Оливер поднялся, здоровой ногой отпихнул сумки к стене и переоделся в чистое. До вечеринки полно дел, и самое главное – найти людей, которых можно пригласить. Он схватил бумажник и вышел. В холле встретил парня в капюшоне, от которого несло жареной курицей. Из каких же трущоб ты явился?
– Оливер.
– Холлис.
Они пожали друг другу руки.
– Как насчет вечеринки сегодня? – поинтересовался Оливер.
– Классно. Карлинг?[7]
– Ну да.
Кивнув, Холлис двинулся дальше, закуривая.
Так, с Трущобами порядок, решил Оливер. С телефона внизу он позвонил домой. Молчок. Повесил трубку, потом попробовал еще раз. То же самое.
– Ну и ладно.
Есть дела поважнее, решил он, рысью выбегая из дома. Не нужна ему эта чертова кровать.
К сумеркам две комнаты все еще оставались пустыми. Однако вечеринка, устраиваемая Оливером, так заняла мысли всех заселившихся, что они и не думали о том, что кого-то, возможно, не хватает. Но для Мэв добраться до дома было главной целью.
– Сюда! Сюда! Нет, поверни здесь!
– В какую сторону?
– Туда, куда я показываю!
Они дважды объехали кольцевую развязку. Мэв так крепко вцепилась в дорожную карту, что бумага могла порваться. На заднем сиденье постанывал ее младший братец – Макса тошнило.
– Вон Колдуэлл-стрит. Там! – Она махнула рукой, и мать резко свернула налево. Машину дернуло.
– Осторожно!
– Эта улица плохо освещена, – сказала мать.
– Если бы мы выехали вовремя, это не имело бы значения.
– Я говорила тебе, что надо закончить сборы вчера вечером, а не дожидаться утра.
– Вообще-то я стояла у машины и ждала, когда мы поедем. Это ты топталась в доме.
– Это здесь? Не сказать, что безопасно, на первый взгляд.
Из окон доносились глухие удары музыкальных басов.
– Это здесь. Я возьму вещи, и можешь ехать.
Мэв отстегнула ремень безопасности.
– Я должна зайти в дом, – упорствовала мать.
– Не нужно.
– Мэв.
Братец схватился за спинку сиденья:
– Я хочу в туалет.
– Твоему брату нужно в туалет. Мы зайдем.
– На дороге есть бензоколонка!
– Поторопись, Макс.
– Вот так, да?
Мэв рывком вытащила свои вещи из багажника. С сумкой в одной руке и с коробкой в другой она поспешила к входной двери, опередив мать и брата. На стук никто не ответил.
Она постучала еще раз. Дверь открыла очаровательная белокожая девушка с длинными светлыми волосами.
– Привет! Ты на вечеринку?
– Ну, типа того. Предполагается, что я здесь буду жить.
– Ой, это замечательно! Я тоже здесь живу!
Девушка обняла Мэв и потянула в дом.
– Меня зовут Элеонор, но ты можешь звать меня Элли. Оливер – он тоже живет с нами – решил, что мы должны отпраздновать новоселье.
Элли потащила ее в переполненную гостиную. Мэв почти ничего не слышала из-за музыки, но заметила на полу кальян, от которого поднималась струйка дыма.
– Все внимание! Это Мэв! Она будет жить здесь!
Несколько рук поднялись в знак приветствия. Кто-то уже вырубился на потрепанном пастельно-розовом диване. Пустые банки из-под пива были сложены перед замурованным газовым камином.
– Ты нас здесь бросишь?
Мать с вещами вошла в холл.
– Мама, подожди.
– Я хочу писать!
– Твоему брату нужно в туалет. Где… Ох. Здравствуйте.
Те же руки снова поднялись, приветствуя мать Мэв.
– Здравствуйте! Меня зовут Элли!
– Мне. Нужно. Пописать. Пописать!
Макс топнул ногой.
– Привет, малыш. – Элли улыбнулась. – Работающий туалет наверху.
Макс убежал. Мать Мэв старалась не смотреть на компанию нетрезвых студентов.
– Мэв, я начну заносить наверх твои вещи.
– На верхнем этаже, напротив моей, есть свободная комната, – сообщила Элли.
– Спасибо. – Мэв поспешила за матерью.
– На вид вроде бы милая девушка.
