Вынула несколько долларовых купюр. Все мои сбережения для оплаты будущей учебы Антона. Что ж…

Надо поднимать «Орион». Сходила в банк, разменяла на рубли. На оплату новой заявки должно хватить. А там, посмотрим…

Когда привезли ящики с новым товаром, наши витрины стали выглядеть презентабельней. Добавились предметы ухода за больными, заполнился настенный шкаф с лекарственными травами.

Мне доставляло наслаждение, когда посетитель уходил с пакетом лекарств. Каждое «Нет!» отдавалось болью в моем сердце.

Если я знала, что нужное лекарство лежит в нераспакованном ящике в материальной, то спрашивала: «Не будет ли, у вас пяти минут, чтобы я могла найти ваш препарат, в новом поступлении?»

Если покупатель соглашался подождать, я неслась в материальную со скоростью звука , яростно вскрывала запечатанные ящики, находила требуемое лекарство, быстро заносила его в список, считала цену и вновь неслась к прилавку.

Постановление и методичка о правилах наценки, всегда лежали у меня перед глазами. Поступало много новых препаратов, которые врачи выписывали в рецептах, но которые я еще не знала.

Раскрывала справочники, читала, учила. Читала справочник аналогов, изучала синонимы, записывала список отказов и анализировала его.

– Я даже не слышала, что вы открылись! У тебя мало рекламы! – сказала Анна Тропинина, войдя в наш торговый зал и критично оглядев полки с товаром. Искусство продаж – это было направление, которому мне предстояло научиться.

Я не умела торговать. Вернее сказать, я никогда не стремилась торговать или стать торговым работником. Это была не моя сфера. Может, работу с документами я знала неплохо, но как привлечь покупателя не знала.

Когда-то мне приходилось стоять за прилавком, в отделе готовых лекарственных форм в девятнадцатой аптеке.

Но тогда в зале всегда было много народу, стояла нескончаемая очередь. Не нужно было думать о привлечении покупателя, хватило бы сил справиться с огромным наплывом желающих купить лекарства. А теперь все изменилось.

Государство перетасовало карты, извлекая аптечное дело из социальной сферы, перекидывая его в торговую область.

В институте нас учили, что мы призваны работать с больными пациентами, а вышло, что предстоит работать с покупателями. Но выбора у меня не было.

Каждого посетителя, я готова была обнять и расцеловать, только потому, что не прошел мимо нашего крыльца.

Во второй половине дня, когда Ольга встала за прилавок, я поехала в типографию. Нарисовала проект будущей визитки и написала четверостишие для рекламы по местному радио.

Генриетта Савина, владелица рекламного агентства «Медиа- плюс», подсчитала цену и распечатала счет за услуги.

– Ничего себе! – воскликнула я, увидев сумму.

– Ну вы тоже, положим, не стали церемониться с нами! За поддержанный компьютер, взяли, как за новый! – не удержалась от ответа Генриетта.

– Мы продали его в полной сборке за четыре тысячи, а стоит новый почти десять! – поправила я девушку.

– Да что вы говорите! Четыре! Я лично купила его у вашего Максима за восемь тысяч! Он утверждал, что это ваша цена. Мы с вами, Полина, знакомы не один год, с чего бы мне врать? – резко отреагировала Генриетта.

Верно, мы работали с Генриеттой несколько лет, когда я заказывала ей рекламные проспекты центральной районной аптеки. С упавшим настроением я вышла из типографии.

– Это не обман, Полина! Это бизнес! Я нашел покупателя, сам отвез компьютер, значит, выполнил работу посредника. Так? Так. Разницу между тем, что я обещал тебе и тем, что получил от покупателя, могу положить себе в карман. Это мой личный заработок. Что не так? Чем ты не довольна? Продавала бы сама! – Максим нахмурился и отвернулся от меня. Он торопился к Стефании, которая лежала в роддоме после рождения сына Степана.

Я слушала его и не могла поверить. Это говорил Максим, который заверял меня, что наши отношения будут строиться на полном доверии.

