Миновав украшенную живыми цветами арку (Хэруки грустно вздохнула, видя такое надругательство), прошли внутрь, и тут меня наконец-то накрыло — я, мать его, на ОСКАРЕ! К счастью, в холле к нам подошли Тильда Суинтон — она же получила награду в Берлине, значит билетик на церемонию ей положен — и Ридли Скотт, сразу же начавший рассказывать Куросаве, как ему нравится «Расёмон». Раскланялась со взрослыми, Тильда тоже выразила глубочайшее почтение Куросаве, по-дружески чмокнула меня в щечку, поручкалась с Хэруки — перевел выданные Тильдой комплименты краснеющей девушке — и мамой Хомурой, которой переводить ничего не надо. Чико удостоилась комплимента за «Покемонов» — Тильда явно готовилась! Отсыпала она комплиментов и жене Такеши, и ему самому.
Все вместе двинулись в зал, следуя за выделенным нам дроном, и с Тильдочкой-лапочкой пришлось расстаться — она в другом секторе, подальше от сцены — номинации-то у нее нет, «Других» я выпустил слишком поздно, но свою порцию «бенефитов» она все равно получила, похваставшись начавшими поступать хорошими предложениями, а не как раньше — одно фестивальное и независимое. И, как правило, эротическое.
После речи Карла Молдена показали монтаж на тему «сто лет кинематографу». Не знаю, я бы лучше сделал, при всем уважении, но все равно посмотрел с интересом. Заканчивалась нарезка лицом Эдди Мерфи — он сейчас на самой вершине. Хе, не долго осталось, и «спасать» его карьеру я не стану — читал в интернете несколько историй об этом поймавшем «звезду» кинонегре. А вот тот же Дэнзел Вашингтон — настоящий профессионал, и «звездная болезнь» выражается только в «конских» гонорарах — вполне заслуженных, фильмы с Дэнзелом еще много лет будут рвать чарты. Да у него и в мое время не то чтобы все плохо — фильм «Гнев», например — отличный, не говоря уже о легендарном «Тренировочном дне», который мы обязательно сопрём в свое время.
Перешли к номинациям, и я на некоторое время заскучал, ибо половину номинантов знал по послезнанию. В частности, отхватил статуэтку Дэнзел, который поблагодарил бога и нас. Да, два предложения. Нормально — и вежливость проявил, и время тянуть не стал, в отличие от многих других лауреатов, многие из которых выходили, получали статуэтку и читали длинные речи с позорных шпаргалок. Пять строчек зазубрить не могут!
После номинаций основных — Оливер Стоун выхватил статуэтку лучшего режиссера за «Рожденного четвертого июля» — то-то в Берлине на отсутствие наград не жаловался! — перешли к номинациям поменьше, и «Оскар» за лучший саундтрек выхватил мультфильм «Русалочка». Вполне заслуженно! Далее перешли к лучшей песне, и, когда со сцены объявили мое имя в числе прочих, я поплотнее взялся за ручку Хэруки, напитываясь спокойствием и уверенностью. Основной мой конкурент — та же «Русалочка», но, похоже, жюри решили вторую статуэтку тем же людям не вручать, поэтому победил я. Идти на сцену сразу нельзя — на нее вызвали Масафуми-сана, который все это время прятался где-то за кулисами, и он спел песню из финальных титров «Звездных врат» под очень красивую видеоинсталляцию из кусочков фильма. Вот теперь выходим, в сопровождении отца и заменившего в качестве моего куратора Ито-сана «хондовца». Вот он мог бы и не выходить, но чего уже теперь. Приз вручала целая Джулия Робертс, которая оказалась ростом на полголовы выше меня, равна отцу и чуть ниже Масафуми-сана.
Певец принял «Оскар» и с поклоном — вот ржака! — передал его мне. Время толкать речь с благодарностями всем, кому только можно, особенно — самому певцу и консерватории города Уцуномии. Бога благодарить не стал, в отличие от очень многих выходивших на эту сцену до меня — я же синтоист, но Ганеше кинуть «респект» очень хотелось. Откланялись, вернулись на свои места, и я пустил статуэтку гулять по рукам, начиная с Хэруки, целомудренно поздравившей меня поцелуем в щечку — камеры же.