– Это же просто вечеринка, мам.
– Я ничего не сказала.
– Я вижу по твоим глазам.
Они поднялись по лестнице.
– Завтра первым делом пойдешь и заберешь ключи у агента.
– Да, мама.
– Нужно уметь входить и выходить из дома, где живешь.
– Я знаю, мама.
– Зачем они так громко заводят музыку? Когда я была в…
Макс бросился к ним и чуть не сбил Мэв с ног.
– Осторожно!
– Девушка у туалета зашипела на меня, – пожаловался он.
– Ты, наверное, это заслужил.
– Помягче, Мэв, он все-таки твой брат. Ну и где эта комната?
Комната под номером четыре, расположенная на третьем этаже, была огромной. Мэв не могла поверить своему счастью. В два раза больше ее комнаты дома, окна выходят на улицу. Внизу стояла их машина. Багажник и пассажирская дверь остались открытыми. Мать прищелкнула языком.
– Надеюсь, ничего не украдут.
– Кто может что-то украсть? Там никого нет.
– В темноте кто угодно может. Давай перенесем остальные вещи.
Вещи выгрузили за десять минут, но ее семейству понадобилось не меньше четверти часа, чтобы уехать. Мать никак не могла прекратить раскладывать вещи и переставлять то небольшое количество мебели, которое имелось в комнате. При этом она все время жаловалась на шум. Хотя Мэв уверяла ее, что все в порядке, мать не хотела уезжать до тех пор, пока дочь не пообещала приехать домой в следующие выходные.
Когда мать с братом ушли, Мэв осталась в своей комнате, прислушиваясь к музыке, доносившейся снизу. Комната была удобной, уединенной и полностью принадлежала ей. Все говорило о том, что можно расслабиться, что теперь она свободна и независима и впереди ее ждет яркий год. Однако Мэв сосредоточилась на другом. Она решила переодеться, прежде чем спуститься вниз, но никак не могла найти подходящий наряд. Одно платье было слишком официальным. Другое – слишком повседневным. Третье она не надевала уже три года. Зачем она его вообще взяла? В конце концов решила остаться в джинсах и надеть топ, от которого не пахло бы «Макдоналдсом». Подумала, что надо бы освежить макияж, но не могла найти сумку, где была упакована косметика. Поэтому ограничилась тем, что нанесла блеск для губ со вкусом ирисок, обнаруженный на дне ее сумочки, и осмотрела себя в маленькое зеркальце.
У тебя получится. Все будет хорошо. Они такие же, как ты.
Мэв подняла большой палец вверх.
Внизу Элли похлопала по сиденью рядом с собой:
– Мэв! Садись сюда.
Подушки на диване продавились, когда она села, и Мэв оказалась на полу, словно ее поглотило что-то огромное. Она вспыхнула, думая, что случайно сломала диван, но тут же успокоилась, когда увидела, что тоненькая блондинка опустилась на тот же уровень.
Элли показала на парня, сидящего по другую сторону от Мэв.
– Мэв, познакомься. Это Оливер.
Мэв выпрямилась и пожала ему руку. Небрежная прическа. Темные карие глаза. Похож на Томаса Кинси, а она больше не интересуется Томасом Кинси, потому что он был придурком, который никогда не обращал на нее внимания. Мэв поклялась никогда больше не быть такой идиоткой. Она – сильная, независимая молодая женщина, которая не нуждается во внимании мальчиков. С Оливером она разговаривала с непринужденной сдержанностью, вежливо отвечая на его вопросы. Ни намека на флирт. А потом сморозила какую-то глупость. Что-то незначащее о ее семье, но это рассмешило Оливера, и все усилия пропали даром. Мэв влюбилась.
Вечеринка закончилась, когда закончилось пиво. Спотыкаясь, гости плелись по Колдуэлл-стрит, надеясь, что запомнили дорогу к своим временным жилищам, а новые жильцы дома номер 215 проделали куда более короткий путь к своим комнатам наверху. Кроме Лорны, которая в тот вечер так и не вышла.
На следующее утро все пятеро проснулись от щелканья алюминиевых консервных банок и запаха бекона. В коридоре за дверью каждого ждал маленький подарок: печенье, чай, чипсы, завернутые в коричневую бумагу. В каждом свертке лежала записка на голубой канцелярской бумаге с одинаковым текстом:
