Свет в кабинете психотерапевта то дело и моргал, он до безумия раздражал итак нервного пациента. Они сидели друг на против друга, доктор что-то записывал в журнал, человек напротив был прикован наручниками к столу.

– Это наш семнадцатый сеанс – доктор, поправляя свои круглые очки с мягкой душкой.

– Давайте начнем с начала – доктор с выдохом, понимая, что разговор будет не легкий.

– Я Вам уже сто раз рассказывал – пациент нервным голосом.

– Ну хорошо! Тогда с того места где мы остановились в прошлый раз! Помните? – доктор, махая ручкой перед собой, делал круговые движения как будто отматывал пленку назад.

– Помню! – пациент.

– Ну так чего молчите в таком случае? – доктор настойчиво.

– Можно что-то сделать со светом! Я не могу сосредоточится! – пациент раздражённым голосом.

Моргание света не нравилось и доктору, но эти постоянные угасания и вспышки специально были устроены для того что бы спровоцировать оппонента. Доктор медленно достал из последней страницы своего журнала фотографии, а начал раскладывать перед собеседником аккуратно по одной, разворачивая их лицом к нему.

– Помните, как это случилось? – доктор спокойным голосом продолжая раскладывать.

пациент медленно брал одну за одной фотографию внимательно всматриваясь. Наклонял голову то в одну то в другую сторону пытаясь рассмотреть фото. То улыбался то резко опомнившись продолжал осмотр.

– Ну! Давайте Алексей рассказываете! – доктор с напором.

На глазах пациента не было не единого даже намека пустить слезу, он был холоден на фотографии была его последняя жертва девушка семнадцати лет.

Мои первые воспоминания, мне около одиннадцати лет мать бухает, бати я вообще не знаю. Постоянные её мужчины с кем она проводит вечеринки, постоянно её избивают. Я сижу у себя в комнате накрывшись одеялом с головой. В очередной такой скандал открылась моя дверь в неё вошел мужчина. Я просто две минуты назад выходил на кухню и сказал, что голоден, на что в ответ услышал.

– Иди отсюда сопляк! – нетрезвый мужчина.

Мать попыталась меня защитить, но увы. Я вернулся в комнату. Мужчина подошел уже совсем близко взмах кулака.

– Остановись! – мать, пытаясь остановить летящую руку.

– Отстань шалава! Мальца надо научить манерам! – отталкивая её другой рукой.

Мне страшно, я закрыл глаза. Раздался звонкий одиночный щелчок.

– Ах ты тварь! Голову мне разбила! – мужчина разворачивался и шел прямо на мать.

– Получай сука! – Взмахи то одной то другой руки, глухие шлепки.

Нужно что-то делать. Он её убьет. Я часто думал о том, что, когда ни будь сделаю это. В моей руке сверкнул складной нож. Он стоял ко мне спиной, избивая мою единственную кровь. И вот я уже стою рядом с ним крепко сжимая маленькой рукой нож. Первый удар чуть ниже лопатки справа, собственно куда доставали маленькие ручки. Сердце колотится, наверное, все двести ударов в минуту, на глазах слезы.

– Отстань! Отстань от неё! – уже второй удар справа в бок под ребра.

Он разворачиваясь оттолкнул меня. Я отошел ровно на два шага назад.

– Ах ты сученок! – разворачиваясь, он сделал шаг.

– Не подходи! – махая перед ним ножом я.

Он делает ещё шаг, мать толкает его из последних сил, он цепляется за моё плечо. Мы падаем он замер, не дышал, от него жутко воняло перегаром, я чувствовал, как по мне потекло что-то теплое и вязкое. Мать перевернула его с меня, в его сердце торчала рукоять моего складного ножа, моя одежда была в крови. Она обняла меня прижала к себе и сказала:

– Прости!

Через час уже была тут милиция. В заключении написали убийство на бытовой почве. Мать в тюрьму, а я в детский дом.

Как на меня ещё могли смотреть присутствующие в этом месте, уже обжившиеся там воспитанники?

– Убийца! – кричали они мне пробегая мимо меня, а я как обычно один в дальнем углу площадки.

Мои глаза, постоянно наполненные слезами от чувства не справедливости, от гнева, кипящего во мне. На территорию через узкую щелку в заборе постоянно пробиралась бездомная дворняга, её подкармливали мясные обитатели, они его любили. Однажды вечером, после отбоя, я никак не мог уснуть, встал, сходил в уборную, на обратном пути увидел, что на посту охраны никого, вышел на улицу. Внизу у лестницы на старой фуфайке лежал пёс, я подошел, присел и погладил его. Он слегка зашевелился, я огляделся, мой взгляд остановился на бельевой веревке, быстро отмотав часть от обеих столбов, вернулся обратно, по дороге уже завязывая петлю. Медленно просовывая голову пса в петлю, гладил его второй свободной рукой, он ничего не подозревал. Одел, немного подтянул узел, поднялся на ступеньки, перебросил другой край веревки через балку и медленно начал натягивать шнур. Веревка натянулась, и собака уже медленно поднималась к своему месту казни по ступенькам. Ну вот последняя ступенька дальше только петля, по не многу оторвались передние ноги, пес начал скулить, я ещё медленнее начал поднимать его, уже отрываются задние ноги, скулить становится всё сложнее, воздуха не хватает, на глазах проявляются слезы. Начинаются конвульсии от нехватки кислорода. Последние судороги.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.