Иванов продолжил, чеканя каждое слово:

– Что случилось на этот раз, Диана Сергеевна? Кто умер?

– Муж начальницы нашей, – сказала Диана. – Нет, не так. Наш начальник, жена которого там, с медиками.

– Точно умер? – спросил Иванов, посмотрев на Софью и Надежду Ивановну.

– Точно, – охотно включилась Софья. – Я в глаза ему посветила, зрачки не сужаются.

– Кто нашёл тело? – спросил следователь, обращаясь к трём женщинам сразу.

Софья растерянно посмотрела на Диану:

– Не знаю. Я подошла вслед за Любовью Романовной, он уже мёртвый лежал.

– Ну я, – Диана вздохнула. – Я обнаружила тело, Дмитрий Анатольевич.

– Во сколько? – спросил Иванов, встав напротив Дианы.

– Сейчас который час? – уточнила Диана, зачем-то взглянув на запястье, хотя часов давно не носила.

– Без минуты четыре, – ответила Софья.

– Значит, полчаса, минут двадцать назад, точнее не вспомню. Софья Михайловна, вы во сколько милицию вызвали?

– В три сорок, – отозвалась та.

– Значит минут за пять, за десять до этого, – объяснила Диана.

Черканув что-то в бумагах, Иванов спросил:

– А почему вы категорически решили, Диана Сергеевна, что потерпевший был мёртв? Может следовало скорую вызвать как можно скорее? Вдруг спасти можно было ещё человека.

– Вы что, неоказание экстренной помощи мне пришить собрались, гражданин следователь? – взвилась Диана. – Мёртвый он был сто процентов. Зрачки широченные мутные и шея во все стороны вертится.

– А с чего это вы, Диана Сергеевна, вдруг так разволновались? – Иванов отвлёкся от записи и пристально посмотрел на неё.

– Действительно, Дмитрий Анатольевич, – съязвила Диана. – С чего бы это именно мне вдруг так волноваться?

В вестибюль вернулись работники скорой и подошли к следователю.

– Заключение написали, примерное время смерти, вот. И, уважаемый, – доктор замялся, но договорил, – я бы очень советовал вам незамедлительно пригласить судебного медика.

– Спасибо, он уже здесь, – Иванов приложил акт о смерти к другим документам и осмотрелся. – Женщины, пока все свободны. В пределах клиники, разумеется.

Когда все полицейские скрылись в подсобку, Софья негромко спросила:

– Диана Сергеевна, а что такое случилось весной на Двадцать Втором Партсъезда?

– Ничего, – нехотя сказала Диана.

Вера, появившаяся из-за угла коридора, приподняла бровь:

– На Двадцать Втором? Весной? При чём здесь это?

– Не знаю, – ответила Софья, округляя глаза. – Следователь, как только вошёл, сразу к Диане Сергеевне, мол, помните, как мы с вами на Двадцать Втором Партсъезда встречались, я вас опрашивал.

– Там этой весной дочь хозяев стоматологии убили, – разъяснила Вера. – Неужели не знаете? Во всех газетах писали. Сослуживица ухайдакала. На ту бабу и доказательства уже были собраны, и в тюрьму её уже посадили, так потом, прямо в зале суда признали вдруг невиновной. Списали всё на тётку какую-то, давно умершую, представляете?

– Разве такое бывает? – изумилась Софья. Вера снисходительно взглянула:

– Муж убийцы той, каким-то крутым оказался. С деньгами-то что угодно у нас можно сделать. В общем, оправдали убийцу ту. А вы, Диана Сергеевна, причём здесь? Свидетелем проходили? – Вера присмотрелась к Диане. – Ну да, конечно. Всё ясно. Может расскажете нам свою версию произошедшего?

Диана поднялась с дивана и с шумом выдохнула:

– Зачем же, Вера Григорьевна? Когда вы не хуже меня всё знаете.

– Стойте! – вскрикнула Вера. – Куда это вы собрались?

– Не кричите, Вера Григорьевна, на улицу я, – тихо сказала Диана. – Подышать нужно мне, а то душно здесь. Кругом полно милиционеров, так что сбежать я не смогу, не бойтесь.

Выходя из клиники, Диана увидела в отражении стеклянной двери, как Софья, Вера и Надежда Ивановна склонились друг к другу головами, оживлённо беседуя.

