– Ну, все закончили, – радостно произнес мэр, потирая руки. Он подошел к серванту, достал бутылку коньяку и рюмки. – Выпьем, что ли за победу, – разлив коньяк, он пригласил всех рукой к столу. Сидор и Челентано подошли, взяли рюмки и чокнувшись, молча выпили.

– В общем Митрофан Митрофанович, надо народ из центра на окраину выселять. За кольцевую дорогу. А иначе все эта наша борьба с пробками, благоустройство, коту под хвост. В любое время соберутся, перекроют, поломают, – он разлил еще коньяк и подняв рюмку добавил, – А с этим Нахальным и всей этой несистемной оппозицией, пора что-то делать.

– Это не наше дело. «Этим пускай служба безопасности занимается», – произнес Челентано, поднимая рюмку.

Они чокнулись и с удовольствием выпили.

– Мы тогда с проектом расширения Квасквы, подойдем на следующем заседание правительства, – провожая Сидора до двери, произнес мэр, – У нас уже все готово.

– Подходите, – пожал плечами Сидор и они, распрощавшись с мэром, спустились вниз к машине.

– К Желтому дому, – скомандовали Челентано и водитель, включив мигалку, развернулся через сплошную и объезжая полицейские машин и спецтехнику, поехал в обратную сторону. Возле памятника великому поэту, на скамейках сидели уставшие омоновцы, с аппетитом уплетая осетинские пироги, раздаваемые знакомым сержантом. Сам поэт, так и продолжал стоять в задумчивости, озирая опустевшую площадь с забытым всеми белым медвежонком на голове.

***

Выезжая, на набережную Кваквы-реки у Челентано вдруг зазвонил телефон.

– Что, – озабоченно переспросил он, слушая трубку, – В каком отделении? Я скоро буду, – он сунул телефон в карман и приказал водителю, – Останови.

Машина свернула к бордюру и остановилась. Картеж охраны тут же замер на проезжей части.

– У меня сына, омоновцы свинтили на митинге, – что-то обдумывая, сообщил Челентано, – Шеф, я возьму машину охраны, съезжу, разберусь.

– Конечно, – согласился Сидор, – Моя помощь не нужна.

– Твоя, – приходя в себя, переспросил Челентано, – Нет, сам как-нибудь справлюсь, – усмехнулся он и выйдя из машины, пересел в джип охраны, который включив все возможные сигналы, развернулся и помчался по набережной.

– Поехали, – сказал Сидор.

Подъехав к Желтому дому, они объехали его, и притормозил у желтой, незаметной двери, ведущий к персональному лифту премьера. Сидор, погруженный в свои мысли, продолжал сидеть в машине.

– Да, вы не расстраивайтесь так, – с участием повернулся к нему водитель, – Сейчас разберутся и объяснят народу, что вы здесь не, причем и все это видеомонтаж.

– Что видеомонтаж, – не понял Сидор.

– Ну, эти все имения, усадьбы. Домашние зоопарки для белых медведей, – ответил водитель и показал Сидору планшет, – Весь интернет сейчас об этом. Но я знаю, что вы не такой.

– Откуда ты знаешь, – удивился Сидор.

– Я хоть всего первую неделю у вас работаю, но вижу, что вы за человек. Вы не такой, как они представляют.

– Спасибо, – криво улыбнулся Сидор, – Сейчас бы выпить. Только не чего.

– А у меня есть, – обрадовался водитель и, открыв бардачок, вытащил бутылку Посольской водки, – Вот, возьмите. Я в мэрии, в буфете успел купить.

– Спасибо, – забирая бутылку, ответил Сидор, – Я потом верну.

– Да, ладно, – махнул рукой водитель, – Вы пироги свои не забудьте.

– Да, – Сидор взял коробку с пирогами, вылезая из машины, – Тебя как зовут?

– Вася, – почему-то обрадовался водитель.

– Хорошее имя, – махнул ему рукой Сидор и открыв дверь, зашел вовнутрь.

Поднявшись к себе, он расположился на диване, за журнальным столиком, перед телевизором. Плеснув водки в стакан, стоявший рядом с графином с водой, он выпил и ничего не почувствовав, налил уже сразу полный и не спеша, с удовольствие выпил весь. Тепло сразу стало разливаться по телу. Он включил пультом телевизор и отломил небольшой кусок пирога. На экране в это время всплыло крупным планом лицо рыжей телеведущей, которая когда-то била туфлей польского журналиста. Вблизи она выглядела даже ничего, хоть и была покрыта хорошим слоем макияжа. А вот большие, черные глаза и чувствительные припухшие губы, выдавали в ней, нерастраченную сексуальность.

