За перегородкой я слышу восклицание. Лёгкий звук шагов в мою сторону. Перегородка откидывается в сторону, и я понимаю – да, это шторки. В проёме между шторками стоит девушка. Очень молодая, в белом коротком халатике и белом же чепчике. За ней моё всё ещё приходящее в себя зрение разглядывает ряды шкафчиков, навесных полок и стеллажей. Вдоль стены я вижу шторки, подобные тем, что натянуты вокруг меня.

Стоп! Меня? Меня… Это кого?

Эйфория от вновь обретённой возможности смотреть, двигаться, да просто жить – внезапно отступила. Словно я только выбравшись из трясины на ровную тропинку, тут же обнаружил пропасть, которой она заканчивалась. Так… Стоп! Стоп! Так кто я? Как зовут? Где я вообще? Как я тут оказался? Почему?

Разом родившаяся масса вопросов бесполезно рикошетила о стенки черепа. Ни одного ответа. Как будто всё что было в жизни – это Тропы и Гора. И до неё – абсолютное отсутствие каких-либо воспоминаний.

Видимо что-то такое отразилось на моём лице, потому что девушка нерешительная замершая у палаты? Или как это назвать? В общем у моей кушетки, подала голос.

– Эй, эй, ты чего?!!

На меня накатила паника, словно я потерял… Себя? Да вроде вот он я? Но что такое я? Где моя жизнь? Где мои воспоминания? Несколько раз шумно вдохнув и выдохнув, я напрягся всем телом и смог немного приподняться, а затем с глухим рычанием, собрав все силы в кулак – сел. Отлетела пара присосок, выскочила из левой руки игла. Прибор зашёлся истеричным писком.

Я хотел вскочить на ноги. Но всё что я смог, это сесть. При этом ощущение было такое, что я не сел, а пробежал километров с десять вверх по той Горе. Причём половину этой Горы таща при этом на себе. Я почувствовал, как на висках и спине выступил пот. Перед глазами расплылись тёмные круги, угрожая снова утянуть в темноту. Я сжал руками смятую простынь и несколько секунд немного покачиваясь приходил в себя.

Рядом суетилась девушка. Сначала она хотела уложить меня, но я издал звук – нечто среднее между рычанием и мычанием. И она отступила. Боковым зрением я отметил, что она подошла к верещавшему прибора и начала что-то тыкать в дисплее. Адский звук сначала пошёл на убыль, затем прекратился.

– Я отправила сообщение доктору, – всё ещё работая над дисплеем, сообщила она. Несмотря на состояние, я узнал голос. Звонкая. – Как только освободится, сразу придёт. Тебе надо лечь! Свалишься не дай Бог, я тебя одна в жизни не подниму!

– Мэ… – как оказалось, связки и весь речевой аппарат тоже деградировали. Но это, ничего. Это мы сейчас. Немного похрипев и помычав, я наконец смог выдавить из себя членораздельную речь.

– Не… свал… юусь!

– О! Говоришь, – девушка наконец закончила с прибором и снова встала передо мной. – А доктор Моритц говорил, что не сможешь. Как и вставать.

– Хр… Хрен.. ему!

Девушка рассмеялась звонким смехом. Словно прозвенели колокольчики. Я с трудом, но поднял голову, внимательнее разглядывая её. Симпатичная. Ладная. Из-под чепчика выбивается непокорная грива бело-жёлтых волос. Вздёрнутый носик, большие зелёные глаза. На вид – очень молодая. Лет шестнадцать, не больше. А мне?

– Меня Санса зовут. Я тут медсестра и сиделка.

– А… Меня?

Девушка непонимающе подняла бровь. А потом приоткрыла свой алый ротик в догадке, легонько ахнув.

– Ты не помнишь?

– Не… – я мотнул головой и снова с трудом удержал себя в сидячем положении, едва не рухнув.

– Может ляжешь всё-таки? – озабоченно вопросила медсестричка. – Если упадёшь, только хуже себе сделаешь! Да и мне доктор ещё наказание какое влепит.

– Не… – упрямо помотал я головой. И сделав глубокий вдох, выдавил: – Так… Кто.. я? Где… я?

– Если ляжешь, я тебе расскажу, что знаю! Пока доктор идёт.

Я пробуравил Сансу взглядом. Девушка сложила руки на груди и демонстративно сжала губы. Маниплуяторша чёртова. Неловко я завалился на кровать. Хотел упереться рукой и лечь, но рука подвела. Плюхнувшись кулём, с трудом подтянулся, чтобы опереться на спинку. Девушка подошла, помогла устроиться удобнее, подложив под спину подушку. Затем щёлкнула чем-то под кроватью, и та немного изогнулась, придав моему телу полу сидячее положение.

