Поставив саквояж в центр портала, на случай, если придется сбегать впопыхах, я бесшумно открыла дверь и выглянула в коридор. Никого, путь был открыт. Один плюс у старого, помешанного на порядке и контроле вампира: он до ужаса предсказуем.

Я на цыпочках прошла до лестницы, осторожно спустилась, пропуская скрипучие ступени, и прошмыгнула в гостиную. Немного эгоистично забирать единственный семейный портрет, где изображены я, мама и папа, но меня не покидала уверенность, что он принесет удачу.

Послышался шорох. Или мне показалось? Я замерла, боясь даже пошевелиться. Прошла по меньшей мере минута, прежде чем я набралась смелости и двинулась дальше. Путь к библиотеке лежал через кабинет отца, и что-то мне подсказывало, если он услышит шаги, то непременно решит поговорить. Пришлось снять туфли и идти босиком. Каменные плиты обжигали холодом, меня пробрала дрожь.

Я чудом добралась до библиотеки незамеченной. Открыла дверь. Петли тихо скрипнули, и этот звук показался подобным грому (до того были напряжены мои нервы). Но и здесь все обошлось. Среди стеллажей я быстро нашла нужную книгу и отправилась назад.

– Вита? – раздалось сзади, едва я миновала кабинет отца.

Как и все вампиры он двигался тихо и бесшумно. Да и я хороша. Потеряла бдительность и торопилась поскорее вернуться к себе в комнату.

– Да? – обернулась я, стараясь выглядеть как можно более непринужденно.

Это была ошибка. Отец нахмурился.

– Ты уже не злишься? – удивился он, почуяв неладное.

– Почему? Конечно злюсь, папа, – я тут же свела брови и надула губы, старательно пряча руки с портретом и книгой за спиной.

Взгляд отца скользнул через мое плечо, и я поняла, какую оплошность совершила. Сзади, на другом конце коридора висело огромное зеркало.

– А зачем тебе учебник по порталам? – спросил отец. – И это что… миниатюра с камина?

Я открыла рот, пытаясь придумать оправдание, но по округлившимся глазам отца поняла, что он начал смутно догадываться о моем плане. «Дело дрянь», – пронеслось в голове, и я, развернувшись, бросилась наутек.

– Вита!!! – крикнул отец и кинулся следом за мной. – А ну стоять, несносная девчонка!

– Ни за что! – взвизгнула, едва вписываясь в поворот.

Отбивая пятки о каменный пол, я неслась к свободе.

– Не заставляй меня применять магию, – рыкнул отец, но я уже поднималась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

На верхнем пролете в спину прилетело обездвиживающее заклятие, но, во-первых, я была готова, во-вторых, мои репетиторы и вправду отлично справлялись со своей работой. Без труда отклонив его защитными чарами, я заклятьем снесла с петель дверь в свою спальню и встала в центр пентаграммы. Отмерять нужное количество магии было некогда, и я просто выплеснула в руны большую часть своих сил. Отец показался в дверном проеме как раз в момент активации.

– Пресвятая кровь, Вита… – только и успел он произнести, как мир вокруг закрутился с бешеной скоростью, и меня с саквояжем, книгой и портретом унесло прочь.

Я слышала, что путешествия через магические потоки нравятся далеко не всем, и теперь поняла почему. Мимо проносились разноцветные огни. Было ощущение, что я кручусь в воронке смерча, рискуя вот-вот столкнуться со своим же саквояжем. Мы стремительно приближались к черной дыре, которая таила в себе пугающую неизвестность. Смелость давно покинула меня, и я, что было сил, визжала, перебирая ногами в воздухе. А затем пришел конец. Я достигла ока бури, и весь мир померк.

– Может быть, это порождение бездны?

– На девушку похоже… Ланс, ты можешь убрать рыжие волосы в сторону? Ее лица не видно.

– Так! – раздался командный голос, от которого я вздрогнула. – Все сделали шаг назад. Адепт Леман, не шевелитесь. Адептка Нолис, идите за ректором.

– Но, профессор Уникус, – запротестовала девушка.

– Живо! – скомандовал он так, что мне самой захотелось вскочить, но тело плохо слушалось.

– Я видел, как оно пошевелилось! – кто-то взвизгнул, и я открыла глаза.

– Что пошевелилось? – сипло спросила я, убирая растрепавшиеся волосы с лица, и тут же наткнулась на желтые, с вертикальным зрачком, глаза.