Еще пара номинаций — Ридли Скотт в компании своего звукача выхватил «лучший звук» — и снова со сцены прозвучало мое имя — в этот раз категория «лучший иностранный фильм». Наш главный соперник — фильм «Новый кинотеатр «Парадизо»». Это — кино про кино, что является читом само по себе. Увы, итальяшки пролетели, потому что победили мы! В этот раз на сцену вместо отца со мной пошел Такеши, на лице которого было написано НЕВЕРИЕ. Потешный полумаргинальный комик со смакующими насилие странными фильмами в этой реальности получит свой «Оскар»!
Получать пришлось из рук Джека Леммона и «маленькой Веры». Такеши, как и Масафуми-сан, с поклоном вручил статуэтку мне, но в этот раз я с поклоном пониже статуэтку вернул обратно под голливудский хохот — да, такие вот мы япошки. У кого-то с этим проблемы?
Такеши при помощи приданного переводчика поблагодарил «Хонду» и персонально меня. Я, в свою очередь, поблагодарил его и сгенерировал немного кринжа:
— Вы меня буквально спасли — я пообещал директору своей школы «Оскар», если он позволит мне пропустить пару недель занятий, чтобы я смог поснимать кино и позаписывать песни.
Голливуд добродушно гоготнул и проводил нас аплодисментами.
Еще несколько номинаций, и на сцене появились Лукас и Спилберг, которые толкнули речугу о величии Акиры Куросавы. Посмотрели длинную нарезку из фильмов сенсея, и режиссеры объявили о вручении почетного «Оскара» за вклад в киноискусство. Старик с переводчицей вышли на сцену, и Спилберг попросил их посмотреть на экран, где включили видос из родной Японии, где, надо полагать, друзья и соратники поздравляли Куросаву с днем рождения. Режиссер плакал и улыбался. Растроганные мы вместе с людьми из видоса пропели «Хепи бёздей ту ю», Куросава-сенсей получил статуэтку и толкнул речь, в которой признался, что такой награды себя достойным не считает (мы с Такеши и Масафуми-саном тоже об этом говорили — ну положено!), до сих пор пытается постичь суть кино, и выразил радость от того, что теперь у него появились достойные преемники — уверен, на трансляции по телеку в этот момент показали меня и Такеши. Потом проверю, посмотрев кассету.
Всего церемония продлилась чуть больше трех часов, и под конец ее я больше всего на свете хотел свалить уже на афтерпати пообщаться с англичанами — Тильдой, Ридли и Оливером и, может быть, навести какие-нибудь связи. Забавно — из «природных» американцев я пока только с Керри и Шедьяком контактировал, остальные — иммигранты или иностранцы. Еще немного веселила мысль о том, что семпай-Голливуд меня заметил в полном смысле, и, как минимум, от предложений написать для какого-нибудь фильма песню-другую придется натурально отбиваться, делая исключения только для избранных. Не так много у меня готовых хитов осталось, чтобы тратить их на рандомных шишек.
Афтерпати прошло в том же павильоне, но на втором этаже. Тут — только «оскароносцы» и их приближенные — за последнюю я и выдал Тильду, которой сюда доступ не положен. Ой, да не благодари ты! Лучше приезжай сыграть злую ведьму в «Зачарованных». Для меня — что угодно? Хе, приятно!
Больше всего наград в этом году отхватил фильм «Шофёр мисс Дейзи», снятый супружеской четой со смешной фамилией Занук. Мне они не нужны, равно как и я им, поэтому вежливо похвалили друг друга и разошлись краями. Краями же разошлись и с Дэниэлом Дэй-Льюисом, я с ним только «Банды Нью-Йорка смотрел», но их Мартин Скорсезе и сам прекрасно снимет и провалится. Мэтру такого уровня любая студия любые деньги даст без проблем и вопросов, но «Казино» по-любому нужно забирать себе.
Пожилая Джессика Тенди нам тем более не нужна — у меня Елена Николаевна есть, которая, на мой скромный взгляд, гораздо лучше, пусть и пока без «Оскара». А вот автор саундтрека к «Русалочке» может быть полезен в плане «навести связи».
— Прекрасное начало карьеры, мистер Одзава! — Похвалил меня этот очкастый мужик по имени Алан Менкен.
— Спасибо! — Не стал я отнекиваться, — Но, на мой взгляд, «Under the Sea» достойна этой награды больше, — Ловко вспомнил я название песни краба Себастьяна.
— Жюри виднее! — Улыбнулся он.
— Я бы тоже хотел однажды поработать с «Диснеем». Какие подводные камни? — Спросил я.