– Приехали, здравствуйте, – Диана открыла магнитный замок и вышла на улицу, пробормотав себе: – Угадайте с трёх раз кто у нас будет главной подозреваемой.

Около её джипа разговаривали двое – мужчина, который днём похвалил, как она парковалась, и полицейский.

Единственное свободное место между машинами напротив входа в клинику, где Диана с недавних пор работала, выглядело тесноватым для габаритов её автомобиля, но Диана всё же подъехала и выбрала на дисплее приборной панели режим «парковка». Джип распахнув глазки камер, вывел на экран рекомендацию:

«Попробуйте отыскать участок свободнее».

Глянув по зеркалам, что ближайший пустой карман был на три подъезда дальше, что означало идти пешком добрых полсотни метров, Диана выбрала кнопку «парковка» и скрестила руки под грудью, наблюдая, что произойдёт.

Электроника обозначила на дисплее контур машины её траекторию, руль и колёса синхронно ожили, и без малого трёхтонный внедорожник вписался на узкое место в два коротких точных движения. Мысленно воздавая хвалу техническим новшествам, Диана выпрыгнула из салона и включила с брелока сигнализацию. Незнакомый прохожий, увидев Диану, восхищённо сказал:

– Да у вас талант!

Она вопросительно взглянула, и мужчина пояснил:

– Я даже специально остановился, чтобы посмотреть. Эти две тачки безвылазно здесь стоят, из наших никто между ними залезть даже и не пытается. А вы – на эдакой громаде! Одним поворотом руля!

Диана самодовольно хмыкнула:

– Умение не пропьёшь.

– А ещё говорят, женщины плохо водят, – одобрительно заключил незнакомец и отправился дальше.

Диане подумалось, что этот мужчина куда более прав, чем недавний водитель из встречного автомобиля, который клаксон продавил, наверное, пока ей сигналил. Зачем, главное, было сигналить? Она его видела? Видела. Повернуть успела? Успела. И неважно, что чудом. Чудеса, они для того и случаются в нашей жизни, чтобы скрашивать однообразие. Ну да, забыла она включить поворотник, забыла. Что так нервничать-то?

Солнце с трудом забралось выше сентябрьских туч, озарив фасад здания. Диана нажала согретую тёплым лучом кнопку домофона, динамик ожил, однако дверь открылась прежде, чем Диана ответила. На пороге стояла Софья. Диана удивилась:

– Привет, Сонь, куда это? Рабочий день в самом разгаре.

– Любовь Романовна отправила торт купить в честь праздника. Чай будем пить, – ответила Софья и вышла.

– Праздника? – Диана попыталась вспомнить, чем была знаменательна данная пятница, но ничего не вспомнила.

На месте Софьи за стойкой неподвижной статуей сидела Надежда Ивановна.

– Добрый день, Надежда Ивановна, – сказала Диана, пересекая холл.

– Смотрю не торопитесь, доктор, – строго отозвалась Надежда Ивановна. – Вы разве не в курсе, что уже опоздали? Её одну ждут. Конечно, куда вам торопиться?

Диана шагнула назад, поигрывая брелоком машины:

– Куда это я опоздала?

– Так на собрание общее в кабинете директора. Уже бы давно началось. Одну вас ждут. А после собрания Любовь Романовна хочет нас всех угостить чаем, так надо до пациента трёхчасового успеть. Так что поторопитесь!

Прибавив шагу, Диана сильней крутанула брелок, а тот, как назло, сорвался с пальца и залетел под шкаф вдоль стены коридора, идущего в подсобку. Прикинув траекторию ключей, Диана сначала встала на колени, а после легла на пол щекой почти возле самой двери подсобки. Брелок лежал в дальнем углу. Чтобы достать до него, следовало встать и взять швабру, как вдруг из-под двери подсобки до Дианы донесся негромкий женский голос:

– Егор, я вчера развелась. Ты – когда?

Диана в изумлении застыла и заглянула под дверь. Неужели начальник крутит роман с Верой? Софья только то вышла, Надежда Ивановна на входе. Не жена же с Егором беседуют.

Вместо ответа Егор спросил:

– Что – когда?

– Когда разведёшься? – тихо повторила Вера, как заговорила громче, пройдясь по подсобке: – Согласись, я подхожу тебе больше. Я моложе, красивей, умнее. Я – сексуальнее. И потом, я тоже стоматолог.