На вечерний автобус Варя опоздала.

Хоть и старалась бежать изо всех сил к остановке, издалека увидела, как мигнув лампочками, автобус скрылся за поворотом.

Она остановилась, чтобы отдышаться. Ручка от тяжёлой холщовой сумки больно впилась в ладонь. Варя поставила тяжесть на землю и освободила затёкшую руку. На коже отпечатался ярко-малиновый след.

Девушка с грустью посмотрела на часы. Прикинула, что следующий рейсовый автобус в деревню отправится рано утром, а вахтенный, который развозил рабочих с завода, должен поехать за полночь.

Вечерело. Жизнь в посёлке затихала.

Неяркое солнце било в стекла маленьких, точно игрушечных, домиков, медью разливалось по палисадникам, крышам, заборам, ставням в кружевах. В бронзу окрасило траву и придорожные пыльные кустики; медленно, нехотя уплывало за горизонт.

Варя тяжело вздохнула. С трудом подняла сумку с продуктами, побрела к остановке. Ещё неизвестно, подумала, притормозит ли автобус с рабочими. Если шоферить будет Петрович, то ни за что не сжалится, как рукой ни маши. Важно проедет мимо, будто не замечая пассажиров, даже головы не свернёт.

Сколько раз приходилось Варваре задерживаться после работы в столовой. Порой подводили поставщики – к примеру, запозднятся с товаром, а на приёмку требуется час, а то и больше: каждый мешок взвесь, посчитай. Или, бывало, отлучится грузчик – не раз ей самой приходилось коробки и фляги тягать. А в иной раз Марью – посудомойку – принималась отчитывать: скатерти несвежие лежат на столах или цветы в вазах засохли, а той хоть бы что! Словно нет ей до подобного безобразия дела, это ее не касается. И посуду ленивица мыла небрежно, оставляя грязь на тарелках. Глаз да глаз нужен за Марьей – и лодырь, и нерасторопная!

Да мало ли что на работе случалось! Столовая – огромное хозяйство, за всем Варе приходилось следить. Весь посёлок, считай, в их хоромах кормился.

Весна в нынешней год выдалась ранней. Погода радовала. Трактористы уходили в поле, едва расцветал горизонт, а домой возвращались со звёздами в небе. Посевная – время горячее, иной раз людям воды выпить некогда. До домашних ли обедов?

День и ночь крутилась Варвара в заботах. Жужжала, как пчелка.

Что бы делали в поселке без их столовой?

Варвара подошла к остановке, подняла сумку на лавку, пристроилась рядом. С тоской взглянула на пустую, залитую солнцем, дорогу.

Сколько раз в своей жизни она намечала переехать из деревни в посёлок, поближе к работе, чтобы не тратить время на тряску по ухабам утром и вечером, не нервничать, боясь опоздать к последнему рейсу, экономить на билетах, в конце-концов!

Да и было бы чего жалеть: деревушка в низине! Кривая улочка и десяток домов. Жильцы старики и старушки – ни детского крика, ни веселья. Раньше было иначе… И от дороги деревня лежала не близко. Считай, километра два приходилось по полю шагать. Хорошо, если погода стояла сухая и теплая, а если дождик? На дворе стужа?

Зимой Варя по снегу в валенках, бывало, чуть не на животе ползла. Плыла, точно по морю бескрайнему. А весной широко разливался ручей, так что приходилось босиком по ледяной воде прыгать. В особо холодные снежные зимы Варя даже на работе ночевать оставалась, чтобы в поле не застудиться. Бабка Дуся – соседка – ей домик топила и кошку молочком угощала, за хозяйством присматривала.

А какое уж больно у Вари хозяйство – кошка да куры в хлеву…

Зато летом в деревню на луга заливные, к роще, реке охотно приезжали жители города. И Варин маленький дом у ручья привлекал многих покупателей.

Но как представит она, что не пойдёт на рассвете по зелёному лугу по колено в траве, не вдохнёт воздуха, цветами напоенного, не зажмурится от блеска снега в искрах – такая тоска возьмёт! Весь запал переезжать пропадал. Словно не место жительства и не домик свой захудалый менять решалась – судьбу. Так и ездила много лет, чертыхаясь, из деревни в посёлок – на перекладных.

Нынче вечером к ней должна была приехать любимая подруга, встречу с которой они много раз то назначали, то откладывали, считай, с самой зимы собирались свидеться.

