чем позволить кому-то управлять моей судьбой.
Мимо меня проносились небольшие светлые домики с мягкой зелёной травой, затем многоэтажки, вновь дома, а после родное строение из кирпича, от вида которого началась обратная перестройка – кости вставали на свои места, раны моментально заживали, и я смогла упереться в подъездную дверь уже обычными человеческими руками.
Это не помогло мне собраться с мыслями или справиться с мелкой дрожью, вперемешку с шоком. Но я смогла подняться на ноги с небывалой легкостью, открыть подъезд, прикрыв обнаженную грудь кровавыми руками, и подняться на второй этаж, чтобы открыть незапертую дверь нашей квартиры.
– Джей, ты… что с тобой с…случилось?! – высунул голову из-за своей двери Кевин.
Однако я уже закрыла свою и шагнула в противоположный от входа душ, где сразу встала под холодные струи воды, смыла с себя всё, что нахватала у подъезда, а также подсохшую кровь, затем вышла в коридор, уже закутанная в полотенце.
Мама встретила меня на кухне взмахом чашки кофе в руках. Её глаза придирчиво оглядели меня с ног до головы, утвердительно зажмурились и отвернулись к спящей на диване бабушке. Я спокойно дошла до своего балкона, просушила полотенцем волосы, зашторила окна, переоделась в пижаму и упала на узкую впихнутую сюда кровать.
В детстве у меня была своя отдельная комната, а потому при переезде мама исхитрилась и сделала её из балкона, заказав специальную кровать с матрасом. Я была счастлива тогда.
Сейчас же меня раздражал стук над головой, который Кевин генерировал с завидной регулярностью, не прекращая пытку для меня со своей стороны смежного балкона. Я была рада, что там не было стекла или еще похуже – окна, только деревянная двуслойная прослойка.
– Джей, я же знаю, что ты здесь, – убитое и нетрезвое от него, – открой окно, иначе я залезу к тебе сам!
Я не стала ему отвечать, прекрасно зная, что он никогда так не сделает, боясь гнева мамы или меня самой. В душе бушевала жуткая апатия и ужас осознания того, что через пару часов сна мне придется идти на работу, где мужчина появится сто процентов.
