— Мне жаль, что вы уважаете меня чуть больше, чем Дитер и Вольф, храни их Грань, — сухо обронил Даниэль Виенто. И добавил, немного помолчав: — Приглашаю вас в свой дом. Нам будет, что обсудить.

Никогда еще раньше Дейна Морлан не переступала порог особняка господина с такой горькой тоской на душе. В глубине ее сознания колотилась мысль неправильности происходящего. Она столько времени скрывала от самой себя очевидное — то, что давно пора признать.

Дейна была без ума влюблена в надменного красавца Виенто. И поэтому не могла относиться к этому человеку так же мрачно и скептически, как ее мать. Любовь застит глаза, красивые слова закрывают уши, и даже самый зоркий человек рискует стать наивным простаком. Пусть Дейна и доверяла людям с осторожностью, но не смогла не проникнуться бережным отношением к ней Даниэля.

Конечно же, она помнила и понимала, что им правит только выгода. В сложные времена нужны союзники, а он, насколько знала девушка, в опале у короля.

Или все-таки дело в другом.

Но ей не стоило забывать про Леона. Про пылкие взгляды этого доброго юноши, про то, как он защищал ценой своей свободы. Про то, как трогательно он согласился хранить ее самую главную тайну.

* * *

Впереди нее в особняк вошел Даниэль Виенто, а Леон замыкал короткую цепочку. Мимо унылых дворян проскользнули веселые расторопные слуги, ведомые желанием сделать все превосходно и не разочаровать господина. Дейне было интересно, у кого, кроме вассалов получалось разочаровать его лучше?

— Проходите в гостиную, — предложил между тем Даниэль, но голос у него был тяжелый и недобрый.

— Прямо так сразу? — Леон усмехнулся, видно решил показать зубки. — Мы устали с дороги.

Даниэль повернулся прямо к нему, яростно сверкнул ледяными глазами.

— Я и не знал, что вы настолько немощны, граф.

Дейне стало неловко за них обоих. Она осторожно взяла Леона за руку.

— Прошу, не стоит ссор…

С улыбкой посмотрев на девушку, Леон отступил назад и замолчал. Лицо его выражало полнейшее смирение, но в ярко-голубых глазах зло и хаотично метались огненные искры.

— Ссор? — усмехнулся Виенто, шагая дальше и не обращая внимания на переглядки влюбленных. — Это не простая ругань, дорогая Дейна. Это прямое неповиновение начальству. На войне бы кончилось плачевно… Но это так, между нами…

Гостиная встретила их уютным потрескиванием поленьев в камине, уютом и спокойствием. Виенто молча махнул рукой на мягкие кресла вдоль спины — присаживайтесь, мол. Но гости не торопились. Охваченная странным волнением, Дейна внимательно рассматривала спинки кресел и их обивку.

— Что вы там увидели, сударыня? — поинтересовался Даниэль, усевшись в точно такое же кресло возле камина. — Змею?

— Я… — Дейна замялась. — Я слышала от епископа, что некоторые дворяне приводят своих опальных гостей распить с ними вина и с помощью таких кресел отправляют в подвал.

— Что за сказки! — Даниэль поморщился и закатил глаза. — Напомните мне, чтобы я поговорил с ним о дурном влиянии и грехе лжи.

Дейна потупилась, совсем смутившись, а потом села. Леон последовал ее примеру, хоть и был изрядно встревожен.

— Прошу прощения.

— И к тому же помните, — Виенто словно не заметил ее короткой реплики, — не всякий может быть таким же славным сочинителем, как вы. Мой верный, мой дорогой, мой лживый вассал!

Он старался говорить спокойно, но последние его слова сорвались на крик. Дейна вздрогнула, а Леон не сразу соориентировался, но драгоценные секунды были упущены. Сразу поняв, о чем идет речь, Дейна резко встала и метнулась к закрытой двери.

Шурх! Между беглянкой и дверью выросла стена магического пламени. Он не опасен для мебели и драпировок, но обожжет гостей, если те попробуют сбежать.

Надо было отшвырнуть воздушной волной герцога в сторону, вместе с его проклятым креслом!

Дейна вскинула руку, готовясь наложить Водную магию, но Виенто оказался быстрее и оттолкнул ее в сторону. Остальное оказалось бессмысленным. Леон — потомственный маг Воды, он слабее герцога. Вдвоем они не победят его и не сбегут.

