Как и в любом жанре, в мотивационной речи возможны варианты и всегда есть место экспериментам.

Конечно, начинающим ораторам нужен какой-то шаблон.

Детям тоже предлагают поначалу книжки-раскраски. Контуры уже наведены, остается только раскрасить правильными цветами в рамках этих контуров. Позднее ребенок будет в состоянии рисовать самостоятельно.

Точно так же публичное выступление. Начинающим обязательно нужен шаблон, нужно разобрать, с чего начать, чем закончить, и для простоты, три мысли внутри – то основное, чем ты хочешь поделиться с аудиторией. Три мысли, больше не надо.

Мастерам шаблон не нужен. Им неинтересно работать в шаблоне. Им интересно экспериментировать, рисковать, ступая на тонкий лед, импровизировать и балансировать, как канатоходец, проходя вперед и возвращаясь. Иначе будет скучно самому спикеру, а спикер ни в коем случае не должен скучать.

Я однажды побывал на выступлении одного хорошего, известного спикера. Позднее я во второй раз пришел на то же выступление, потом третий и четвертый. И четыре раза, слово в слово было повторено одно и то же, те же слова, те же эмоции… хотя прошло между этими выступлениями лет семь. Ничего нового! Ему, наверное, было очень скучно. Поэтому всегда должен быть элемент импровизации.

Публичные выступления – в идеале это сотворчество спикера и аудитории. Это не акт, при котором спикер представляет заученную презентацию. Это диалог, это разговор со слушателями, почти театр. Да, у них мало возможностей в этом диалоге проявить себя.

Но все равно кто-то откидывается на стуле, поворачивает голову, вздыхает, закатывает глаза, а кто-то, с интересом наклонившись вперед, вслушивается, реагирует изменением позы, мимикой на то, что слышит. Это диалог в любом случае.

Когда-то я работал в школе и периодически друзья задавали мне вопрос: «Каково это быть учителем, ты же все время рассказываешь одно и то же, не надоело?»

Я им отвечал, что те четыре урока по «Отцам и детям» Тургенева, четырем классам на одной параллели, в один и тот же день – это четыре разных урока.

Во-первых, зависит от успеваемости класса. В некоторых школах принято, что самых успешных детей группируют в классе «А», а тех, кто хуже усваивает материал, ближе к последней букве алфавита. Соответственно, у них разные способности к усвоению.

Во-вторых, одни дети приходят на урок утром, другие приходят уже на последний урок, они фактически одной ногой уже дома. Одни пришли после физкультуры возбужденные, разгоряченные, другие – после географии утомленные, скучающие, обессиленные. Вот и получаются четыре разных урока. Нельзя их проводить одинаково, как делали многие мои коллеги. Они за 20 лет своей педагогической практики научились повторять урок слово в слово, причем делают это все годы, ничего не меняя.

Заучивают наизусть и практически не реагируют на класс. Идут четко по шаблону. В начале фронтальный опрос, затем объяснение, затем проверка усвоения нового материала, оценки, дневники, звонок на перемену. Но в современном мире так не работает. Сейчас обязательно должен быть диалог.

Ксения: Что отличает мотивационное выступление от всех остальных? Какие элементы должны быть обязательно в мотивационном выступлении?

…

Радислав: Первое – высокий уровень энергетики. На низкой энергетике мотивационное выступление провести нельзя. Второе – провокация. Третье – история или же миф. Давайте начнем с того, что разберем самый простой вопрос: что такое провокация и как она действует.

Провокация – это обязательный элемент пробуждения аудитории. Некоторые спикеры используют так называемый низкоуровневый инструмент провокации – мат и нецензурную лексику. Причем даже мировые звезды порой в рекламных материалах указывают под звездочкой 18+: «Спикер использует ненормативную лексику», автор будто говорит: будьте готовы, мне это нужно для того, чтобы каким-то образом вас возбуждать, рушить ваши шаблоны.

Я бы сказал, это низкий стиль. Надо искать более тонкие инструменты воздействия. Ведь даже провокация может выглядеть по-разному.

