Всадник взглянул на распластавшегося упыря.

— Эти твари, — продолжал барон. — выходят из своих укрытий только во время войны. В целом, упыри считаются одним из самых презренных видов нежити, ведь они даже не умерли по-настоящему. Но даже лёгкая царапина этих когтей способна убить коня...

Солдаты шустро отступили от трупа.

— Сэр, я вижу конного впереди. Нам открыть огонь?

— Нет, — выдохнул Фридрих. — Зелёный... с чёрным. Это наш гонец!

Гонец с трудом остановил Чернокрыла, леснящегося мерина, такого же чёрного как его имя. От разогретого всадника и его коня исходил пар, они так же промокли до нитки.

— Господин, я... Зигмар великий! Что здесь произошло?

Барон схватил парня за плечо.

— Ближе к делу, Райт. В чем дело?

— Господин! Дело… дело в том, что с другими фортами случился тоже самое, — Райт не мог отвести взгляда от чудовища.

— Что с замком? Говори!

— С замком все в порядке, господин. Ваш наместник приказал тщательно проверить всех беженцев и закрыть ворота. А после послал меня отыскать вас.

— Молодец. Я не сомневался в Кайзене. Нужно выдвигаться, немедленно!

— Что делать с мертвыми, сэр? — кто-то выкрикнул из толпы.

— Ничего, — ответил Вайн, неприятно поразив всех. — Раз уж нежить настолько объявила себя, ночью можно встретить тварей, с которыми не совладать и всему отряду...

Когда налетчики оставил позади кровавую бойню, гномы вынужденно следовали по пятам, нахмуренные от своей неудачи. Как же они умудрились так легко попасть в руки людям? И правильно ли поступил Торвальд, а может вернее храбро умереть?

Бьёри, плелся следом за предводителем, безуспешно пытаясь разогнуть кандалы. И теперь, наконец, Торвальд мог задать мучивший его вопрос:

— Куда подевались рейнджеры? — спросил он, на Кхазалиде, языке гномов, чтобы люди следующие впереди не могли разобрать их слов.

— Они бросили меня, Торвальд! — проворчал гном сердито. — Позволили схватить меня этому "умги-ха", этим мерзким "сказ-ал"! — сердито ответил Бьёри.

— Значит умгал не знают о них?

— Наи, эти ящерицы закопались в песок! Будь прокляты их короткие бороды. Какое это имеет значение сейчас?

Торвальд обернулся, улыбаясь.

— Ты ещё слишком молод, Бьёри! — сказал он. — Слишком молод, чтобы знать, повадки рейнджера. Аи, они живут на поверхности и не часто слышат похвалу за свои заслуги, — Торвальд бросил взгляд на черные, гниющие от скверны холмы. — Но каждый владыка Карака знает, рейнджеры всегда где-то рядом.

8. Радостная весть! После последней записи, в тот же день, к нам прибыла Странствующая гильдия из сотни хорошо вооруженных торговцев. Не было придела их радости увидеть наши кланы, которые считались во многих крепостях давно погибшими. Предводитель гильдии, Торстен Вонгайн принял решение помочь нашей общине и оказать любую военную военную поддержку нашему клану, до весеннего солнцестояния.

Джофри Доглад был очень обеспокоен, и непосредственной причиной этого служило страшное раздражение, в котором пребывал его наставник. Когда отряд Торвальда отправился к гробнице глаза Хаакама горели задором, словно он сам отправился на поле битвы.

Но теперь, спустя неделю, не смотря на то, что Объединенный клан с каждым днём принимал все новых гномов, а торговая гильдия привела с собой воинов и припасы, Хаакам не находил себе места без конца блуждая среди палаток и новых укреплений, в надежде увидеть возвращающийся отряд.

Каждый день Джофри и Хаакам посещали жён пропавших воинов, пытаясь успокоить их истерзанные сердца, а после принимали новоприбывших гномов с другими ворчащими Долгобородами.

Когда Хаакам наконец уставал от постоянного блуждания (а старик не смотря на отсутствие ноги уставал крайне долго) он поучал Джофри истории гномов. И частенько припоминал Молотобойцев.

Он говорил, будто они считаются наиболее умелыми бойцами во всей гномьей армии. Их отряды состоят из тех, кто отличился не только силой и смертоносным боевым мастерством во множестве битв, но также и безграничной верностью и стойким характером. Молотобойцы с лёгкостью сокрушают отряды врагов на своём пути, словно тяжёлые кувалды - сланцевую руду.

