Работа по суткам и более, общение с большим количеством совершенно незнакомых людей, частые встречи с необоснованной агрессией по отношению к работникам СМП, постоянная неудовлетворенность работой, оборудованием, начальством, отношением людей к твоей работе, непонимание, – это и многое другое сплачивает работником этой богом и начальством забытой службы. И не просто сплачивает, а часто кидает их в объятия друг друга, потому что это становится единственным законным и неподсудным способом снять стресс во время и после работы. Да, неподсудным законом. А подсудным людьми, – это мелочи, потому что люди сами стали причиной этого всего… Чуть не сказал непотребства. Нет, скорее вынужденного отступления от принятых пока еще христианских принципов слюнявой морали.

Мобильный мед пункт на колесах. Так я для себя называл наши «кареты скорой помощи», когда нас посылали на разные соревнования и различные мероприятия.

Сегодня я и моя бригада дежурим на соревнованиях автогонщиков. Конечно, когда я дежурил в прошлый раз на автогонках, то травматизм был значительным. И среди взрослых, и особенно среди детей. Мотоциклы имеют свойство падать и сами придавливать и травмировать гонщиков. Машины тоже сталкиваются и переворачиваются, но гонщики внутри хорошо привязаны ремнями безопасности. И редко приходят к нам за помощью.

Чаще всего приходят пьяные или побитые болельщики то пальчик перевязать, то артериальное давление подруге измерить. Себя, что называется показать и других посмотреть. В пошлый раз мне надоело разгонять этих алкашей от машины, норовящих в ее тени устроить пикник. И я договорился с руководителем соревнований, что машина будет для безопасности и быстрого старта стоять в ограждении красных флажков и с плакатом о большом штрафе при приближении к ней без крайней необходимости и не имеющих отношение к гонщикам. Сегодня так тоже изначально договорился и об этом даже объявили по громкоговорителям по всему треку.

Сегодня мне повезло еще больше. У начальства удалось выпросить «карету» не просто с затененными окнами, но еще и с так затененными, что я изнутри всех вижу снаружи, а извне меня внутри машины никто не видит в салоне.

Так и сидим теперь с фельдшером в салоне подальше от чужих глаз с кондиционером, видами любуемся. Сначала было интересно так смотреть соревнования, – машину поставили на горке, чтобы видеть сигналы флажками судей на треке. Потом я заснул в кресле, а когда проснулся, то уже потерял интерес к соревнованиям.

Мы перекусили, санитарка отпросилась пойти навестить друзей в толпе болельщиков, водитель пошел за газировкой и тоже, видимо, кого-то встретил поболтать. Бригаду я предупредил, что если нас вызовут, то я включу аварийные сигналы на машине, и они должны быть в машине в течении минуты.

К счастью, никто не травмировался и к нам не обращался.

– Эх, скукота! – потянулась в своем кресле Татьяна-фельдшер.

– А тебе очень хочется сейчас по грязи бегать по полю? – рассмеялся я. – Забыла как того погибшего мотоциклиста спускали с подъема вручную? Да так, чтобы остальные думали, что он живой…

– Да помню, помню, – откликнулась она лениво. – Но от это тоже скучно.

– Или опять хочешь всей толпе давление измерять? Но только чур без меня.

– Но всё равно скучно! Я даже книжку не взяла, а спать, как Вы, не могу в кресле.

– А что ты можешь или хочешь? Мы поели?

– Да.

– Попили?

– Да.

– Может тебе из толпы мужика поискать?

– А зачем искать? Мужчина рядом, а только то спит, то обедает.

Я ущипнул ее за бедро из озорства, она взвизгнула.

– Только прошу, следов синих на мне не оставлять. У меня муж такие игры не приемлет.

– Хорошо, ложись на носилки, сделаю тебе массаж без щипков.

Честно говоря, я только пошутил, Таня быстренько сняла халат, – чтобы не помялся, – и так же быстро устроилась на носилках лицом вниз.

– А что? Слабо? – стала меня подначивать и стрелять на меня озорными глазами.

Я сел рядом с носилками на откидывающееся сиденье и погладил ее по спине открытой ладонью. Мне показалось, что она всей кожей спины потянулась за моей ладонью.

– Говорят, что Вы умеете делать умопомрачительно приятный массаж. Если так, то сделайте и мне тоже.

– И кто говорит? – спросил я, не отрывая руку от ее спины.