У спикера огромный арсенал средств, например, он может неожиданно потребовать от аудитории какого-то действия. Может спуститься со сцены, пойти в зал, задавать вопросы и требовать на них ответа.

К низким и неэкологичным инструментам провокации также относится и атака кого-то из сидящих в зале, во время которой спикер призывает аудиторию солидаризироваться с ним.

Например, кто-то в зале позволил себе возразить спикеру, или разговаривать во время его выступления, или отвлекаться. И спикер может к этому человеку обратиться персонально, вступить в диалог, даже поскандалить с ним с последующим примирением, к восторгу всех собравшихся.

Однако помните, что аудитория склонна солидаризироваться со своим «братом», с тем, кто сидит в зале, а не с тем, кто стоит на сцене. И поэтому спикер рискует получить протестное поведение со стороны аудитории.

Некоторые начинающие, да и часть опытных спикеров не знают, что у провокации тоже есть композиция и ее надо выстраивать. Они атакуют участника мероприятия в зале, но не доводят дело до примирения, а просто оставляют конфликт повисшим в воздухе.

Если вы все же взяли из зала кого-то и стали его упрекать в недостойном поведении, обобщать, что, дескать, у него и в жизни все через пень-колоду, потому что он ко всему так относится, как к этому выступлению, то доведите дело до конца. Вскройте конфликт и сделайте этого человека вашим самым преданным адептом через инструменты управления конфликтом. Кто этого не умеет, тот очень здорово рискует.

Должен сказать, что работа многих спикеров, мастеров сцены видна только поверхностно, и многие, кто смотрит на него в зале, думают: «О, я так же могу. Я сделаю то же самое!» Но они не видят всей подоплеки, они не видят, что конкретно он делает, почему он это делает. Они видят только провокацию и думают: «Ага, инструмент рабочий, задирать аудиторию можно, это клево». Выступая, они цепляют аудиторию, но вместо ожидаемого экстаза получают революцию и не понимают, что сделали не так.

Третий элемент хорошего мотивационного выступление – вскрытие спикера, что редко возможно в других жанрах, например, лекция этого не предполагает.

Мотивационное выступление довольно часто предполагает, что спикер вскрывается. Что это означает? Например, спикер может рассказать травмирующую историю своего детства или как он из золушки стал принцессой. Может рассказать, как ему пришлось бороться за своего ребенка, вырывая его из лап болезни. Кстати, таких реальных историй много. Он может построить выступление на рассказе о неблагополучном детстве, неблагополучной истории своей семьи, потере близкого человека.

Впустите слушателей на свою интимную территорию.

Ксения: Очень многие даже придумывают себе такие трагические истории.

…

Радислав: К сожалению. К сожалению, я должен сказать, что это темная сторона луны, неприятная часть в нашей индустрии. Приходится признать, что некоторые спикеры, не имея кейсов в своей жизни, заимствуют их у других людей. Они где-то слышали, читали какую-то историю, и они присваивают ее, а потом выдают за свою.

Здесь уже возникает вопрос этики. А этика не является обязательной, вы ее либо принимаете для себя, либо не принимаете.

Да, есть люди, которые крадут в супермаркете, даже имея возможность купить за деньги, есть люди, которые умирают от голода, но не украдут ничего. Это выбор конкретного человека.

Я категорически против присвоения чужих историй. По моему мнению, спикер – это тот человек, который взял на себя некоторые более высокие этические обязательства, чем в среднем по стране.

Он должен соответствовать этическим нормам. Именно поэтому я не приемлю нецензурную лексику как инструмент воздействия на нервную систему аудитории, не приемлю придуманные истории.

Историю можно сократить, можно драматизировать, можно додумать там, где белое пятно. То есть вы можете рассказать миф о своей жизни. А миф – это реальность, дополненная или редуцированная, скорректированная, отфотошопленная реальность. Это все равно реальность. Допустимо на фотографии сгладить морщины, улучшить цвет лица, немного подредактировать несовершенные части тела, но нельзя взять фотографию другого человека, подписать ее своим именем и поставить на аватар.