Валентина работала в школе, и каждый день у нее было много уроков: и русский с литературой, и математика, и физкультура – учителей в селе не хватало. Хоть и в районном центре подруга жила, но работа в школе не очень привлекала молодежь. Вале приходилось между классами разрываться, а после уроков проверять тетрадки и к урокам готовиться.

В прошлом году подруга неудачно замуж сходила, да что-то не сложилось у нее с личной жизнью, в семье не заладилось. Может, от учительской нагрузки? Обожглась, и жила одна.

А тут школьников на каникулы отпустили, Валентина и выбралась навестить подругу. Собирались встретиться на остановке у дороги в деревню, чтобы мимо рощи по полю пройтись. И к Аринке – однокласснице – вечерком в гости наведаться.

И вот… – Варя нервно вскочила с лавки. – Автобус ушёл…

К встрече Варя все заранее подготовила: холодец в выходные сварила – с травками, чесночком. Конфетами да печеньем в городе сумку набила. Молоком, маслом её бабка Дуся снабжала, а картошка, овощи и соленья были свои; только в погреб нырнуть.

Лишь в последний миг Варя спохватилась, что в доме нет свежего хлеба, и в столовой едаки за целый день весь выбрали. Бабка Дуся тоже просила привезти из города высокого, белого; сама хлеб давно не печёт, с тестом ведь столько мороки!

Рано утром Варя сварила щи. Уходя на работу, оставила чугунок в печке томиться. Какой ужин без хлеба?

Варя в магазин побежала, а там очередь длинная – конец дня.

И потом она от магазина летела, что было духу, обратно в столовую, потому что в спешке забыла ключи под половичок положить. Придут рано утром стряпухи тесто ставить, волновалась, а в условленном месте пусто. Не испекут пирогов – через окно не полезешь в столовую. Столько людей Варя накажет…

И вот… Варвара вздохнула. Опоздала на автобус…

Подруги долго не виделись, и Варя скучала. В детстве девочки вместе росли, а в классе сидели за одной партой. В куклы играть, задачки решать, в школу, на сенокос – все время были вместе, не разлей водой. Одна беленькая, с косой, а другая чёрненькая, в кудряшках – только и разницы.

После школы Варя на повариху учиться пошла, а Валя в город уехала, в педагогический институт. Книжки читать любила – стала учительницей литературы.

Варя очень ждала подругу. Тонкая, образованная Валя была ей и другом детства, и кумиром. Не хватало задушевных разговоров, ласкового юмора подруги, поучительных рассказов.

Чувствовала Варя в последнее время странную пустоту в груди и одиночество. Словно дорожка, по которой прямо шла, вдруг в траве затерялась, от глаз скрыта – не знаешь, куда ступить, дальше двинуться.

Иное дело Валя! Живая, смешливая, озорная, и жизнь у нее ясная и определённая. Всегда могла рассудить, выход из тупика подсказать, сомнения откинуть. Иной раз поговорят, похохочут, и Варя словно ключевой водой омоется – так хорошо на душе становилось. А Валя и сама была кладезь знаний, и на службы ходила в храм, пела в церковном хоре – на все время могла отыскать.

Очень любила Варя подругу!

Делать нечего, вздохнула она, придётся просить Семена отвезти ее домой – больше некого. У него большой мотоцикл, да и жил он в двух шагах от столовой. Не ночевать же Варваре здесь, на остановке…

Очень не хотелось Варе обращаться к Семёну. Сегодня снова к ней в столовую приходил, опять любезничал да намекал. Не могу, говорил, без тебя жить, Варвара. Отпусти тяжесть сердечную. Стоял набычась, взглядом прилюдно сверлил, ей было стыдно. Видела Варя в зеркало, как Марья – посудомойка над ними хихикала.

Уж несколько лет Семён не давал Варе проходу, замуж звал. То вечером приходил в столовую коробки грузить, то рано утром ждал у дороги, чтоб подвезти на работу.

И бабы Варвару замучили: пожалей, говорят, мужика – так страдает… И на себя посмотри страстно – хоть и в столовой работаешь, а не королевна. Ещё лет пяток в молодушках побегаешь, а что потом? Как дальше одной жить? И ребёночка ей родить срок пришел, говорили, – взрослая серьезная женщина в самом соку, пора матерью стать.