- Разум у меня логичный, - настаивал Уильямс.
- Нет. Его привлекает только очевидное, но не логичное.
- Посигналь, - попросил водителя Римо, внимание которого внезапно отвлек бюст проходившей мимо длинноногой брюнетки.
Чиун молча расправил полы кимоно. Некоторые истины столь очевидны, что не нуждаются в повторении.
Когда такси остановилось у внушительного каменного замка в парке Молл в центре Вашингтона, Уильямс спросил:
- Где мы?
- В логичном месте, - ответил мастер Синанджу, направляясь к большим входным дверям.
Римо последовал за ним. Взгляд его обратился к надписи, выдолбленной в стене над входом.
Она гласила: "Смитсоновский институт".
- А-а, - протянул Римо.
- Разве это не логично и не очевидно? - спросил Чиун.
- Пожалуй, - с сомнением кивнул ученик. - Гораздо логичнее было бы сказать, где встречаться. Это ведь общественное место.
- Так было бы чересчур очевидно, - отозвался кореец. Он шел вперед, глубоко засунув руки в рукава кимоно.
- Знаешь, - проговорил Римо, когда они вошли в просторный зал музея, я думал, что много лет назад отучил Смитти от всей этой сверхсекретности.
- Хороший император хранит свои секреты. Как и хороший ассасин.
- Молчал бы уж лучше: столько выболтать Пепси Доббинс!
- Я просто говорил правду. Если бы побольше черни знало, что мы стоим рядом со Смитом, а Смит за Президентом-марионеткой, никто из соперничающих ассасинов не посмел бы угрожать ни тому, ни другому.
- Только не в этой стране. У нас больше психов, чем в Иране и Ливане вместе взятых, и каждый из них норовит убить Президента.
Мастер Синанджу посмотрел в одну сторону, затем в другую.
- Каким путем нам идти?
- Логичным.
Чиун сморщился.
- Логичного пути здесь нет.
- Может, есть очевидный? - съязвил Римо, довольный тем, что наконец одержал верх.
В конце концов они разошлись: Римо пошел в одну сторону, Чиун - в другую.
Уильямс оказался в отделе, где хранились некоторые вещи, запомнившиеся зрителям популярных телепередач. Он невольно задумался: а что скажут потомки о конце двадцатого века, если к кожаному пиджаку артиста-комика в это время относятся не менее трепетно, чем к "Духу Сент-Луиса" или Геттисбергской речи.
Обойдя одно крыло и не обнаружив никаких признаков Харолда В. Смита, Римо стал подумывать, не ошибся ли Чиун. На миг он слегка обрадовался, потом, впрочем, сообразил, что, если это так, найти Смита будет невозможно.
Когда Уильямс отыскал корейца, тот докучал женщине в справочном окошке.
- Я ищу императора, - прошептал мастер Синанджу.
Не успел Римо вмешаться, как женщина, на миг принявшая недоуменный вид, ответила:
- Вы пришли не в то здание. Поищите в Музее американской истории на другой стороне аллеи.
- Спасибо, - ответил Чиун и подошел к Римо со словами: - Мы попали не туда.
- По-моему, эта женщина тебя не поняла... - заговорил ученик.
- Прекрасно поняла. Я спросил ее об императоре, и она направила меня в другое здание, также именуемое Смитсоновским.
Римо прикусил язык и последовал за мастером Синанджу наружу. Времени на исправление ошибки было достаточно, поскольку Чиун обнаружил ее сам.
Они вошли в современное белое здание, напоминающее коробку от бумажных салфеток. Вывеска на фасаде гласила: "Национальный музей американской истории". На одной из колонн было написано, что он входит в объединение смитсоновских музеев.
Войдя, они увидели маятник, высотой с двухэтажный дом, методично сбивающий колышки, расставленные широким крутом в соответствии с амплитудой его колебаний. Большинство колышков уже лежало на полу.
Римо, ведя Чиуна за собой, подошел к стеклянному барьеру, возле которого толпился народ, и прочел на табличке, что это маятник Фуко.
- Тут сказано, что перемена направлений движений маятника доказывает вращение Земли, - объяснил он.
- Это доказывает, - фыркнул кореец, - что разум белого человека, отравленный языческими праздниками, занят пустяками.
И обратившись к стоявшему поблизости охраннику, попросил:
- Мы ищем императора. Укажи нам путь, страж замка Смита.
Охранник задумался лишь на миг.
- В западном крыле, возле эскалатора. - И указал в глубь коридора.
Уильямс, недоумевая, двинулся по коридору вслед за Чиуном.
Они подошли к громадной мраморной статуе сидящего мужчины в спавшей до талии тоге. Мужчина, высоко воздев одну руку, другой сжимал меч в ножнах.
- Римо, что это за император? - спросил Чиун.
Ученик поднял взгляд. Лицо статуи походило на лицо древнего греческого или римского правителя, только волосы были не короткими, а длинными, вьющимися.
- Понятия не имею. В древней истории я не силен.
- Это не император из древности, - выпалил кореец. - Очевидно, он один из первых правителей этой страны.
- У нас только президенты, - сухо произнес Римо, высматривая среди посетителей кислое лицо Смита.
- А разве британский король никогда не правил этой страной?
- Правил вроде бы, - неуверенно ответил Уильямс. - Меня интересуют только президенты. И то не всегда.
- Я давно предполагал, что другие императоры этой страны таились в укромных местах, - подхватил Чиун. - И теперь уверился в этом.
- Ничего подобного.
Чиун отступил назад, чтобы получше рассмотреть лицо статуи своими птичьими глазами. Оно было властным, с крупным носом и высоким лбом. Мастер Синанджу вертел головой из стороны в сторону потом взгляд его упал на широкое основание трона.
- Ха! Смотри, Римо, вот подтверждение того, о чем я твержу много лет.
Ученик повернулся и посмотрел в ту сторону, куда указывал палец Чиуна.
На основании статуи стояла только фамилия: "Вашингтон".
- Теперь мне все ясно! - воскликнул кореец. - Эту страну основал император Вашингтон.
- Он был президентом.
- Еще один подлог для обмана доверчивого населения.
- И кто только взял на себя труд ваять двадцатитонную статую Джорджа Вашингтона, притом одевать его как Калигулу, сидящего в жаркой бане? удивился вслух Римо.
За спинами учителя и ученика послышался кислый голос:
- Этого человека звали Пэрацио Гриноу, а эта статуя - знаменитая никчемность, убранная из Капитолия в девятьсот восьмом году.
