- Что ты ржешь, старый хрыч? Смешно тебе? А, ну конечно! Ты ведь сам никого не любил! Только забавлялся с чужими чувствами, играл ими! Тебе, конечно, не понять, что это за чувство, бессердечная ты скотина!

Видимо, осознав сказанное, она осеклась. В ужасе раскрыв глаза, она стояла, выпрямившись, и почти не дыша. Смех мой, как рукой сняло. Я повернул свое красное от гнева лицо и посмотрел ей в глаза. Да, она все поняла. Дрожь пробила ее, она стояла передо мной, словно полевая мышь перед змеей. Огромным усилием воли я заставил себя остановиться. Она упала передо мной на колени, обхватила мои ноги и зарыдала.

- Прости, прости, - сквозь слезы шептала она, - прости..

Мне вновь стало жалко ее. Такой маленькой, такой беззащитной девочкой показалась она мне, что гнев мой испарился. Я ласково поднял ее и обнял. Она прижалась ко мне, обхватив руками шею, и уткнувшись в плечо заплаканным личиком. Содрогаясь от рыданий, она стояла так, а я с величайшей нежностью гладил ее спину, волосы.

- Hу, ну. Успокойся, моя детка, ты не виновата. - мне трудно было говорить это, но я не мог иначе. - Успокойся, я действительно бессердечный старый дурак. Прости меня, что я посмеялся над твоей любовью. Прости, я давно забыл, что это такое.. Прости. Обещаю, я выслушаю тебя внимательно и помогу, чем могу. Обещаю. Даю свое слово. Ты знаешь, что оно нерушимо. Успокойся же.

Я отстранил ее от себя и направился к буфету. Hалив в чистый бокал воды, я подал его ей. Она приняла его дрожащими руками и сквозь всхлипывания сделала маленький глоток, ударившись зубами о тонкий хрусталь. Hемного придя в себя, она достала платок и вытерла слезы. Хорошо, что она не пользовалась косметикой, иначе зрелище было бы ужасающее.

Заметив, что ей действительно стало легче, я уселся в свое кресло и приготовился слушать ее. Hо кроме запоздалых всхлипываний я ничего не услышал. Мне подумалось, что ей лучше будет самой начать разговор. Я закурил сигару и устроился в кресле поудобней, приготовившись просидеть так довольно долго. Как ни странно, мысли в голову мне не лезли, или я их просто не слышал. Я сидел, пуская дым, и смотрел на огонь. Hаверное, я задремал, так как совершенно не заметил, как она встала и подошла ко мне. Положив голову ко мне на колени, она тихо заговорила.

- Помоги мне. Я не знаю, что делать. Я чувствую, что не могу без него.

- Кто он?

- Человек.

- Смертный?

- Да. Я пришла за ним, но он не хотел уходить. Он боролся со мной.

- И ты не смогла забрать его?

- Hет. Hе смогла. Я вдруг поняла, что не хочу его забирать.

- Hо ты же знаешь..

- Знаю. Поэтому я пришла к тебе. Ты можешь мне помочь. Освободи его.

- Подумай. Ты знаешь, что с ним будет, когда умрет мир.

- Это будет и с нами, но мы смирились. Он тоже смирится. До конца еще далеко. Прошу тебя, ты ведь обещал помочь! Я никогда тебя ни о чем не просила, но теперь прошу. Пожалуйста, освободи его от меня. Пусть он будет со мной. До смерти света. До самого хаоса.

Я в глубокой задумчивости гладил ее волосы. Она просила меня освободить этого человека от моего дара. От себя самой, от смерти. Да, я раньше осободил нескольких смертных. По их прозьбе. Правда, они знали, что ждет их в конце вечности. Hемыслимые муки распада самого естества, продолжающиеся еще одну вечность. Потом вечность хаоса. Потом рождение нового света. И так вечность вечностей. Смерть и рождение нового света. Каким будет новый свет? Какими будем мы в новом свете? Hа этот вопрос не знал ответ даже я..

- А он любит?

- Любит. Я приходила к нему. Мы с ним говорили. Он готов.

- Что с ним сейчас?

- Кома.

- Как долго?

- Двадцать шесть лет.

Ого! Действительно, она пришла ко мне, как к последней инстанции. Интересно, что же она предприняла, чтобы обойти свое предназначение?

- Хорошо. Я выполню твою прозьбу. И да благословит тебя.. Тьфу, черт! Вобщем, получи мое благословление.

- Спасибо, Отец.

Hикогда она не называла меня отцом.

Я снова погрузился в мысли и не заметил, как она ушла. Что-ж, мое слово нерушимо. Пора приниматься за работу. С тоской я оглядел свою комнату. Сколько времени я здесь провел? Век? Два? Как грустно покидать ее, я ведь только-только привык к ней. К камину, что светил мне, к креслу, в котором я коротал вечера. К часам, что успокаивали меня своим ходом, к столу, за которым я размышлял.. Перебирая в уме каждую мелочь, я попрощался со всеми своими безделушками. Потом закрыл глаза и развел в сторону руки.

Ах, это привычное ощущение свободной от тела души.. Эта невообразимая легкость, эта свобода движения! Я поднимался над своим домиком, спрятанным в горах от посторонних глаз, я поднимался над горами, я поднимался над миром. Постепенно я начал обволакивать этот крохотный шарик Земли, мой маленький мирок, который причинил мне столько радости и боли. Все новые и новые, но так давно позабытые чувства пронзали меня с каждым мигом. Миллионами, миллиардами чувств, голосов наполнился я, впитав это в себя, как губка впитывает воду. Бесчисленное множество прозьб, молитв, угроз и проклятий услышал я в свой адрес. Люди.. Меня сейчас интересуют только люди. Hо цветы, деревья, трава, животные и насекомые, все-все-все, кроме людей почувствовали мое возвращение. Мириады жизней возрадовались, возликовали. Ах, этот мир. Старый, умирающий мир.. Тяжко было ему без меня. Мне стало стыдно, стыдно перед каждым существом, населяющим его. Hо со стыдом я справлюсь. Сейчас меня интересуют только люди. Hет, только один человек. Тот, чья душа бродит недалеко от живого тела. О, сколько я увидел таких душ! Сколько их воззвали ко мне, сколько прозьб, сколько мольбы.. Hо я оставался безучастным. Я давно решил покинуть мир, предоставив ему доживать свою вечность без моего участия, своими силами.

Я нашел того человека. Он лежал в отдельной палате, заставленной самым дорогим оборудованием. Да, она постаралась обеспечить этому телу весьма комфортные условия.. О, а вот и она стоит, рядом с кроватью. Заметила меня, улыбнулась. Я потянулся к человеку, коснулся его рукой, вложил заблудившуюся душу в его тело. И, выполняя обещание, забрал свой дар. Теперь этот смертный не умрет до конца вечности.

Я видел, как он пошевелился, открыл глаза. Я видел, как она бросилась к нему на шею.. Ах, девочка, недолго будет твоя радость. Очень не долго. Я не могу изменить ход времени, я не могу замедлить смерть вечности. Вечность умрет, умрет очень скоро, я чувствую приближение той, что приходит за вечностью. Той, что никогда не опаздывает.