– Да, было.

– Где это случилось?– ЭтоДрыгелла.

– На природе,– ни сколько не погрешив против истины, подтвердила Бри.

– Вы были голые?– с не меньшим интересом спрашивала Дрыгелла.

– Голые.

А что? Ее платье было расстегнуто до пояса и поднято к этому самому поясу – значит, все открыто. Да и Альф уже штаны практически снял.

– И как?– обе подруги явно жаждали подробностей.

Бри поняла, что за одной подробностью потянется другая, поэтому предпочла сделать таинственный вид, печально вздохнуть и суметь поторговаться.

– Я сейчас ничего не буду вам рассказывать, девочки,– опуская глаза и вытирая несуществующие слезы, сказала она.– Расскажу потом, когда немного отойду от своей потери. Мне сейчас так тяжело.

Подруги понимающе закивали, попробовали хитростью все–таки что–нибудь узнать, но Бригитта в этот вечер была на высоте и больше ни о чем не проболталась.

Подруги сразу преисполнились уважения, и разговор перешел на предстоящий королевский бал.

А потом истина всплыла наружу. Следующая встреча трех подруг состоялась в замке Лихонеллы, куда герцог Сантан отпустил дочь с огромным нежеланием и под большой охраной.

Бри приехала последней. Дрыгелла уже была тут, и, судя по опустошенному сервировочному столику, заседали две демоницы без нее давно.

При появлении Бригитты они стали гаденько хихикать, и сразу, не откладывая в долгий ящик, выдали ей, что все знают о том, кто такой был Альфонсикус.

От такой неожиданности Бри растерялась и выдала себя с потрохами. Страдающее выражение безутешной возлюбленной сошло с ее красного лица, а на место ему пришло любимое набычившееся.

Слово за слово, разоблачение за разоблачением, и буквально за пятнадцать минут, Бригитта потеряла все свои завоеванные за прошлую встречу позиции.

Откуда Лихонелла узнала, что Альфонсикус был грешником, она в силу своей юности и неискушенности даже не задумалась. Ей пришлось обороняться на два фронта под градом неудобных вопросов. Она рычала, обижалась, даже всплакнула от злости, но, в конце концов, во всем призналась и во всем раскаялась.

К чести подружек следует сказать, что они не ужаснулись тому, что ее возлюбленным был грешник. Эту правовую сторону вопроса как–то само собой обошли стороной, а вот то, что Бригитта обманула их в самом главном (в том–этом), вызвали у них волну насмешек и издевательств.

А тут еще Лихонелла похвасталась новым прибором, который ее самый богатый в герцогстве, а может быть, и в целом королевстве (после короля, разумеется) папаша откуда–то недавно приволок.

Это был небольшой ящичек с какими–то странными ручками и проводами, который показывал удивительно – необыкновенные вещи. Этот ящик и примирил всех после некрасиво разгоревшейся ссоры, уж очень Лихонелле хотелось похвастаться его приобретением.

Бригитта просто кинула взгляд и уже не смогла оторвать его. Лихонелла нажимала на небольшой рычажок и картинки менялись. Незнакомая музыка хлынула в покои маркизы Лихонеллы, где и собрались наши подружки, и все демонессы открыли рты. Потом, при нажатии рычажка, картинка переключилась, и девицы сильнее открыли рты: два грешника – мужчина и женщина – бесстыдно целовались и говорили друг другу необыкновенно ласковые слова.

Потом показывали, как грешники играют: взрослые мужчины бежали со странными палками в руках, а из палок вылетал огонь, а потом не драконы, а железные странные фигуры с крыльями взлетали в небо. А небо это у людей было высокое и голубое.

При следующем переключении Бри увидела длинный помост. По нему ходили грешницы – все в разных нарядах. И ей показалось, что эти грешницы ни капли не стесняются вот так ходить (некоторые из них, кстати, о, ужас, были полуголые), а наоборот – вертятся в разные стороны как обезьяны, как бы предлагая рассмотреть себя получше с разных сторон.

А потом ящик забарахлил. Лихонелла сказала, что это «помехи» («интересное слово»,– отметила про себя Бри), что время просмотра закончилось, и теперь смотривайзеру нужно отдохнуть.

