========== Бархатная шерсть ==========
Посреди ночи в маленькой квартирке быстро открылась и закрылась дверь. Тени шкафов мягко чернели в безмятежном голубом свете. Силуэт бесшумно скользнул мимо них к балкону и распахнул балконную дверь. Теплая апрельская ночь проникла внутрь комнаты и была светлой, неподвижной, свежей. В небе плыла растущая Луна. В исцеляющую тишину Лера окунулась, как в теплую морскую воду: блаженно потянулась и вздохнула. Куртку — на крючок, сумку — под стол. Пистолет неуместно мрачно сверкнул рукояткой и быстро исчез в сейфе.
Боевое напряжение уходило не спеша. Лера села на порог балкона, закинула вытянутые ноги на коробку и снова потянулась, отставив назад руки и выгнув слегка захрустевшую спину. Пряди светлых волос мягко упали на пол, ноги, наконец, расслабились, в теле появилась сонливость, а в душе — приятная светлая опустошенность. Всё получилось.
Серп Луны, нежной и безучастной, плыл и плыл среди перистых облачков; Лере показалось, что её чуть качает, как на волнах…
— Эй, Сара Коннор! — негромко прохрипели в прихожей.
Лера вскочила с пола, схватилась за нож, но, увидев в темноте Волкова, тут же расслабленно опустилась на стул.
— Хватит меня так называть, — Лера улыбнулась и сунула нож в ящик стола.
— Вы же похожи, да и опять ты в черной футболке, — Олег тоже улыбнулся, снял пальто и повесил рядом с её курткой. — Только еще сильнее не качайся, тяжело будет форму держать.
Лера выкинула вперед прямые руки и нарисовала ими в воздухе что-то вроде восьмерки. Получилось почти танцевально.
— Больше не буду, я и волосы отрастила, чтобы не выглядеть звездой боев без правил. О, а ты вернулся к пижонскому пальто… И тоже в клубе черных футболок.
Олег сел на диван, оба стали серьезнее. Лера поизучала Волкова взглядом, поняла по спокойной позе рук, по мягко расчесанным волосам, что всё в порядке, и спросила:
— Несем тут чепуху. Ты довез Сергея в аэропорт? Всё тихо?
Кивнув, Олег довольно повёл плечами и ответил:
— И довез, и в самолет посадил, и на ФлайРадаре самолет отследил. Завтра вечером он будет уже в Кейптауне. На пересадке в Катаре позвонит.
— Далеко он решил забраться. ЮАРские алмазы манят нашего искусствоведа или природа? — Лера почти весело это сказала, согнула ногу в колене и притянула к груди.
Олег сощурился, чуть склонив голову и положив пальцы на подбородок:
— Лишние слухи. Между прочим, полдороги он восторгался тобой. Называл тебя «лучшее моё творение»!
— Вот еще! — Лера вскочила, встала на цыпочки рядом со стулом и резко показала руками в сторону спящего Петербурга:
— Я — творение мамы с папой! А Сергей… Типичный Разумовский. Кстати, правда, что он вломился в камеру к ребятам со словами «дорогой цветничок, выпархиваем!», не выключив бензопилу?!
Хриплый смех был ответом.
— Именно. Зато побежали за ним, как зайки, а то бетоном бы заживо залило, — Олег оборвал смех. — Кстати, а почему не наслаждаешься своим триумфом? — И показал на висящий на стене телевизор.
— Не хочу, Олег, зачем? Срочный выпуск я увидела, а подробнее и так знаю.
— Да ладно, — Волков встал и включил телек, где как раз начались полуночные новости. Лера закатила глаза и упала на диван, после Олега еще теплый. На экране мельтешили ведущая в розовом, пожар в безвкусном дворце и мрачные копы и ФСБшники, арестовывающие нескольких мужчин. Камера подробно показала, как в джип с мигалками затолкали растрепанного типа с дрожащей челюстью. Его дорогущий блестящий костюм был порван, а пол-лица закрывал потрясающий синяк.
Довольно потерев кулак, Лера улыбнулась было Олегу, но нахмурилась, когда показали, как врачи уводят десяток полуодетых подростков, девушек и юношей, в вульгарных золотых накидках. Лица были размыты цензурой, «одежда» сквозила мерзостью, а ножки на здоровенных каблучищах подламывались, как у раненых лошадок.
