Историю жизни ребенка, у которого "в детстве не было детства", и рассказывает писатель в своей повести.
С понятием "цирк" издавна связано представление о празднике, веселом и завлекательном зрелище. Григорович вводит читателя в цирк через кулисы.
Действие еще не завязалось, но читателю уже ясно, что подлинным хозяином цирка являются не бесстрашные укротители, наездники и клоуны, а антрепренер, эксплуатирующий их труд. Грубость и бездушие дельцов от искусства порождают жестоких Беккеров, которым вверяется судьба ребенка. "Петя был... не столько гуттаперчевым, сколько несчастным мальчиком". Среди громадных предметов цирка и равнодушных людей он выглядит особенно сиротливо и одиноко - "тщедушный неоперившийся цыпленок". Из мира жестокости и нищеты писатель с присущим ему обыкновением изображать контрастные планы переносит действие в дом графа Листомирова, где ничто не омрачает счастливого существования детей. Сравнение этих двух миров позволило Григоровичу с большой силой поставить вопрос об ответственности общества за судьбы обездоленных.
В повести нет ни назойливого морализирования, ни сентиментальной жалостливости, столь обычных тогда в литературе для детей и о детях. В согласии с жизненной правдой писатель отказался от благополучной развязки и назидания.
На выход повести в свет Тургенев, уже смертельно больной, откликнулся специальным письмом к ее автору: "Вашего "Гуттаперчевого мальчика" я давно прочел - и все собирался Вам послать подробный отчет о моем впечатлении, да не до писания было! Скажу Вам вкратце, что это вещь очень характерная: все характеры поставлены верно..."*
______________
* И.С.Тургенев. Полн собр. соч. и писем в двадцати восьми томах. Письма, т. XIII, кн. 2, с. 160.
Гуманистическая мысль и напряженность сюжета повести обусловили ее дальнейшую жизнь в кино. "Гуттаперчевый мальчик" был экранизирован дважды, в 1915 и 1957 годах.
Это была одна из последних вспышек таланта Григоровича. Писателю, стоявшему в сороковые годы в одном ряду с Тургеневым, Некрасовым, Островским, было горько сознавать, что он остался "за штатом" в литературе*, но он находил в себе мужество признаться: "Если последние мои произведения слабее предыдущих, вина в этом - моя отсталость, утрата привычки писать в повествовательной форме..."**
______________
* "Письма русских писателей к А.С.Суворину", с. 48.
** Д.В.Григорович. Полн. собр. соч., т. XII, с. 341.
Однако Григорович судил себя слишком строго. Достаточно указать на такой факт. В повести "Акробаты благотворительности" (1885) дается настолько резкое разоблачение фальшивой филантропии светского общества, что это определение становится повсеместно известным. Насколько оно было употребительно, видно хотя бы из того, что В.И.Ленин использует выражение "акробаты благотворительности" в своей работе 1901 года "Внутреннее обозрение" (глава "Голод")*. Сохранил писатель и тонкость художественного чутья. В 1885 году он прочел несколько рассказов еще никем не признанного беллетриста, подвизавшегося во второстепенных журналах, и сразу же разглядел в этих "мелочах" проблески замечательного таланта. "Я сам отлично помню, свидетельствовал А.А.Плещеев, - как носился Дмитрий Васильевич Григорович с этим рассказом. Назывался он, если не ошибаюсь, "Егерь" и был напечатан в "Петерб. газете". Григорович сам читал во многих литературных кружках этот рассказ, пророча автору славную будущность"**.
______________
* В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 5, с. 313.
** "Петербургский дневник театрала", 1905, № 15 - 16, с. 2.
Для Чехова участие маститого литератора было очень дорого. Жалуясь на поверхностность критики, он высоко ставил суждение Григоровича: "Литературное общество, студенты, Евреинова, Плещеев, девицы и проч. расхвалили мой "Припадок" вовсю, а описание первого снега заметил один только Григорович"*.
______________
* А.П.Чехов. Полн. собр. соч. и писем. Серия вторая, Письма, т. XIV. М., Гослитиздат, 1949, с. 257.
Книгой, в которой Григорович подводил итоги своего творческого пути, стали его "Литературные воспоминания" (1892). В мемуарах писатель стремился дать характеристику литературе сороковых - пятидесятых годов, как она представлялась ему в конце века. В одном из писем он определяет те препятствия, что приходилось ему преодолевать при создании воспоминаний: "Я встречался со столькими людьми, что поневоле приходится иногда касаться живых. Тут как быть? Трудная задача, - куда труднее, чем писать роман, даром что здесь вымысел, а там матерьял готов - садись только да записывай"*.
______________
* Рукописный отдел ИРЛИ, ф. 62, оп. 1., ед. хр. 13.
Здесь в известной степени объяснены принципы отбора имен и фактов, а также собственная позиция Григоровича в "Литературных воспоминаниях". Писателю не хотелось обижать никого из близко знакомых ему людей, особенно в тех случаях, когда он характеризует чьи-либо убеждения.
Белинский, Некрасов, Тургенев, Достоевский, Дружинин обрисованы прежде всего в бытовом окружении. Оценку их взглядов и творчества Григорович по возможности избегает давать.
Много страниц в "Литературных воспоминаниях" посвящено Гоголю. Он для Григоровича - учитель, на книгах которого воспитывалась плеяда писателей "натуральной школы". Творчество Гоголя для него - живительный источник, тот идеал совершенства, к которому он всегда стремился.
Редкий литературоведческий труд, посвященный литературе сороковых пятидесятых годов, обходится без ссылки на "Литературные воспоминания", хотя в датах, деталях они оставляют желать лучшего. Григорович не стремился быть точным в конкретных фактах. Для него важно было воссоздать общий дух эпохи, воспроизвести литературную атмосферу времени.
Мемуары Григоровича оканчиваются 1864 годом. Это объясняется, с одной стороны, тем, что в этом году он возглавил Общество поощрения художников и надолго отошел от литературы. Но главное, конечно, не в этом. Заканчивая свое повествование на рубеже шестидесятых годов, писатель сам очертил границы своего участия в литературном процессе. Недаром о своих последующих произведениях он упоминает в одной фразе.