Внутри все похолодело. Впервые видела такой напряженный, пробирающий до мурашек взгляд, а ведь я росла среди вампиров. Уж они-то умеют при желании напускать жуть! Владелец этих необычных глаз был красив. Пропорциональные черты, прямой нос и острые скулы придавали его лицу хищный вид, но все же оставалось в нем нечто притягательное и таинственное, заставляющее сердце биться чаще то ли от страха, то ли от предвкушения… Я почувствовала где-то в районе солнечного сплетения жар. Он немного меня отрезвил, и наваждение спало.

Я вернулась к реальности. Итак, меня изучали. А еще, судя по нахмуренным, сведенным к переносице бровям, подозревали в самых ужасных вещах.

Пальцы инстинктивно сжались. Я нащупала нечто твердое… Лицо залила краска. Брови незнакомца поползли вверх. Будь я немного в себе, непременно оценила бы столь выразительную часть лица. Постепенно ко мне приходило осознание положения собственного тела в пространстве. Я лежала на каком-то мужчине и, самое ужасное, трогала его грудь через тонкую льняную рубашку. Развитость и жесткость мышц впечатляла. Как и длинные белоснежные волосы, разметавшиеся по каменному полу. Я осмотрелась. Мы лежали в центре пентаграммы, а вокруг нас собралась самая настоящая толпа. Кто-то разглядывал меня с нескрываемым любопытством, кто-то явно испытывал страх.

– Мамочки, – прошептала я и осторожно убрала руку.

– Чем бы ты ни было – лучше не двигайся! – угрожающе предупредил мужчина лет пятидесяти в мантии, что стоял ближе всех к пентаграмме.

– Он опасен? – встревоженно спросила я, разглядывая говорившего.

Кажется, это был преподаватель.

– Кто? – тут же растерялся тот.

– Ну он, – я осторожно мотнула головой в сторону незнакомца со странными глазами, на которого мне не повезло приземлиться после падения.

– Так, мне все это порядком надоело, – не выдержал незнакомец и сам отстранился, игнорируя протесты преподавателя.

Он поднялся и первым делом попытался пригладить растрепавшиеся волосы. Обычный жест, но мне показалось, что температура вокруг подскочила на несколько градусов. Обтягивающие брюки и длинные сапоги подчеркивали стройные подтянутые ноги. Рукава рубашки были небрежно закатаны по локоть и открывали вид на руки с множеством кожаных браслетов и оберегов. На ровной коже предплечий отчетливо прорисовывались узоры выступающих вен. Я сглотнула, как древний дикий вампир перед ужином! Щеки пылали, а в голове раз за разом прокручивался один и тот же вопрос: «Неужели можно быть настолько совершенным?».

– Не вздумайте выходить из круга, адепт Леман! – предостерег преподаватель своего студента.

Я так и лежала на каменном полу, глазея на незнакомца. И пошевелиться страшно, и оставаться в таком положении неудобно.

– Долго еще будешь изображать опоссума?[1] – раздраженно спросил он, отряхивая штаны и рубашку.

Его вопроса было достаточно, чтобы ореол совершенства развеялся и из беловолосого красавца он тут же стал белобрысым грубияном. Едва сдерживая возмущение, я приподнялась на локтях и с облегчением заметила в ногах саквояж. Сложно сказать сильно ли его потрепало, он и до путешествия через портал выглядел не очень, но главное замочки целы и мои личные вещи не раскидало по полу. Учебник нашелся под грубияном. Несколько страниц помялось, порвался корешок. Впрочем, я это с легкостью исправлю с помощью магии. Семейный портрет, слава кровавым ягодам, не пострадал. Он видимо запутался в складках моей юбки, и это смягчило его падение.

– Профессор Уникус, это обычная магичка, – тем временем обратился незнакомец к мужчине в мантии, – можно я выйду из круга?

– Нельзя полагаться на чутье дракона, адепт Леман, когда дело касается порождений бездны, – наставительно произнес преподаватель, – Оно может вас обмануть. Присмотритесь получше и заметите некоторые огрехи иллюзии. Девушка без обуви. Одета старомодно. Уже лет тридцать в Федонии никто не носит подобных платьев. И обычная магичка, как вы выразились, не смогла бы оказаться в пентаграмме для призыва духа стихии.