Облачённые в отполированные до блеска тяжёлые гномьи доспехи, размахивающие своим могучим оружием молотобойцы устремляются в бой. Молоты со страшной силой врезаются во врагов, и только зачарованные доспехи способны устоять под такими ударами. С треском и грохотом молотобойцы пробиваются через вражеский строй, вздымая вокруг тучи разлетающихся обломков щитов и доспехов, и даже головы отлетают прочь под этим свирепым натиском. Войско гномов можно легко узнать по двуручным молотам, которые поднимаются и обрушиваются вокруг королевского штандарта, выбивая монотонный звон, очень похожий на звук удара молота об наковальню посреди огромной подгорной кузницы...

На восьмой день отсутствия Торвальда, рейнджеры торговой гильдии принесли дурные вести.

— Дядя Хаакам! — позвал хриплый голос Джофри.

Хаакам замер, не дописав фразы, убрал перо от Книги Обид, чтобы не капнуть чернилами ненароком.

— В чем дело? — спросил у младшего гнома, в надежде, будущего Долгоборода.

— Новости от рейнджеров! Все старейшины уже оповещены.

"Началось" — подумал старик. Хотя лучше, чем сидеть без дела и не знать, что твориться вокруг. Джофри знал, что Хаакам не любит сидеть без дела, но и сам чувствовал знамение беды.

Гости расселись за круглым столом. Это были те, кого боялись, уважали и почитали больше всех среди гномьих кланов. Одни были молоды на вид, ибо их жизнь в большей степени прошла среди кузниц, шахт и мастерских. Другие были мрачны даже по меркам гномов, ведь на их плечах лежит огромный груз — унаследованные обиды многострадальной и не знающей прощения расы. И все они терпеливо ждали, пока два старших рейнджера займут свои места и выпьют положенную пинту.

— Приветствую тебя, Хаакам Громобоец, — гном сбросил мокрый плащ и мрачно кивнул собравшимся.

— Я первый скажу, — сказал второй, Глоин Стреломет отодвинув от себя деревянную кружку. — Прошлой ночью наши арбалеты поработали на славу, мы заметили гроби у Карак-Дрома и хотели зачистить от них восточный перевал. Дурная моя борода! Если бы я знал сколько там этих ублюдков! — Глоин опустил кулак на стол, словно молот на наковальню, заставив подлететь наполненный кружки. — Я потерял пятерых, а после ещё одного, от гробьевской стрелы! Умирая, он сказал их там сотни, а может тысячи, огромный палаточный лагерь к юго-востоку от Карак-Азума. Они ищут нас!

— И вскоре найдут, — добавил Снорри. — Уже неделю мы ждём Торвальда Молотобойца, какого черта он увел наших воинов, когда они так нужны!

Хаакам искоса посмотрел на Долгоборода и положил руку на плечо Джофри.

— Смотри молодой гном, смотри! Так выглядит безумцы которые теряют веру в Грунгни!

Снорри сердито отмахнулся, а Хаакам продолжал:

— Мы не знаем почему отряд Торвальда до сих пор не вернулся и терять надежду на их возвращение, как минимум — недостойно. То количество воинов, что он забрал с собой, а так же подобие оружия в их руках, ничем не поправят дело! Я не знаю ни одного Молотобойца, что бросил бы свой народ и уверен Торвальд сделает всё, что в его силах!

— Пусть говорит Рыжая Грива, — сказал Торстен, предводитель Странствующей гильдии.

— Мы хорошо исследовали место битвы, — сказал второй рейнджер. — И среди следов гномов и гоблы, мы нашли следы умги и множества повозок.

— Умги? Они то тут каким боком? — удивился Снорри.

— Они отправились на запад, туда где песок и камень плавно перерастает в зелёные холмы. Следы гномов ведут за умги.

— Ничто в мире так не постоянно, как золото и вероломство эльфов, — вклинился Седогрив и добавил, — но умги, это постоянное непостоянство. Да будут прокляты их задницы!

— Я слыхал от одного приятеля, будто эти земли просто кишат умги-грабителями и другими отбросами Империи, — Торстен нахмурился, — Если они взяли наших воинов в плен.. Однако, правда твоя Хаакам. Этот Молотобоец напоминает мне пивовара и рейнджера Йозефа Бугмана, между прочим лучшего в своем деле. После падения многих твердынь гномов, Бугман и его бесстрашный отряд рейнджеров, исходили Краесветные горы вдоль и поперёк. Бесчисленное количество беженцев было спасено и напоено крепким пивом, после чего рейнджеры провожали их к скрытым укреплениям среди вершин. Весть об этом дошла и до наших ушей. Надеюсь, я ещё пожму руку этому гному.