Когда я примерял противогаз один из малолетних мародеров достал сотовый и сфоткал меня несколько раз.

– Аха-ха-ха! Лол, к БП готов! – ржали кореша пиздюка, заглядывая в его телефон.

Я едва сдержался, чтобы не прописать прямой в челюсть, а мобилу разбить об стену. «Будь невозмутим, как лист лотоса на вечернем пруду, – шептала паранойя, – вокруг полно людей, они не поймут, если ты начнешь гасить малолеток». К тому же от слов мальца стало немного лестно. Я ведь и впрямь – готов к БП. Да и они в теме, такие точно выживут в грядущей войне. И еще немаловажным фактором, спасшим школяров от опездюливания, стало то, что лицо мое на фото оказалось скрыто под противогазом. Естественно, я просмотрел все фотки, прежде чем отдать деньги.

– Стройте убежища подальше от города, пацаны, делайте запасы еды, оружия и снаряги. Через полтора года начнется ядерная война, – предупредил я и, не дожидаясь ответа, растворился в пестрой толпе прохожих.

***

Вонь из толстой жопы Фарида, вопящего и спускающегося прямо надо мной, это, конечно, не фосген, иприт или зарин, однако очень близко по действию к боевым отравляющим газам.

Скользя по лифтовой цепи, я сунул пистолет с пеной за пояс, оточенным бесчисленными тренировками движением выхватил из рюкзака противогаз и напялил на свое мужественное лицо. Дышать сразу стало легче.

Хитрыми ниндзями мы проносились сквозь этажи. На каждом царил локальный П. Вот омоновцы в тактических шлемах лупасят дубинками орущего азиата. Вот другая группа ментов ловит разбегающихся гастеров, на кого-то накидывают сеть, кого-то расстреливают резиновыми пулями. Внезапно, цепь, по которой мы спускались, словно ожила. Резко встряхнулась, ее повело в сторону. Глянув вниз, я чуть не охерел.

На несколько пролетов ниже высовывался мент и глядел прямо на нас. Причем одной рукой он схватился за цепь и тянет, дергает, сука!

– Ищ, щайтан, сука-билят-накуй! – выругался сверху остановившийся Фарид. – Чиво астанавильс, Саща? Тавай полн скорасть, ещбельме!

Да, я понял его план. Один боец ни за что не остановит два летящих сверху тела. Полный газ! Я слегка расслабил ладони, и холодные звенья со все нарастающим темпом защекотали мои трудовые мозоли, а тактическая подошва нацелилась в ментовский ебач, спрятанный под стеклом.

Коварный омоновец в это время, как-то даже радостно заорал:

– Командир! Тут в шахте еще лезут! Все ко мне!

В проеме возникло сразу несколько касок. Блять! Я уже не мог остановиться.

– Сюда сучары, спускайтесь, блядь! – орали нам сотрудники силового ведомства.

В последний момент я одернул ногу, иначе бы она оказалась в болевом захвате. Сразу несколько цепких рук ухватились за мою одежду. Мусора подтянули меня к себе и на какое-то мгновение замерли. Они ожидали увидеть испуганного заросшего таджика а, встретили могучего Санька в олдовом противогазе. В тот же миг по плечам моим больно ударили ботинки Фарида. Адское «ПРРРРФФФРРРРПРРРРР!!!» – прогремело над самым ухом.

Рожи омоновцев скривились под забралами. А я воспользовался секундной паузой, успев достать из-за пояса пистолет с монтажной пеной.

ФФФШШШШШ!!! ФФФШШШШШ!!! Струя полиуретана ударила под забрало ближайшего омоновца. Липкой медузой забила все внутреннее пространство, пустила едкие щупальца в глаза, носовые отверстия, в пасть, глотку, в пищевод. И пошло в обратку.

Я принялся поливать мусоров пеной. Хваткие руки отцепились от моей одежды. Мы с Фаридом закачались на освободившейся цепи.

– Тьху! Бляяя! Аааааа! Сучарыы!!! Я ничего, тьфу, бля… ниче не вижу!!! Ааааа!.. Буэээ!!! – истошно орали менты.

Без промедлений мы поскользили вниз.

Минуя будущие жилые этажи, шахта уводила в темное нутро подземного паркинга. И все бы прошло благополучно, если бы цепь вдруг не закончилась. И я бы улетел в неизвестную тьму, если б не железная бляха, которая болталась на самом конце гребаной цепи. С силой Валуева она ударила по ступням. А сверху потной массой навалился Фарид, едва не сорвав меня в пропасть.

– Пригай, пригай, Саща! – вопил он.

