========== Часть 1 ==========

— Я надеюсь, случилось действительно что-то серьёзное, раз меня заставили вылезти из постели… Или Элдетри опять просто не с той ноги встал? — мой голос звучит хрипло и устало. [кажется, он окончательно утратил привычные бархатные нотки]

Бурчу себе под нос, тянусь рукой к чашке с кофе, но останавливаю движение на полпути… Понимаю, что это была не самая лучшая идея.

Бледные хрустальные пальцы дрожат, не сплавляясь с тяжёлым натиском наркотиков в крови.

Мой взгляд все ещё утопает в волшебном, холодном тумане… Нечаянно ловлю себя на мысли о том, что уже минуту глазами прожигаю одну точку…

Черт, кусаю нижнюю губу, непроизвольно, касаясь ладонью собственной щеки. Нужно сосредоточиться, или хотя бы сделать вид, что это так…

Черт, Лайтвуд, почему с тобой всегда происходит нечто подобное?

И сейчас я, как никогда раньше была рада тому, что мои глаза полные дурмана закрывали тёмные очки… [вообще не подозрительно]

Нельзя, чтобы хоть кто-то из присутствующих понял, что я накачана этой дрянью просто до одури… Тогда мне просто несдобровать.

— Иззи, с тобой все хорошо? — спрашивает Клэри в своей привычной, обеспокоенной манере, заставляя что-то внутри колко перевернуться. Порой меня чертовски раздражало это ощущение, будто, я и вправду, смотрю в глаза своей младшей сестре, которая неумело, но всё-таки пытается меня оберегать… И мне приходиться бесстыдно лгать ей в лицо.

Потому, что мне не нужно, чтобы она лезла ко мне в душу…

Я не хочу всех этих лирических разговоров за бутылкой… Не хочу признаваться даже самой себе в том, что готова лезть на стенку от того, что уже несколько недель не засыпаю в объятиях старшего Лайтвуда… Своего собственного, блять, кровного брата.

Больше не ощущаю дразнящие укусы, поцелуи на своей коже, шее. Это щемящее, блаженное чувство внизу живота, и пробивающие насквозь мурашки, что терзают дрожью плечи.

Всякий раз, когда янтарные глаза с нежностью заглядывают в мои. Когда наши пальцы переплетаются в замок, и я уже сижу у него на коленях. Шепчу на ушко всякие непристойности, а пуговицы на темно-синей рубашке рвутся из-за того, что я не могу совладать с нахлынувшими эмоциями.

Это похоже на одержимость.

…И мы решили это прекратить, перечеркнуть все, пока наши желания, чувства не зашли слишком далеко.

Мне казалось, что мы оба были готовы к концу… Что оба спокойно приняли решение, но сейчас… Почему так блядски хреново? Почему так выкручивает?

Черт. Черт. Черт. Я не должна даже позволять себе думать об этом.

Волна раздражения, будто бы резким толчком ударяет меня в позвоночник, и я возвращаюсь в сумбурную реальность.

. Клэри берет чашку со стола и отдаёт мне в руки. Делаю над собой усилие, и сжимаю ее, борясь с лихорадкой, что сводит с ума мои пальцы.

— Ерунда… Просто прошлая ночь была слишком бурной.Не паникуй, — натягиваю на лицо подобие улыбки и делаю несколько глотков, на фарфоровых краях остаётся яркий след от алой помады.

Рыжая тепло улыбается в ответ, одобряющие кладёт ладонь мне на плечо, и я почти уверена, что она проглотила наживку. Повелась на мое враньё. Впрочем, как и всегда это бывало… Она, Джейс, Мелиорн, всегда видели меня такой, какой я позволяла им себя видеть… С улыбкой, насмешливым тоном, говорящем о том, что все мои проблемы сущий пустяк и им не стоит беспокоиться… Но если бы кто-нибудь из них попытался заглянуть вглубь… Поняли бы, каким порой шатким бывает мое состояние. Каким может быть глубокий разлом.

Улыбка скрывающая надрыв в глазах. Порой я балансировала на грани.

— Настолько бурной, что ты не в состоянии даже находиться в помещении без этих дурацких очков на лице, Лайтвуд? Что и сколько ты приняла? — произносит до боли знакомый голос пробивающий меня насквозь, подталкивающий к точки кипения…

Он меня по фамилии называет, он меня по лицу этим, буквально пощечиной.

Я поднимаю голову и вижу перед собой Алека, интонация прозвучала так холодно и язвительно, что мне язык прикусить себе хочется. Вот, только его рука до белых костяшек сжала край деревянного стола.