– Да все говорят, – она легла лицом на подложенные ладони. – Я не знаю, откуда эта информация. Но говорят все. И в стационаре говорили тоже. Это так интригующе!…

– Я сделаю тебе на столько пряно, как еще никому не делал. У, или мало кому. Если скажешь, кто это на самом деле сказал или принес информацию на базу.

– Да какая там информация, – усмехнулась Таня. – Бабские сплетни. Что-то слышали, больше придумали…

В ее голосе уже появились растянутые гласные звуки, нежность и нега. Присоединив вторую руку я стал охватывать ладонью большую площадь поверхности ее хрупкой маленькой спины.

Вообще-то, Танюша маленького росточка, худенькая, вызывает ощущение очень хрупкой девушки. Но это если не знать, как она может тащить на себе сумки с медикаментами, кардиограф и дыхательную аппаратуру на вызов. А с вызова спускать на носилках тяжеленных бугаев без лифта. Ну, просто Арнольд Шварценеггер, да и только!…

Когда мои руки стали двигаться медленно и синхронно с обоих сторон грудной клетки, я стал кончиками пальцев до ее грудей, прижатых телом к носилкам. Это было проблематично преодолевать при этом ее лифчик. И тогда я просто без разрешения расстегнул застежку лифчика и развел все эти тесемки в разные сторону. И сразу просунул одну руку по нее и захватил в горсть грудь, при этом немного ущемив (не больно) сосок. Вторая рука продолжала гладить ее по спине. Добраться до обоих грудей, сидя сбоку, было неудобно. Сразу же после этого захвата Таня задышала тяжелее и чаще. В любом случае я не слышал до этого ее дыхания, а теперь она дышала так, что я ее слышал.

Тело массажируемой женщины стало таким мягким, что это было удивительно даже для меня. Не была напряжена ни одна мышца. Она, словно кисель, лежала под моими руками и громко дышала широко открытым ртом.

Я повернул ее на спину. Сопротивления не было. Отнюдь, она закинула руки за голову и открыла мне полный доступ к ее грудям. Небольшого размера с большими напряженными сосками, смотрящими вверх, они манили мои руки к себе. Я стал делать круговые гладящие движения с постепенно сходящейся траекторией движения, пока ладони не достигли и не захватили груди полностью. Некоторое время мял их немилосердно, но нежно. Потом оторвал одну руку и резко засунул ее ей в трусы. Положил руку на ее киску и начал просто ее мять-массировать, как перед этим массировал грудь. Таня вздрогнула всем телом при первом прикосновении. Некоторое время она словно прислушивалась к ощущениям, потом не на долго расслабила тело.

Повернул ее опять лицом вниз и одним движением стянул трусы до голеней. Молчит, не протестует. И трусы влажные-влажные… Сел верхом, – благо носилки узкие, даже уже, чем односпальная кровать. Вот только жесткие трубки давят в кожу сидящего верхом. Но в этом и преимущество: я как-бы зависаю над партнершей. И машина, кстати, не будет раскачиваться на своих амортизаторах…

Вошел в нее, как к себе домой в не запертую прихожую. Но, как вы понимаете, в прихожей не задержался, – поперся в самую гостинную. Благо, резиновые изделия чуть ли не у сердца храню, долго искать и готовить не надо. А Таня вигибается, словно тянется ко мне затылком. И на каждый мой «повторный вход-выход» реагирует всем телом. И что-то там в подушку бормочет… Словно фрикции считает.

Я сижу на ней. Ну или на носилках. И сквозь полупрозрачное стекло одним глазом вижу часть трассы, вторым – толпу на трибуне и вдоль периметра полигона. И так это оригинально, если честно: я как бы на виду у всех сижу со снятыми штанами, и на глазах у всех «деру» это симпатичную самку. А трибуны словно в мой адрес взрываются аплодисментами и гулом одобряющих голосов и выкриков. И машут, машут, машут нам руками, шапками и флажками в такт наших движений. И время от времени включают марши и бравурную музыку для поддержки. Ну, прямо-таки, группа поддержки, честное слово!… А я еще при проносящихся мимо гонщиках стараюсь засадить партнерше как можно глубже и совсем не мимо, что снова вызывает бешеные овации публики. Никакого алкоголя не надо или других стимулирующих составляющих, – и под овации публики начинаем кончать вместе. Это было просто сказочно!