Зазвонил пейджер, висевший на поясе у Максима. Он прочитал текст на дисплее и сказал: «Полина, мне надо срочно уехать! Думаю, что тема с компьютером исчерпана!».

После чего, надел свою кожаную кепку и вышел в дверь служебного входа. Я растерянно смотрела на захлопнувшуюся дверь.

Вслед за долларами последовали мои золотые украшения. Комплект с аметистами, подаренный Стасом, кольцо с рубином, подаренное мамой в честь окончания института, остались в ломбарде.

На вырученные деньги сделала еще одну заявку в «Лек».

Зато в июне наша выручка заметно подросла и составляла в среднем, полторы тысячи в день.

Ассортимент расширился до шестисот наименований. На каждый вырученный рубль, я заказывала новый товар и количество отказов заметно уменьшилось. Бывало, машина с товаром задерживалась в пути и разгрузка производилась поздно вечером.

Чтобы утром лекарства продать, я оформляла ценники по ночам.

Павел встречал меня у подъезда служебного выхода или ждал в торговом зале.

– Надоело мне одному сидеть дома! Ты живешь в аптеке! Тебе муж не нужен! Поеду на родину, к матери! – услышала я знакомую песню.

В конце июля муж снова уехал в Ярославль.

С работы меня стал встречать Антон со своими приятелями. Сын следил за чистотой в доме, покупал продукты, готовил простой ужин.

Когда я ужинала, он рассказывал мне о своих делах. Иногда я плохо воспринимала его слова.

Голова была забита мыслями о том, где взять денег, у кого занять, что еще продать, чтобы рассчитаться с поставщиками.

– Мама, иди отдыхай! Я вымою посуду! Ты, все равно, меня не слышишь, засыпаешь на ходу! – говорил мне Антон строгим голосом, словно был старше меня.

Как только собиралась сумма на заявку, я звонила Арине Смирновой. Она печатала платежку на своем домашнем компьютере. Потом приезжала в аптеку с детской коляской, в которой дремала ее маленькая дочка Василиса. Вася переходила в мое ведение, Арина несла платежку с деньгами в банк.

Иногда, когда ребенок не желал спать, я ходила по торговому залу, держа черноглазую Васю « столбиком».

Особенно, девочка любила смотреть на разноцветные коробочки с витаминами. Коляска стояла в уголке зала.

Когда заходил посетитель, я укладывала Васю в коляску и становилась за прилавок. Через час или полтора, в зал вбегала обеспокоенная Арина: «Ну, как? Она не плакала?».

Я смеялась и говорила, что Вася вырастет настоящим фармацевтом, потому что ребенок может подолгу смотреть на аптечные витрины, внимательно изучая их.

– Все записывай! Каждую копейку записывай! Каждый день! Иначе, забудешь, кому когда отдавать долг и запутаешься в конец! Хочешь, посмотри мои журналы! – сказала мне Анна Романовна, когда я пришла к ней за кассовой лентой и рассказала о своих проблемах.

Я копировала формы журналов учета у Тропининой, слушала ее наставления, впитывая каждое слово. Понимала, что такого опыта, как у нее, мне еще долго не достичь.

– Какой-то мутный твой партнер, этот Мазников! У вас плохо простроена договоренность. Получается, что ты можешь рассчитывать только на будущую прибыль? А когда она будет? И будет ли? Сомневаюсь! Максим сделает так, что предприятие будет в хроническом долге. Уж, поверь мне…Нужно, чтобы у тебя была достойная зарплата за такую тяжелую работу! Твой Максим эксплуатирует тебя, обещая волшебную жар-птицу в далекой перспективе, а ты введешься на его обещания ! Уже прошел год, а ты не получила ни копейки! Понимаешь, о чем я говорю? Ты сына на что кормить собираешься? Да и обносилась вся, смотреть тошно! Не узнаю прежнюю Полину! – возмущалась Анна Романовна, укоризненно разглядывая мой старый синий свитер с застиранными рукавами.

– Поздравляю, Полинка! Я думала, у вас веселье, а тут и стол не накрыт! – в служебную дверь вплыла роскошная фигура Леры Терновской, затянутая в черный корсет с люрексом.