– Деда! – отпустив руку матери, Ксюшка вбежала в кабинет и буквально врезалась в старика, обхватив его тонкими ручонками и уткнувшись головой ему в живот.

– Привет, бесенок! Ай! – воспользовавшись моментом, Лена все-таки исхитрилась мазнуть его рану йодом. – Больно же!

– По-вашему, гангрена будет приятней?

– Деда, веди себя хорошо! – нравоучительно заявила Ксюха. – Не спорь с доктором!

– Доктор! Ха! – Кирилл громко хохотнул, но все же позволил секретарше обработать рану и залепить ее парой полосок пластыря. В руках любимой внучки он становился послушным и податливым как размякший на солнце пластилин.

На самом деле, ранение оказалось не таким уж и серьезным. К этому моменту две борозды, проделанные на плече Кирилла клыками Ареса, уже успели затянуться и не кровоточили. Так что Ленина суета и впрямь выглядела перестраховкой.

– Ты заставил меня здорово понервничать, – Оксана уселась в одном из кресел у стены и закинула ногу на ногу. – Такой глупой ошибки я от тебя не ожидала.

– И где же я, по-твоему, ошибся? – Кирилл повернулся к ней, застегивая рубашку. По его губам скользнула снисходительная усмешка.

– Но… то есть ты хочешь сказать, что это ранение…

– Ленок, сообрази нам что-нибудь попить, – перебил он Оксану, – а то у меня в горле совершенно пересохло.

Секретарша, будучи девушкой сообразительной, молча кивнула и бесшумно выскользнула из кабинета, плотно притворив за собой дверь.

– Та-а-ак, – протянула Оксана, поерзав в кресле, словно устраиваясь перед началом просмотра в кинотеатре, – давай-ка теперь с самого начала.

– А с самого начала мне, кстати, было отнюдь не до смеха, – недовольно проворчал Кирилл. – Свирьев всегда считался первоклассным бойцом, и никаких поблажек от него ждать не стоило. Он заставил меня здорово покрутиться.

– Я видела, – кивнула Оксана, – ты пыхтел как паровоз.

– Староват я уже для таких плясок, что тут поделаешь. Но настоящие проблемы начались, когда это и сам Сашка заприметил. Он быстро сообразил, что чем напрягаться, испытывая различные комбинации, куда проще и безопаснее будет просто измотать меня до потери пульса, а потом уже и прикончить, ничем особо не рискуя. Я понял это по тому, как он сменил тактику, отказавшись от сложных приемов, ограничившись лишь самыми банальными и вроде бы как почти безобидными, но при этом значительно увеличил интенсивность атак, вынуждая меня вертеться волчком почти без остановки. Он решил взять меня измором.

– А он не дурак… был.

– Еще бы! Профессиональный борец, как-никак. Был… да, – Кирилл вздохнул. Как Вожак, он всегда крайне болезненно воспринимал смерть любого из членов Стаи, несмотря даже на то, что тот только что сам пытался его убить. – Ждать, что он где-нибудь ошибется, можно было бесконечно. За все это время Арес не допустил ни единой помарки. Полнейшая сосредоточенность и абсолютный самоконтроль. А потому я решил «ошибиться» сам.

– Рискованно.

– В нашем деле без риска – никак. В противном случае, победу сейчас праздновал бы Свирьев. Но вкус свежей крови затуманил его разум, да и дружки подсобили своими кричалками. В какой-то момент он поверил в то, что победа уже у него в руках, и утратил бдительность, расслабился, начал действовать небрежно. А когда Арес опустился до откровенной халтуры, то немедленно за это поплатился.

– Твое выступление получилось весьма… убедительным, – Оксана одобрительно кивнула. – Даже я поверила.

– Если ты хочешь, чтобы твой блеф выглядел правдоподобно, то в какой-то степени должен поверить в него сам.

– Я чуть не поседела там, глядя, как ты ковыляешь на последнем издыхании!

– Да ты что, мам! – удивленно воскликнула вдруг Ксюха. – Я сразу поняла, что деда притворяется!

– О, как! – рассмеялся Кирилл, увидев, как Оксана потрясенно вытаращилась на дочь. – Детей не обманешь!

