— Если это испортит мне настроение, то не стоит.

Мер рассмеялась.

— О, нет. Это испортит настроение всем женщинам Треверберга, кроме тебя. Раньше он менял любовниц постоянно. Встречался с ними в отелях, иногда снимал квартиры. Его последняя пассия, если не считать твоего ординатора — польская гимнастка, она была в Треверберге вместе с гастролирующим цирком. Они пробыли вместе месяц, твой адвокат снял ей номер в отеле. Так вот он расстался с ней в начале марта. Я думаю, как раз тогда, когда добивался твоего прощения за комиссию и отстранение от операций. И больше ни с кем он замечен не был.

— Может, стал лучше маскироваться?

— Вряд ли. Думаю, у него никого нет.

Кровь бросилась к лицу. Лия посмотрела на Рамона, который уже отпустил Ли и переключил свое внимание на какого-то высокого мужчину в строгом костюме. Темные волосы, мужчина стоял к ней в полоборота.

— Это Виктор Джеймс Кеппел, лорд из Британии. Дружит с нашим мэром и вкладывает миллионы в недвижимость. Сейчас они договариваются об аэропорте, — подсказала Мередит, — а Рамон - его адвокат. Сопровождает сделки с городом и в случае необходимости отстаивает интересы в суде.

— Виктор Джеймс Кеппел, — проговорила Лия, — никогда о нем не слышала.

— Личность не публичная. Не любит внимания к себе и редко появляется на приемах. Можно сказать, вам он оказал невозможную честь.

Неожиданно мужчина обернулся, и Офелия замерла на месте, будто в ее сердце воткнули кинжал. Она узнала это лицо. Всего на мгновение оно проступило, будто он хотел, чтобы она его узнала. Те же серые глаза, сотканные из мрака грозовых туч. Сильный подбородок, высокий чистый лоб. Волосы аккуратно пострижены, в отличие от снов, но в остальном — это точно был он. «Кто же ты, черт побери».

— Ну что, — пьяный возглас Дональда Астера, который материализовался возле их столика, спас Офелию, которая не могла отвести глаз от лорда. Краем глаза она заметила, что Кеппел вернулся к беседе с Рамоном. — Миссис Эверетт. Или ты предпочитаешь французское обращение? Мадам?

— Миссис Лоусон-Эверетт, — поправила она. — Я решила оставить двойную фамилию, чтобы тебе не пришлось менять таблички в больнице.

Дональд фыркнул. Сколько он уже выпил?

— А помнится, ты его ненавидела и просила меня оградить от…

— Дональд, что ты хочешь от меня? — прервала Лия, сосредотачивая внимание на нем.

Главврач выглядел блестяще, как всегда. Идеальный костюм кофейного цвета, волосы уложены, как у модели. Белозубая улыбка. Но такая тоска в глазах, что Лии стало не по себе. Когда Рамон сказал, что Дональд в числе приглашенных, она попыталась возмутиться, но быстро поняла: это правильное решение. Если они делают свадьбу двух человек, они должны учесть интересы обоих. Лия хирург, а Дональд - ее начальник. Следуя этой логике, они позвали больше людей, чем хотелось бы. И свадьба превратилась в стратегическое мероприятие. Скорее бы они остались одни.

— Я не понимаю, как так произошло, — сказал он, проводив взглядом Мередит, которая благоразумно испарилась. — Ты и Рамон. Эта свадьба. Это немыслимо. Я хорошо его знаю. Он не сделает тебя счастливой.

— Он уже делает меня счастливой, а я уже его жена.

— В чем дело?

Неслышно приблизившийся Эверетт остановился рядом с женой. Он не обнял ее, но Лия почувствовала, как неотвратимо и мягко обволакивает ее его сила. Адвокат смотрел на Астера. Тот стушевался.

— Просто диалог двух коллег.

— Я вижу, что Лия расстроена.

Дональд поднял руки ладонями вперед.

— Раньше она не была такой чувствительной. Она - мой лучший хирург.

Рамон промолчал. Женщина почувствовала его руку на своей талии.

— Тебе лучше уйти, — негромко проговорил Эверетт. — Ты перебрал и не следишь за языком. И предупреждаю, лучше бы тебе сосредоточиться на работе.

Астер хотел возразить, но выражение глаз адвоката заставило его проявить благоразумие. Мужчина ретировался, наконец оставив молодоженов наедине друг с другом.

— Я хочу уйти, — прошептала Лия, поймав взгляд мужа. — Слишком много людей. Я половины не знаю.

