– Обязательно зайду, – пообещал Беда, – а Петр Егорович, где сейчас?

– Пётр Егорович на пенсии и давно, но здесь появляется частенько, а вот кум большим начальником стал. Его область у нас как забрала в Советские времена, так он и полез по карьерной лестнице ввысь. Он тогда после тебя исправляться стал, семьёй обзавёлся, спиртное прекратил употреблять.

– Значит, инвалидом стал, если не пьёт, – сделал заключение Беда и попрощался с Иваном Ивановичем.

Из кабинета он вышел вместе с капитаном. Капитан, посмотрев из коридора в окно, сказал: – Дядя Миша на своём посту. Иди, посмотри?

Сергей выглянул в окно. Дядя Миша, похудевший сидел на раскладном стульчике. На ящике покрытой газетой у него лежала редиска и зелень. Одет он был в клетчатую рубашку, без ворота, а на голове сидела военная пилотка старого образца. Капитан проводил Беду на улицу, но с крыльца не уходил. Ему было любопытно понаблюдать за встречей. Но Сергей решил вначале позвонить по мобильному телефону Жиге, дав ему команду, чтобы срочно отгрузили стулья и немедленно везли в колонию. А затем Серый не упуская дядю Мишу из обозрения, подошёл вначале к Зауру и сказал ему: – Порядок, я здесь месяца три с ними, наверное, поработаю. А там глядишь, ещё на кого выйду через них. Коньяк остался? – посмотрел он на Колю

– А я его не трогал, Колчак не хочет, – чего я один буду пить, – отказался Коля.

– Сейчас выпьем вон с тем дедом в пилотке, – показал Беда на дядю Мишу.

– Что это за дед? – поинтересовался Колчак.

– Это всем дедам дед, – ответил, Беда и, не закрывая дверки автомобиля, пошёл к дяде Мише.

– Сынок купи зелень? За дёшево отдам, десять рублей пучок, – предложил он подошедшему к нему Сергею.

– Я у вас весь товар куплю, если вы согласитесь выпить со мной рюмашку коньяка, – произнёс Беда и бросил на овощи новенькую тысячерублёвую купюру.

Дядя Миша схватил деньги, и с недоверием посмотрев на Беду, сказал:

– Только с грядки час назад сорвал. Покормишь на свидании своего сынка. Давай куда тебе сложить? Здесь много у меня всего и чесночок молодой, сочный, как апельсин. Сейчас только посчитаю, во сколько обойдётся тебе всё это.

– Дядя Миша, ты, что не узнал меня? Я тебе предлагаю выпить со мной коньяк.

– Коньяк я давно не пивал, а ты, чей будешь? – спросил он.

– Помнишь, у тебя портной был Беда, неужели забыл?

Дядя Миша встал со стульчика и с ног до головы измерил Сергея.

– Ни как Дух явился? Чарлз Фредерик Ворт, так я тебя называл.

Он взял Сергея за плечи и, вновь окинув его своим взглядом, оценивающе промолвил:

– Одет, с иголочки, строчка на планке рубашки ровная и воротник втачан не кривобоко. Сам шьёшь на себя или покупаешь в магазине?

– Не когда шить дядя Миша, я другим занимаюсь, пошли в машину? – пригласил его Беда, а витамины свои оставь их никто не возьмёт.

– А ты разве не будешь забирать?

– Нет, дядя Миша, у меня свои витамины растут.

Он подвёл старого мастера к машине и посадил на переднее место, а сам остался на улице. Достав фляжку из бардачка, и лимонные дольки Беда разлил коньяк в три стакана, – один протянув Коле.

– За встречу, дядя Миша! – произнёс Беда, – я рад, что встретил тебя в полном здравие и от меня большой привет тёте Тане передавайте.

– Обязательно похвастаюсь ей сегодня, – прослезился дядя Миша, – чай не забыла, наверное, тебя. Весь персонал тогда перебудоражил, когда ты Мамая по толчкам протащил. Таких коллизий забыть нельзя! А ведь предупреждал я Шамиля, – выпил дядя Миша свой коньяк. – Не внял он моему опытному глазу. После приходили этапы из Татарии, говорили, что Мамай уехал из России в Ташкент жить навечно.

– Аллах с ним дядя Миша, а с нами Христос, – сказал Беда, – я думаю, мы с тобой ещё не раз встретимся. У меня с колонией наметился долгосрочный контракт.