Сейчас, задним числом, девушка вспомнила, как дрожала девчушка в начале дуэли, как стискивала ее ладонь своими ручонками, и как изменилось ее поведение после ранения Кратоса. Всю вторую половину боя Ксюшка следила за происходящим с неподдельным интересом. От ее испуга не осталось и следа, ею всецело овладел азарт болельщика. Она действительно раскусила обманку деда, быть может единственная из всех, кто присутствовал на поляне. Гены, не иначе.

– Ты же велела мне смотреть очень внимательно, мам, – чуть ли не обиженно протянула Ксения, – я и смотрела, а ты что делала?

– Выходит, ты оказалась наблюдательней. Молодец! – Оксана легонько шлепнула ее по попе. – Иди, помоги тете Лене.

– Как же быстро растут современные дети! – вздохнул Кирилл, проводив взглядом выбежавшую из кабинета малышку. – Ведь буквально вчера я ее еще соской затыкал, а вот поди ж ты…

– Дети не изменились, это ты стареешь.

– Твоя правда, – кивнул Вожак и посерьезнел. – И, как видишь, другие это тоже заприметили.

– Интересно, на что рассчитывал Свирьев? – девушка снова повернулась к отцу. – Что он планировал делать в случае победы? Из него же Вожак, как из меня балерина!

– Не прибедняйся! – усмехнулся тот, усаживаясь на свое место во главе большого письменного стола. – А Сашка, я думаю, никаких особых планов и не строил. За него этим занимались другие.

– Арсений, что ли?

– Да брось! Он лишь послушный вассал, прилежный проводник и исполнитель чужой воли. Стратегическое мышление никогда не было его сильной стороной. Бери выше! – старик поднял руку и указал пальцем куда-то вверх.

– Ты серьезно? – Оксана удивленно вскинула брови.

– Неопровержимых доказательств у меня нет, но интуиция подсказывает, что ниточки тянутся именно туда.

– К Андре… – она вовремя спохватилась, вспомнив о том, что некоторые имена не следует произносить вслух.

– Угу.

– Но какой в этом смысл? Разве ему мало той власти, что у него есть?

– Власти никогда не бывает достаточно, – философски заметил ее отец, пожав плечами. – Чем выше забираешься, тем шире открывающиеся перспективы.

– Интересно, каким образом он собирался тешить свое тщеславие, поставив Сашку Вожаком?

– Не разменивайся на мелочи. Это – всего лишь промежуточный шаг, средство, чтобы убрать с дороги меня.

– Ты-то ему чем не угодил?

– Своей консервативностью, – Кирилл встал из-за стола и принялся расхаживать по кабинету, жестикулируя в такт своим словам. – Ты же сама прекрасно знаешь, сколь популярна нынче точка зрения, что нам пора заканчивать с политикой изоляционизма. Да я сам, поверь, отнюдь не в восторге от такой жизни, когда ты должен тщательно выверять каждый свой шаг, словно идешь по зыбкой трясине. Но я еще помню и другие времена, помню толпы с факелами и вилами, в моих ушах до сих пор звучит лай гонящейся за мной собачьей свары. Да, времена изменились, но я-то остался прежним. Я никогда не пойду на те шаги, которых от меня ждет современное поколение.

– А чего именно они от тебя хотят?

– В конечном итоге хотелось бы прийти к легализации нашего существования, ведь человеческая история знала времена, когда люди и мы вполне мирно уживались рядом друг с другом. Так почему бы не вспомнить этот позитивный опыт и не воплотить его в современных реалиях?

– Ну, этот процесс займет некоторое время, – скептически заметила Оксана. – Одно поколение должно смениться, как минимум.

– Мгновенного результата никто и не обещает. Потребуется разработать и реализовать колоссальную по объему программу, нацеленную на подготовку общественного мнения. Тут должны быть задействованы и ученые – биологи, археологи, историки, и писатели, и журналисты, киношники, в конце концов. Кое-что уже делается, но как-то пока бессистемно, хаотично, а тут нужен четкий план действий.

– Уже делается? А поподробнее?

– «Дети полной луны» смотрела? Там и наши руку приложили. Проба сил, так сказать.

– Еще нет, не сложилось как-то, но общая идея мне ясна, и определенный резон в том, что ты говоришь, несомненно, есть, хотя мне еще нужно свыкнуться с этой мыслью. Однако каких-то принципиальных возражений у меня вроде бы нет. Что же смущает здесь тебя?