– Здравствуйте мои дороги, – произнесла рыжая томным голосом слегка прикусив нижнюю губку, показав ряд белоснежных, искусственных зубов.

– Здравствуйте, – автоматически произнес Сидор наливая себе еще водки, – И что ты хочешь мне рассказать?

– Сегодня в Кваскве, произошли несанкционированные митинги, спровоцированные лидером пятой колонны, агентом Нежёлтого дома и Брюссельской капусты, неким Нахальным.

– Интересно, – ухмыльнулся Сидор, наливая еще.

– Этот Нахальный смонтировал и показал через интернет фильм о якобы миллиардной недвижимости нашего премьер-министра. Все наши эксперты, однозначно сделали заключение, что в фильме показаны объекты недвижимости, не имеющие никакого отношения, к премьер-министру.

– У меня точно ничего нет, – согласился Сидор.

– В настоящее время наша доблестная полиция пресекла все попытки провокаторов внести дестабилизацию в стране. Более трехсот человек задержано и находится в следственных изоляторах.

– Ну, и зачем было их задерживать, – развел руками Сидор.

– Чтобы отдать их в руки нашего справедливого правосудия, – сделала торжественное лицо рыжая.

–Продажное ваше правосудие, – угрюмо ответил Сидор и выпил.

– Это не существенно. Главное, что оно стоит на защите ваших интересов, Митрофан Митрофанович, – не согласилась телеведущая.

– А вдруг прав этот их Нахальный, и у меня действительно есть имения, по которым разгуливают стада белых медведей, – покачиваясь и глупо улыбаясь, возразил Сидор.

– Они не против белых медведей, они против вас вышли. А значит против власти, против стабильности, против пенсионеров и светлого будущего наших детей, – отработанным текстом парировала рыжая.

– Откуда вы набрались этой чепухи, – неприязненно сморщился Сидор.

– У нас надежные источники информации, – ответила ведущая и добавила, сделав паузу, – И множество политических консультантов.

– А у них, думаете, нет? В смысле источников и консультантов?

– Есть, – согласилась рыжая, – Это госдеп Нежёлтого дома и Брюссельской капусты. А они, как известно, хотят развалить нашу великую страну с ее первым космонавтом.

– Нет, – пьяно возразил Сидор, – Первым космонавтом была собака.

– Да, но это была наша собака, – уточнила рыжая, – И мы не дадим их в обиду.

– Кого, – не понял Сидор.

– Первую собаку, первого космонавта и ваших белых медведей.

– Вы думаете, медведей тоже для космоса держат, – сильно удивленно произнес Сидор.

– Ну, а для чего еще, – сделала таинственное лицо рыжая. – Как и вас.

– Вот это для меня откровение, – озадаченно покачался всем телом Сидор и пронзительно взглянув на рыжую, добавил, – А я никак понять не могу, зачем я им сдался. Значит, чтобы туда меня, – он поднял руку вверх.

– Вот именно, туда, – подтвердила рыжая.

– Я не хочу туда. Я боюсь незамкнутого пространства, – с дрожью в голосе ответил Сидор.

– Вот видите, – обрадовалась рыжая, – Поэтому туда лучше отправить Нахального и всех несогласных. И тогда в нашей стране не будет пробок на дорогах, все руководители будут иметь столько владений, сколько им захочется и ездить на самых дорогих в мире лимузинах, создавая этим гордость нашей страны. Полицейские станут добрыми дворниками и заменят азиатских гастарбайтеров.

– А омоновцы куда денутся, – с надеждой спросил сидор.

– Омоновцы останутся на всякий случай, чтобы у полицейских-дворников не возникло искушений.

– А вы тогда чем заниматься будете, – с подковыркой, как ему показалось, спросил Сидор.

– А мы, – глубоко вздохнула рыжая, – Мы будем продолжать любить и обслуживать вас, – и она, загадочно улыбаясь, стала медленно расстегивать пуговицы на блузке.

– Что вы делаете, – воскликнул Сидор.

– То же, что и всегда, – и она вдруг встала в полный рост, приподняла ногу и перешагнув рамку телевизора, очутилась напротив Сидора. – Потанцуем, – Рыжая села ему на колени и обвила руками вокруг шее.