Сергей достал сумку из багажника, где лежали деликатесы с двухлитровой бутылкой водки, и вручил быстро дяде Мише. Не дожидаясь, когда он опомниться, Беда сунул ему на прощание руку и сев в машину, сказал Зауру, чтобы быстро отъезжал от вахты.

– Это мой мастер был, – уточнил он. – Продукты носил мне каждый день, и деньги давал. «Я его вольные заказы выполнял по пошиву одежды, – объяснял Беда, – он Юру Лба тоже знал».

– Я его помню, – сказал Коля, – но голос подавать не стал, чтобы не было лишних расспросов.

– Правильно сделал, – сказал Колчак, – а то старые люди любят разные воспоминания и длительные разговоры. Быстро бы не вырвались от него. А сейчас я думаю надо пива взять на дорожку, – изъявил желание Колчак, – нам до храма Серафима Саровского ехать километров пятьдесят.

– Это там находятся живительные источники? – спросил Коля.

– Там, – ответил Заур, – это уже Дивеевский район будет, источников там не счесть. Один я знаю, который находиться, около дома Жанны известной певицы России. А по дороге в Саров есть Сатис, там сплошное паломничество.

– Жанна это, певунья с бантом на голове, – допытывался Коля.

– Она самая, – подтвердил Заур, – но вместо банта она, наверное, сейчас косынку черную носит. Пишет она там духовную музыку. Я с её мужем немного знаком, – Герой зовут. На иномарке разъезжает по посёлку.

– А я и не знал, что такая знаменитость в глуши живёт? – удивлённо заявил Колчак.

– Приедем, на место увидите, какая это глушь, – засмеялся Заур. – Вы смотрите, по какой мы трассе едем? Такие дороги я только в Германии видал и возведена эта трасса на духовные деньги, так старожилы говорят.

Он остановил машину около кафе, где стояли две иномарки.

– Вот и пиво, – показал Заур на павильон, – кто пойдёт? – спросил он, – или мне сходить? Заодно водички себе святой купить.

– Пошли вместе? – сказал Серый, – кроме пива надо ещё, что – то взять покрепче и закусить.

***

…Они были в кафе не больше пяти минут. Открыв пиво, Беда протянул бутылки Колчаку и Коле. После чего Заур тронулся с места и устремился в сторону святой обители по вьющейся блестящей, как стекло дороге.

– Эти парни, что сидели в кафе, за нами поехали, – сказал Заур, смотря в боковое зеркало.

– Пускай едут, – спокойно сказал Беда, – ты дорогу знаешь, вот и поезжай в то место, где самые лучшие источники. А всё остальное нас не должно интересовать.

– Больно подозрительно, – забеспокоился Заур, – у них стол был уставлен салатами и бутылками и вдруг так сорвались. Не иначе причиной стали мы? А ребята там крепкие сидели, я это приметил. Только один из них там был метр с шапкой. И ещё я заметил у одного мужика голос басовитый как у попа.

– Сколько их? – спросил Колчак.

– Шесть человек за столом сидело, но не исключено, что в машине кто – то остался. У них в машинах стёкла тонированы, как и у нас. Не видать внутри ничего, – ответил Заур.

– Если, что – то возникнет, мы их считать не будем. «С нормальными парнями можно почирикать, – сказал Серый, – надо узнать, что они хотят от нас?» А если это бобры бритоголовые, я думаю, мы Вовка с тобой шкуру с них сдерём и с шестерых.

– Об этом я не беспокоюсь, но надеюсь, что полоскаться нам не придётся. Машина у нас крутая и мы на простых мужиков не похожи. Даже безбашенные идиоты напролом не полезут при такой атрибутике, – не вызывая никакого беспокойства заявил Колчак.

– Ты немного сбавь скорость? – посоветовал, Беда Зауру, – пускай они нас обгоняют.

Заур сбавил скорость до семидесяти километров, и моментально мимо них прошуршала «шкода», в которой ехали парни из кафе.

– Одна обогнала, а вторая сзади едет, – внимательно наблюдая за дорогой, проговорил Заур.

– Обгоняй шкоду, и больше не подпускай близко к себе их, – командовал Беда, – желательно свернуть в безлюдное место, где мы могли бы с ними потолковать, если они на хвост нам сядут.

– Я не помню, есть здесь, где развилки или нет? – ворчал Заур.

– Останавливай здесь? – попросил Колчак. – Чего в непонятное ехать. Давай с ними прямо здесь потолкуем. Может, у них плохих намерений нет? Узнать, что – то хотят или карты перепутали, приняв нас не за тех.