— Официальная часть закончена, скоро мы сможем исчезнуть, — кивнул Эверетт.

— А что за английский лорд?

На лице Рамона проступило выражение удивления. В синих глазах затаилось напряжение.

— Познакомить вас?

— Нет.

— А почему ты спрашиваешь?

Потому что он снится мне уже год почти каждую ночь, несет чушь про возвращение к себе, показывает жизни других существ. Потому что он не идет из моей головы, а я думала, что это чистой воды игра бессознательного. И вот он здесь. Во плоти. Потому что я боюсь его, не понимаю его и не знаю, что ему от меня нужно.

— Просто удивилась. Знать на нашей свадьбе. Это так…

— Ох, Лия, я все время забываю, что тебе не исполнилось и века. Это поразительно, насколько иначе ты ощущаешься.

Она покачала головой.

— Я не поняла ни слова.

Рамон развернул ее к себе лицом.

— Я хочу узнать тебя. Не Офелию Лоусон. А Незнакомку, которая настолько привыкла к роли врача, что забыла сама себя. Я чувствую в тебе бездну и эта бездна… — Он оборвал сам себя. — У нас есть все время в двух мирах.

Несколько часов спустя

Рамон, облаченный в длинный бархатный халат, разливал вино по бокалам. Они смогли уйти от гостей, обессиленные бесконечным общением, прощаниями, выслушиванием однотипных поздравлений. И только сейчас, далеко за полночь, наконец остались одни. Приняли душ, переоделись. В этой спальне, закрытой от мира высокими деревянными дверьми, они чувствовали себя в безопасности. Огромная кровать с балдахином манила, но им было некуда торопиться. Оба взяли отпуск и отошли от дел на ближайшие две недели. Они проведут здесь два дня, а потом уедут в Швейцарию. Эверетт предложил, а Лия почувствовала, что это именно то, о чем она всегда мечтала — встретить новую жизнь на Женевском озере в уютном домике, окруженном горами. С этим местом ее связывало нечто особенное, но она не помнила, что.

Мужчина набросил халат на обнаженный торс, и при каждом его движении полы распахивались. Узкие брюки, сшитые по старомодной мерке, сидели на нем идеально. Рамон казался существом из другого времени и мира. Будто перенес их обоих на тысячелетие. Ее обратили семьдесят лет назад, но почему-то это ощущение старины казалось пронзительно родным.

Мужчина подал ей бокал вина и опустился на шкуру, брошенную перед камином. Офелия села рядом. Легкий звон соприкоснувшихся бокалов. Улыбки. Немного смущенные, уставшие и счастливые.

— Не думала, что свадьба — это настолько тяжело, — проговорила она, пригубив вино.

— Это ритуал, который требует сил. Я подумал о том, что нам нужно отдохнуть.

— Ты останешься со мной? Или уйдешь?

По его красивому лицу пробежала тень.

— Я никуда не уйду, — пообещал он. — И пока не хочу спать. А ты?

Офелия подвинулась ближе к нему, опустила бокал на маленький столик и заглянула ему в глаза.

— Я не понимаю, что со мной происходит, — неожиданно для самой себя сказала она. «Расскажи ему все. Про сны, про то, что ты почувствовала при встрече с Филиппом Орле, про то, что с тобой творилось сегодня, когда ты узнала мужчину из снов. Расскажи ему все. Он древний Незнакомец, если с тобой происходит что-то странное, он сможет разобраться. Он сможет помочь. Но захочет ли он помогать? В кого он влюбился? В Офелию Лоусон? Или в нее? А кто такая - она?»

— Слишком много эмоций, — подсказал он, ловя изменения выражения ее лица. — Я рядом.

Он протянул руку и прикоснулся к ее волосам, поправил прядку. Темно-синие глаза казались обманчиво холодными, но на самом деле они внимательно оглядывали каждый миллиметр ее кожи. Рамон делал слепок, чтобы навсегда сохранить эту женщину в своей памяти. А она чувствовала себя так, будто застала мастера за работой, прикоснулась к тайне, которой не должна была касаться.

Мужчина в свою очередь убрал вино, потянулся к ней и поцеловал, мягко и нежно касаясь ее губ. По телу пролетела дрожь. Она почувствовала, как он оплетает руками ее талию, притягивая к себе. Через мгновение он лежал на спине, а Офелия оказалась сверху, положив ладони ему на грудь. Кожа мужчины стала обжигающе горячей. Когда он оторвался от ее губ и приподнял над собой на вытянутых руках, в синих глазах плескалось пламя.