— Две недели назад, за пару часов до того как ты поставил меня перед фактом, что ты разводишься со мной, я узнала, что беременна!

— Почему ты мне не сказала? — у Ямача сел от волнения голос.

— Как ты себе это представляешь? Муж дает мне понять, что я ему надоела, а я в ответ умоляю его не бросать меня, потому что я беременна? Нет, у меня есть гордость! Но это не главное! Главное, что ты заставил меня думать об аборте! А вот сделала я его или нет, я скажу тебе только тогда, когда пойму, что ты сделаешь, если я сделала аборт?

Ямачу стало нечем дышать, в глазах потемнело. "Она не могла! Алиса бы не убила ребенка! Не убила бы нашего ребенка!"

— Больно, да? Больно, когда любимый человек наносит удар под дых? Да, Ямач?

— Да!

— Умножь это на десять и представишь, какого было мне!

— Скажи, что ты не сделала этого!

— Я сказала тебе правила игры! Тебе же нравятся такие игры, любимый!

— Алиса! Я сейчас зашиворот схвачу тебя и отвезу к гинекологу! Как тебе такое решение?

— Если ты это сделаешь, то я уйду от тебя! И если я все ещё беременна, то ни меня, ни ребенка ты больше не увидишь!

— Я не позволю уйти!

— В этот раз поможет Костя! Не тяни время, любимый! Ты же хотел разобраться в истинных чувствах, так давай разберемся в твоих! Что сделаешь, если я сделала аборт, отвечай?

— А, что если в этом случае я решу тебя пристрелить? Тогда же придется сказать мне правду! Да, Алиса? Ведь ты же не позволишь мне выстрелить в себя, если у тебя под сердцем ребенок? Ты ж под дулом пистолета скажешь мне правду?

— Патологоанатом тебе ее скажет! Поехали в лес! Там все началось, там все и закончим! Проверим, готов ли ты меня убить! — Алиса встала из-за стола и, не отрывая от его лица взгляд, тихо пропела, — Bang bang my baby shot me down!

— Поехали! — Ямач принял вызов.

Вставая, Ямач заметил бокал с коктейлем, из которого она пила. Молнией мелькнула мысль: проверить есть ли там алкоголь. Алиса заметила его взгляд и со скоростью змеи сбросила бокал на пол. Осколки веером разлетелись по полу. Ямач смотрел на них, и чувствовал, как в нем закипает ярость.

***

Ямач не помнил, как оказался за рулём. Алиса сидела рядом и, казалось, была абсолютна спокойна. Ямач пытался проанализировать, что происходит и что делать. "Если она сделала аборт, то выходит она предала меня, нас? Но ведь она была в отчаянии. Должен ли я ее убить за это? А если не убить, то смогу ли простить ее и жить с ней, как ни в чем не бывало… А что если она блефует, и она беременна. Я убью любимую женщину, беременную моим ребенком?… Могу ли я все поставить на карту, если речь идёт об Алисе?"

Он не заметил, как они доехали до леса и уже шли по тропинке вглубь. Солнце садилось, лес постепенно наполнялся ночными звуками. Алиса шла впереди, Ямач шел за ней и смотрел ей в спину. Алиса не спешила, трогала руками зеленые листики кустов, запрокидывала голову и любовалась небом в просветах между деревьями, бросала взгляд на заходящее солнце. Ямач, наблюдая за ней, понимал, что она прощается, а, значит, она считает, что он выстрелит. От этого ему становилось еще больнее.

— Стой! — сказал Ямач, вынимая пистолет и демонстративно снимая с предохранителя.

Алиса остановилась и медленно повернулась.

— Так что, любимая, точно не хочешь мне ничего сказать? — Ямач направил на нее пистолет. У него теплилась надежда, что сейчас она признается и весь кошмар закончится.

— Нет!

— Ты сделала аборт?

— Стреляй! Это, наверное, и должно было так закончится, — обреченно сказала она.

— Алиса, ты хочешь, чтоб я тебя убил? Что ты делаешь?

— Я задала тебе простой вопрос! Что ты сделаешь, если я сделала аборт? Ты ответил, что убьешь, так стреляй!

— Ты сделала аборт?

— Это не важно. Важно, что есть условия, при наступлении которых ты можешь меня убить! Если б ты любил меня, то такие условия просто не наступили никогда. Ты бы любил меня вне зависимости от того, что я сделала. Я люблю тебя вне зависимости от того, что делаешь ты. А ты иногда делаешь ужасные вещи, которые я до сих пор принять не могу. Но я, несмотря на это, люблю тебя! Даже если ты сейчас выстрелишь, то я все равно люблю тебя, — по ее щекам полились слезы.

Ямач целился в нее и тяжело дышал.

— Я не смогу выстрелить! Не смогу! Ты, довольна? — Ямач опустил пистолет.

— Почему? Боишься рискнуть ребенком, который может быть до сих пор со мной? Или ты не сможешь убить меня? Кого, Ямач, кого из нас не сможешь?

— Никого из вас не смогу! Я не могу выстрелить в тебя! Я не мог это сделать тогда, а теперь и подавно! Но если ты сделала аборт, то, как это принять, Алиса? Как мне жить с тобой дальше, если это так?

— Когда ты чуть не убил меня, когда ты лишил меня свободы, когда загнал меня в угол и поставил на колени, когда ты заставил меня поверить что погиб, и я чуть с ума не сошла, когда бросил меня, я должна была тебя простить, потому что люблю! А ты не готов меня простить? Так получается, любимый?

— Алиса, я не пойму чего ты добиваешься!

— Все просто! Хочу понять: любишь ли ты МЕНЯ? Или я нужна тебе пока я послушная жена? А если я вдруг не такая, то ты готов избавиться от меня?

— И? Что я должен сделать, чтоб показать свою любовь?

— А ты любишь?

— Я сдохну без тебя! Как я должен это доказать?

— Если б ты меня любил, и я сделала аборт, ты должен был понять, что это твоя вина! Это ты бы заставил меня это сделать! Ты должен был подумать не о том, как тебе после этого быть со мной, а о том, как мне после этого быть с тобой! — она кричала.

Ямач подошел к ней вплотную, заткнул пистолет за пояс. Он опустил голову, обдумывая ее слова, и опустился перед ней на колени, обняв ее ноги руками. Ямач прижался лбом к ее животу.

— Алиса, прости меня. Прошу, будь со мной. Я люблю тебя! — слова давались ему тяжело.

— Конечно, я буду с тобой! Я же жить без тебя не могу, — Алиса погладила его по голове.

— Ты сделала аборт? — Ямач поднял голову и смотрел ей в глаза.

— Это сейчас что-то изменит?

— Это ничего не изменит! Но ты словно занесла топор над моей головой. Уже либо убери его, либо опусти мне на голову! Не мучай меня больше!

— Нет, не сделала! Ты станешь отцом, если не угробишь меня до родов! Ты упиваешься своей властью надо мной, манипулируешь и причиняешь мне боль! Ямач, умоляю, прекрати, — Ее слезы капали Ямачу на лицо.

Он выдохнул, поднялся с колен, крепко обнял ее и прижал к себе.

— Я в ногу себе выстрелю, если мне снова придет в голову мысль — издеваться над тобой. Прямо так и напомни мне об этом обещании. Поняла?

— Да!