Мышцы Леры снова свело судорогой, она словно опять была готова кинуться к ним. А на следующем кадре высилась фигура в плаще и с клювом, но Олег выключил телевизор и со знанием дела сказал:
— Не волнуйся, он повиснет в камере. А Чумной доктор в новостях уже упоминается без проклятий!
Волков вскинул брови, в глазах замерцал огонь.
— Знаю, — Лера потерла шею. — И всё равно устала от мерзости этой истории.
Олег неожиданно сел перед ней на пол, растянулся на боку, как довольный волк после охоты, и спросил, с едва заметным поддразниванием:
— А раскрыться не хочешь? На ток-шоу позовут, Инсту заведешь с «А это Вася-Гелендваген, торговец людьми, и мы его сейчас повяжем!»
Не ахти шутка, но нервный клубок этих дней вышел наружу, и Лера заливисто рассмеялась.
— А Лола Бузеева позовет в передачу и спросит: «Валерия! Как вам удается сочетать образ непреклонного Чумного доктора и эту хрупкую девушку под костюмом?!» — вымолвила она сквозь смех, чуть прикрыв рот ладонью. — У них почему-то все девушки и женщины — «хрупкие», даже травматологи-шпалоукладчицы.
Волков широко улыбнулся и сказал:
— Для них хрупкость равна красоте. Но я не согласен. Ты, вот, стала настоящей пантерой за эти пару лет. Прекрасной пантерой-царевной…
Олег не договорил, Лера почувствовала, как слегка горят её щеки. Такой комплимент от этого флегматичного бойца вдруг смутил. Сергей мог витиевато хвалить её, объяснять, выговаривать, восхищаться и называть «дочерью Афины и Гора», но оставался далёк и странен. А Олег, этот рокер-наёмник, был тоже непрост, но любил ясность, минуты тишины, был ближе. А сейчас замер, опершись локтем на ковер и повернув голову к балкону. Свет месяца блестел на клыке-кулоне, рука лежала на бедре почти изящно. Его крепкие руки с красивыми пальцами и прозрачными ногтями были чуть шершавыми и теплыми, когда подхватывали её в бою или на тренировке. Прямой нос и чуть полные губы очертились на фоне неба точёными линиями. Олег вдруг повернулся и посмотрел ей в глаза. Лера тоже легла на бок на диван и спросила:
— Помнишь три дня в Нарве? Когда мы устроили марафон этих дурацких боевиков?
— Ага, а Серый лихорадочно вычищал все серваки погранцов. И не дурацких.
— А на Барб Вайр я не стала похожа? - хотелось сменить тему на любую легкомысленную.
Тогда они трое суток не могли показаться на улице, выйти в Интернет, а на съемном жестком диске нашелся терабайт фильмов 80ых и 90ых, который их “спас”. Чумному Доктору и суровому спецназовцу пришлось питаться хлебом с колбасой и чаем в захламленной квартирке и взахлеб обсуждать «Хищника», «Разрушителя», «Рыжую Соню» и прочую классику. Валерия ехидно комментировала происходящее как медик, а Олег, по его словам, предпочел бы итальянские комедии, но был почти счастлив вспомнить детство и как они с Серёжей бегали по лужам на видеорынок и за Фрутеллой с Херши.
На вторые сутки очередь дошла до «Не называй меня малышкой», где Памела Андерсон, чьи формы не мог удержать никакой латекс, лихо колотила плохих парней и размахивала винтовкой в роли наемницы Барб. И Волков тогда задумчиво протянул:
— Сильные женщины шикарны. Недаром белокурая опасная волчица в черной коже — вечная тема.
Лера тогда ничего не ответила, но снова перестала при Олеге переодеваться.
Он тоже явно вспомнил тот разговор, демонстративно почесал затылок, взлохматив черные пряди, и ответил негромко:
— Нет. Вы обе круты, но ты — это ты, настоящая, во всех смыслах.
Руки Леры невольно прижались к её груди, совсем не Памелиного объема; хорошо, что полумрак скрыл опять запылавшие щеки! Но волчара Олег всё почувствовал!
— Слушай, Доктор, я не об этом. Например, ты же у нас и ВУЗ закончила, медик с дипломом, — он сел и рассмеялся, но несколько деланно.
— Точно, дважды доктор, — Лера снова хотела что-то изобразить в воздухе, но вместо этого случайно перебросила свои волосы вперед. Они легли на грудь волной.