В гостиной повисла тонкая, пронзительная, давящая тишина. Хотелось закрыть уши — жаль, что это едва ли бы спасло их.

— Итак, — голос Виенто был полон обжигающего презрения, — я считал, что только Дитер и Вольф стали предателями. Я радовался, что вы, двое, верны мне.

— Мы и верны, — бесхитростно сообщил Леон.

— Молчать, — одного ледяного слова хватило, чтобы рыжеволосый вассал вздрогнул и поник. — Дорогая княгиня Морлан, вы знаете про Книгу Страха? Вы знаете, что за уклонение от внесение своего имени в нее полагаются рудники?

— Знаю, — мрачно отозвалась Дейна. — Но мой отец…

— Вам не идет оправдываться на каждом шагу, красавица. Научитесь брать ответственность на себя хотя бы иногда, — посоветовал Даниэль. — Я помню, что вы выросли при самом дурном влиянии. Но это слабое объяснение для человека, стремящегося разрушить свою жизнь — как попало и с кем попало.

Дейна и Леон одновременно встрепенулись, готовые то ли накричать на герцога, то ли кинуться на него. И в последний момент Дейна осознала, что это последняя грань. Переступив ее, они опустятся на уровень предателей, казненных в Рантеране, а сейчас нужно просто успокоить разгневанного герцога.

Но она стояла на месте и не могла подобрать нужных слов. Лишь стояла и крепко держала Леона за руку, а тот трепыхался, возмущенно ловя ртом воздух.

— Я — кто попало, господин герцог? — наконец дерзко спросил граф Лоренцо.

— Для этой очаровательной девушки? Да.

Они стояли и прожигали друг друга яростными взглядами, совсем как лютые, непримиримые враги. Дейне стало страшно. На раздумья и решения времени не оставалось, и когда Леон резко сорвал с руки перчатку, девушка кинулась вперед. Растолкала обоих, встала между ними. Даниэль саркастично усмехнулся, Леон недовольно насупился и поджал губы.

Сейчас хозяйкой положения стала она. Надо этим воспользоваться.

— Хватит, господа, я вас прошу! — воскликнула она, пытаясь не показать, насколько сильно ее волнение. — Сейчас не время для поединков и ненависти!

Мужчины одновременно посмотрели на нее и безмолвно отвернулись друг от друга, давая понять, что закипающая между ними вражда, вызванная любовью и страстью, не будет развязана до необратимости. Этого Дейне вполне хватило. Но…

— Дейна, любовь моя, — смеющийся голос Леона звучал, как приговор, — согласна ли ты стать моей женой?

Дейну словно варом обдало. Вздрогнув, она с ужасом посмотрела сначала на Даниэля, потом на Леона. Последний улыбался — широко, ехидно, стреляя хитрым взглядом в соперника. Выдержав небольшую паузу, словно испытывая терпение сюзерена, юноша встал на одно колено и протянул Дейне золотой перстень с рубином.

Все бы ничего, но она не очень любила золото.

Дворянке, выросшей в бедности и лишениях, больше по душе было серебро. Говорила ли она об этом Леону? О да, много раз.

И это нелепое предложение руки и сердца — не что иное, как внезапное и очень опасное решение бросить вызов герцогу Виенто. Она хотела уже выкрикнуть эти слова, но девушку мягко отстранил сам герцог.

Замерший на колене Леон заметно растерялся и торопливо вскочил с ковра, опустил виноватый взгляд.

— Щенок!

На бледную щеку молодого человека обрушился мощный удар.

Леон вскрикнул от внезапной боли, пошатнулся и, не удержав равновесия, рухнул на бок. С ядовитой ухмылкой на побелевшем лице Виенто перешагнул через него, не сочтя нужным обходить, и вышел из комнаты. Дейна нерешительно посмотрела на Леона, помогла ему подняться. Тот весь дрожал, как замерзший лист поздней осенью.

Отказавшись от дальнейшей помощи Дейны, Леон опустился в кресло.

— Мы поторопились приехать сюда, — голос его дрожал так же и был полон злости. — Надо было сбежать из герцогства и пожениться в соседнем.

Дейна ничего не ответила. Она помнила про долг и честь, про то, как они с Даниэлем спасали друг друга, и про печальную участь Дитера с Вольфом помнила тоже. Но эти аргументы будут сказаны Леону только в том случае, если он действительно захочет сбежать.