И бы сиганул, но всегда трезвая паранойя остановила от этого шага.

– Сколько там до земли, Фарид? – спросил я.

Эх, посветить бы, да тактический фонарь где-то в недрах рюкзака.

– Откуда минэ знать, э? – ответил толстый мерзавец.

– Ну ты ж, типа, прораб. Должен все знать, блять! – проорал ему в лицо я.

Мы балансировали на железной хуйне, цепляясь за цепь и друг за друга.

– Дэсить метр! Нэт! Пять метр, сука-накуй-билят! Ты пригай, пригай! Там, ещбельме, леса внизу. Нэвисако савсем, ниче не сламаиш, Саща.

Но я понимал, что Фарид пиздит, нихрена он не знает на самом деле.

– Вот и прыгай первый тогда! – Я попытался стряхнуть жирного азиата, но тот вцепился, словно голодный зомби.

– Нэт!

– Это единственный шанс, – попытался разубедить я.

– Нэт!

– Прыгай, или менты схватят, отпиздят!

– Пусть атпиздят, дэнег дам, взятк дам, ещбельме! Нэ буду я пригать сука-билят!

А сверху ударили лучи прожекторов.

– Я вижу этих пидарасов, командир! Висят в лифтовой шахте.

– Принимайте сучар по полной программе! Они троих бойцов ослепили!

– Пятое отделение, прием, прием! На связи первый. Кто у нас на нижнем уровне? Какого хуя никого?! Живо туда! Блокировать подвал!

– Командир, как их вытащить?

– Эй, уроды! Это полиция! А ну вылазьте, бляха!

– Нэ смагу вильзть, насяйника! – позорно выкрикнул Фарид.

– Ты что, блять, хочешь сдаться? – прошипел я сквозь фильтры противогаза.

– Я жить хачю, работать хачю, дом строить, ещбельме-мещбельме!.. – хныкал азиат.

– Бойцы! – командовал наверху свирепый голос. – Тащите полиспаст, лебедку! Щас, бляха, вытащим гандонов!

– Ми сдафаиться будэм! Сдафаиться, насяйника! Дабравольнама! – жалобно верещал Фарид. – Нэ бейть нас!

– Вам пизда! – последовал грозный ответ.

Что-то залязгало, задрожала цепь. Блять! По ходу, цепляют этот свой гребаный полиспаст! Решение пришло в доли секунды. Я выхватил из ножен на поясе самопальный нож. Фарид испугано забулькал, увидав перед носом острозаточенный тесак.

– Готово, командир!

– Тяните, бойцы! И раз! И два!

Нас рывком подняло на полметра. Медлить больше нельзя. Я взмахнул клинком.

– Щайтанама… – Фарид округлил глаза.

ХРЯСЬ! Сверкнули искры. Я ударил по звеньям туго натянутой цепи.

И еще раз… БДЗИНЬ!!! Есть!

– Щто ти делаиИщщь?! – провопил Фарид, и мы полетели в пустоту. – Еееещбельмеее!..

Грохот, удары, треск! БАМС! Незыблемая твердь бетона приняла в свои объятия. Похоже, и впрямь здесь были строительные леса. Тело болело во всех местах, будто по нему прошлась битами ватага хулиганов.

Убедившись, что все кости целы, я убрал свой кинжал в ножны. Удивительно, как не изрезал себя и Фарида во время падения. Кстати, где он? Теряя драгоценные секунды, все же залез в рюкзак и достал налобник. Чпок! В луче света показался Фарид. Весь в пыли, в ссадинах, одежда разодралась.

С охуевшим видом он сидел на толстой своей жопе посреди груды обломков.

– Эй, ты как? – спросил я. – Вставай, надо уходить!

Сверху приближался безжалостный топот и полные ярости крики ОМОНа.

– Вставай! Пошли! – Я, не церемонясь, похлопал его по щекам.

Но Фарид только ошалело вращал глазами. Как же привести его в чувство? Или бросить тут? Я схватил бригадира за воротник, резко встряхнул и проорал в ухо:

– Ещбельме!!!

– Мещбельме? Э? – Азиат сразу вскочил на ножки. – Биги самной, Саща!

Он, прекратив даже подпердывать, уверенно бежал между кирпичных колонн паркинга. Затем свернул в какие-то коридоры. Я, естественно не отставал. Погоня, вроде, нас не засекла. Вскоре в конце тесного коридора, по которому мы передвигались, забрезжил свет. С улицы доносился вой мигалок, ор в громкоговоритель и многоголосый гомон принимаемой толпы. Стены лаза из бетонных сделались земляными – мы уже бежали по дну прорытой траншеи.