Неужели злиться? Неужели, думает, что вообще имеет право на данную роскошь?

Слышу бешеную пульсацию в ушах, а в горле пересыхает. Я сейчас должна бы сказать что-то поистине жестокое и грубое в его адрес, но я будто онемела. Просто смотрю на него молча… Так, будто наивно надеюсь, что его фигура сейчас растает, исчезнет.

Мы, ведь расстались полюбовно? Тогда почему я злюсь только от мысли, что он захотел меня отпустить?

— Алек, ты перегибаешь… Иззи бы никогда не стала…- пытается вступиться за меня Фрэй. Если бы она могла только подумать на сколько сейчас ошибается…

Стала бы, ещё как стала… Я сижу на этой вампирской дури уже неделю.

— Ну, а ты, теперь, играешь в ее адвоката, рыжая? Я уже десять минут наблюдаю, как она не может взять в руки эту долбанную чашку. И ты будешь говорить, что это нормальное состояние?

— Все, с меня хватит. Я пошла. Передайте Главе Института, что я прождала его здесь полтора часа. Не пришёл — его проблемы, и больше я ему ничем не обязана, — резко встаю со своего места, чувствуя, как мой голос гневно срывается от мучительного накала в грудной клетке. Ещё немного и я не смогу сдерживаться и врежу ему… Чертов игрок в моралиста.

Быстрым шагом ускользаю из зала, мчусь по коридору, как ошпаренная. Ощущая макушкой, что кто-то уже следует за мной… И когда Лайтвуд окликнул меня, лишь прибавляю в скорости. Пошло все к черту…

Не хочу слышать. Не хочу видеть. Что за дурость? Думает, что раз мы трахались, то, теперь, может отчитывать меня на публику?

Недовольно рычу и «коготки» выпускаю, когда он настигает меня в конце коридора. Припечатывает меня к стене, в наглую, заламывая мои руки вверх. Очки с грохотом падаю на пол.

Реакция из-за инь фэнь, и выкуренной травы, стала такой заторможенной, что мне сопротивляться удаётся с трудом.

Почему нельзя просто оставить меня в покое? К чему все эти вечные нотации?

— Да, какого черта тебе от меня надо??? Лайтвуд, ты не можешь зажимать меня по углам, когда тебе вздумается, — хриплю, с вызовом заглядывая в янтарные глаза, а мне становится дурно от запаха его одеколона, привычного жара его тела. Потому, что даже сейчас, мне без передышки хочется целовать его в губы. Мне дурно. По-честному хреново.

Вновь горячая волна пронзает все мое тело, а я будто в протесте против самой себя, резким движением освобождаю руки. Но избавиться от пламенного плена стены мне не удаётся. Для этого мне нужно будет прикоснуться к Алеку, а я к этому ни капельки не готова… И все ещё чертовски пьяна, так, что почти невозможно себя контролировать.

— Могу… Да, и с каких пор мне нужно твоё разрешение, Иззи? Что, и в каких количествах ты приняла? — я чувствую, как нотки хриплого мужского баритона постепенно накаливаются, а когда на моих губах появляется ядовитая усмешка, его пальцы сильно сжимают мои запястья, так что до алых отметин, и болезненных ощущений… Будто он хочет сломать меня вовсе.

Алек был другим… Не таким, как Джейс, Саймон или же Рафаэль. Совершенно не таким. Он видел меня насквозь, всегда знал, когда я улыбаюсь фальшиво… Или пытаюсь утаить маленькую ложь, беззаботно хлопая ресницами. Знал за какую ниточку потянуть, чтобы сделать больно. В нужный момент коснуться губами ключиц, чтобы я почувствовала себя нужной, в безопасности. Как одним словом довести меня до злобы.

— Ну, а ты, что полиция нравов? Отпусти меня. Отпусти, пока я прошу тебя по-хорошему. Не забывай, что я могу уделать тебя, — хищно ухмыляюсь, говорю в свойственному моему характеру игривой манере. Хотя сейчас мне совсем не до шуток.

— Не смеши меня. Ты не в состоянии даже сосредоточить свой взгляд… Что уж там говорить про физические способности… И я задал тебе вопрос. Не ответишь, тебе же будет хуже, — брюнет усмехается, совершенно игнорируя мои вялые попытки побега. Сейчас он выглядит намного сдержанней, чем бывает обычно. Так, будто бы мы в одно мгновение поменялись ролями. И от этого мне ещё мучительней находиться с ним в столь опасной близости.