Девицы принялись с воодушевлением обсуждать увиденное и завидовать Лихонелле. Та, как всегда, задрала нос и напомнила, что у ее папаши все самое лучшее в королевстве, после короля, разумеется.

Дрыгелла тоже не осталась в долгу. Она похвасталась, что дала отставку очередному кавалеру, и теперь встречается уже с третьим по счету. До настоящих поцелуев еще не дошло, но подарки и объятия уже были.

А Лихонелла, оттопырив нижнюю губу, перебила эту новость своей: они с ее поклонником графом Как–там–звать–его–не–разберешь неделю назад летали на Огненную лаву– отдохнули, искупались, получили максимум удовольствия.

И только недавно высмеянной Бригитте нечем было похвастать перед подружками, поэтому она сказала первое, что пришло ей в голову:

– Я собираюсь сбежать Наверх, к грешникам. Мне уже здесь все надоело.

Две пары глаз с сомнением уставились на нее.

– Ну, ты даешь,– выдала Дрыгелла.– Тебя не отпустит папочка. Говорят, что он следит за каждым твоим шагом и ничего не разрешает тебе.

– А вот посмотрите,– опять по–фирменному сантановскому набычилась Бригитта. – Вот схожу на королевский бал, и сразу сбегу. Буду жить Наверху, вы же видели как там интересно?

– Да,– мечтательно прикрыв глаза, согласились подружки.

– Я бы тоже не отказалась лет сто пожить Наверху,– призналась вдруг Лихонелла.

– И я,– подтвердила Дрыгелла.

– Вот я и сбегу,– подтвердила Бри.

Потом подруги опять поспорили, даже подрались немного для разогрева, и Бригитта твердо решила сбежать Наверх назло всем, чтоб не задавались.

А потом события завертелись так быстро, что Бригитта уже и не знала, хочет ли она уезжать от такой вдруг ставшей интересной жизни. Грешница Лана ей понравилась. Она не задавалась, как ее подружки, и не давила, как папулик. С ней было весело и интересно. А еще она придумала шоу. Бригитта не знала, что это такое, но все лучше, чем целыми днями по замку слоняться.

А потом, вдруг, объявился дедушка. Живой, высокопоставленный дедушка. А на него у Бригитты были свои отдельные планы.

Получив от папули разрешение пообщаться с вновь приобретенным родственником, Бригитта летела на всех парах по замковым коридорам. Сшибла пару–тройку охранников по пути, потеряла по дороге туфлю, нашла ее, снова надела и в нерешительности остановилась. Куда же ушлый Ягиус поместил ее деда?

Гостевых покоев в замке было навалом: нечасто, ввиду скудости средств, но время от времени герцог все же устраивал подобие праздников в герцогском замке. На них созывались: во–первых, вассалы самого герцога, а во–вторых, вездесущие соседи (куда ж без них, языкастых?) в обмен на такие же приглашения от них. Сам герцог такое пустое времяпрепровождение не одобрял, но будучи членом общей системы, ее законы старался не нарушать.

Так вот, гостевых покоев было много и на разный вкус: кто–то из демонов предпочитал мрачные подвалы, кто–то, наоборот, высокие башни, а кому–то – совсем простому, сходило всего лишь пара смежных комнат (в таких, кстати, и была размещена Светлана).

В обычное время гостевые покои пустовали, были закрыты на ключ и пылились себе потихоньку. И сейчас, выбежав из отцовского кабинета и одолев добрый десяток коридоров, Бригитта остановилась в раздумье: куда, интересно, Ягиус повел ее дедушку – в подвалы вниз, или в одну из башен наверх? И охранники как назло, куда–то запропастились.

Если дед такой важный чин, то, скорее всего, советник повел его в восточную башню – и к папе близко, и комнаты там были самые шикарные. Каково же было удивление юной демоницы, когда в восточной башне искомый субъект не обнаружился?

Бригитта побежала в мрачные подвалы (благо там охранники присутствовали всегда). И опять конфуз. «Никого не было, ваша темность»,– отрапортовали охранники. Усталая и злая Бригитта, уже запыхавшаяся и потная, решила заглянуть к себе в комнаты, чтобы переодеться, подкрепиться, а потом опять заняться поисками пропавшего деда.