– Момент.

Санса вышла и вернулась с небольшим стулом. Устроилась на нём, расправила коротенький халатик, чтобы хоть немного прикрыть обнажённые бёдра. Очень, к слову красивые и притягательные бёдра.

– Тебя зовут Оскар, – устроившись на стуле и скрестив руки на ногах произнесла девушка, внимательно глядя мне в лицо. – Оскар Палей. Ничего не вспоминаешь?

– Оскар, – выдавил я. Слова словно камни проталкивались через горло. Очень сухие камни, сквозь ржавую трубу. – Ни… чего.

Это имя мне ничего не говорило. Просто имя какого-то чужого человека. Нейтральное, я не чувствовал, что оно имеет отношение ко мне. Может эта Санса просто лжёт? Хотя, зачем это ей? А с другой стороны, откуда я могу знать – зачем? Тьфу, бред какой-то. Интересно, я всегда такой подозрительный или это последствия… А чего последствия то?

– Почему… я тут? И где я… вообще?

– В Мехотрюме, в больничке, – пожала плечами девушка, будто говорила о том, что я и так должен был знать. Видя мой недоумевающий взгляд, она всё же добавила. – Ну, это 6 этаж Ковчега. Последний этаж зелёного пояса. Это тебе тоже ничего не говорит?

Я с непониманием покачал головой. Нет, это мне абсолютно ничего не говорит. Палубы, ковчеги какие-то.

– Мы что… На корабле?

Девушка рассмеялась и покачала головой.

– Ну, может быть с натяжкой. Так принято называть у нас, неужели не помнишь? Мы в огромном убежище. Тут сотня этажей. Из жилых только десять остались. Кстати, ходят слухи – что ты к нам прям с первого этажа прикатился, это правда?

– Я же ска… сказал! Не помню… Ни.. черта.. Уфф…

На лице девушки явственно проступило разочарование. Но был и положительный эффект. Она перестала задавать вопросы сама и начала отвечать на мои вопросы. Правда знала она не так много, или не хотела делиться всем.

Итак, что мне удалось установить? Меня вроде бы зовут Оскар Палей. Мне 17 лет. 9 дней я пролежал тут в состоянии комы. Доставили меня с каких-то Ферм, что находятся на 2 этажа выше сразу после какого-то инцидента. В котором мне видимо хорошо досталось. От кого, чего, почему – девушка понятия не имела. Также она выразила удивление, что меня в таком состоянии доставили сразу сюда. По местным правилам даже если я что-то там нарушил и совершил какое-то преступление, лечить меня должны были на этих Фермах. А уже потом решать вопрос с моим прибыванием.

В кому я впал по причине серьёзной травмы головы. Удар каким-то тупым предметом по затылку, от чего внутри черепа образовалась гематома. По словам доктора Моритца, который видимо не сильно спешил где-то там, довольно серьёзная. По-хорошему с такой травмой я должен был оказаться в мед капсуле, в ней и не такое лечится. И в экстренных случаях туда кладут без очереди. Но не оказался. Почему? Тут может быть много причин. Да и вообще – у них в Мехотрюме всего 2 осталось исправных. Попасть туда могут далеко не все желающие и список расписан на 2 месяца вперёд. И дорого.

Про родных, близких и каких-либо знакомых мне людей – девушка ничего не знала. Во время её дежурств ко мне никто не приходил и насколько она знает, во время дежурства других медсестёр тоже. Доставили на этаж меня также одного, никаких сопровождающих помимо медиков и внутренников не было. Внутренники кто такие? Внутренняя стража. Безопасники ещё говорят. Следят за порядком на этажах, обеспечивают безопасность. Иногда вниз ходят, по не особо сложным заданиям. Выше цэшки не прыгают, как выразилась Санса. В основном помогают нашим Шахтёрам. Рейтхантов среди них особо нет, так вынужденно суются.

Отвечая на вопросы Санса порой применяла кучу терминов, которые явно были хорошо ей знакомы. Как и любому обитателю убежища. Для меня же всё это звучало пустым звуком, я даже не уточнял. Скорее всего я это всё знаю, если я отсюда. И возможно – вспомню. А если и не вспомню – для начала надо понять и разобраться в наиболее важных и близких именно для меня вещах. С остальным разберёмся позже.